Долг

Прежде чем приступить к экзекуции, она надела на него наручники, велела сесть в кресло, широко раздвинуть ноги, привязав их к ножкам кресла. Затем она взяла стёк и начала наносить сильные удары по яйцам и члену раба. От сильных ударов Сергей сильно заорал, Маша заранее знала его реакцию, немного послушала его крики, они доставляли ей удовольствие, потом достала заранее приготовленный кляп и засунула его в рот раба. Взяла его яйца в ладоши, она начала сильно мять их.

Сергей думал, что у него сейчас разорвётся сердце от невыносимой боли. Даже через плотно засунутый в рот кляп были слышны его стоны, но это совершенно не действовало на Госпожу. Она наоборот старалась причинить рабу, как можно больше страданий, стараясь сильнее сдавить его яйца. Раб сначала покраснел, а затем стал синеть от боли, если бы не кляп во рту через которые раздавались сильные стоны, дом пронзил нечеловеческий вой, а Госпожа, будто не замечая страданий раба, продолжала играть с его яйцами. Наконец, ей это надоело, она отпустила яйца Сергея, достала аппарат похожий на мини электроустановку, прикрепила к нему металлические зажимы, один зажим повесила на грудь, другой на член раба и включила ток.

Сергея от резкого напряжения невольно подбросило, через всё тело прошло сильнейшее напряжение, судорога сковала мышцы. Но на Госпожу это не произвело никакого эффекта, она начала играть с переключателем напряжения, делая ток то сильнее, то слабее. Раба трясло, от ударов током, он метался в пыточном кресле. Поняв, что Сергей уже на пределе своих возможностей, Маша закончила свои пытки.

— Теперь ты понял, что бывает, когда ты идёшь против воли Госпожи, но наказание ещё не закончилось, всё впереди, рано сучёнок радуешься.

Она отвязала его от кресла, от пережитого Сергея трясло, как в лихорадке.

— Хватит расслабляться, быстро встал раком, сейчас я засуну в твою задницу дидло, посыпанное красным жгучим перцем.

Она взяла в руки огромного размера фаллос, смазала гелем и густо посыпала красным мексиканским острейшим перцем и не церемонясь вогнала этого монстра, в зад рабу.

— Как тебе ощущения, ты ещё не понял всей прелести этого наказания, подожди немножко, через пол часа ты у меня не так запоёшь. Предупреждаю, шлюха сразу, если у тебя из задницы будет выпадать страпон, будешь получать ...

по тридцать ударов пластиковой тростью, я не потерплю не малейшего неповиновения. Сейчас быстро встал на колени, и начинай целовать мои ноги, затем постепенно переходи к писечке, она уже давно жаждет ласк твоего языка. И не забывай, что я сказала, контролируй, чтобы член не выпал из твоей задницы.

Сергей наклонился и начал целовать ножке Госпоже, фаллос выпал из задницы, тут же без предупреждения он получил сильнейший удар ногой по лицу, так, что у него чуть не вылетели все зубы.

— Я тебя предупредила щенок, ты, наверно тупой, или глухой, будем лечить и заодно учить тебя. В углу в подставке стоят трости, быстро ползи туда и принеси мне в зубах одну из них.

Раб быстро исполнил приказание Госпожи. Маша медленно встала с кресла, и нанесла тридцать сильных ударов, по заднице и спине раба, перед этим предупредив его:

— Если из твоего поганого рта вылетит, хоть один звук, наказание удвоится.

Сергей во время порки взял в рот запястье руки, чтобы не кричать, боль была настолько сильна, что когда Госпожа закончила порку на руке у него были прокусы почти до кости. Госпожа посмотрела на него, будто ничего не случилось, села на кресло, приказав продолжать дальше работать.

— Ты, оказываешься у нас ещё вампир, любишь пить кровушку, продолжай вылизывать ноги, пока я тебя наказывала, очень сильно возбудилась, охлади своим языком пожар, который полыхает внутри меня.

В это время перец и инородное тело, находящиеся в заднице сделали своё дело, задний проход горел огнём, от жжения перца, эту боль невыносимо было терпеть, слёзы невольно катились из глаз раба.

Он не мог больше выдерживать боль и обратился к своей мучительнице:

— Госпожа я больше не могу, я сейчас сойду с ума от боли, разрешите мне вытащить член и промыть задний проход.

— Ты, что червь, совсем страх потерял, кто тебе разрешил отвлекаться от выполнения приказа? Меня совсем не трогают твои проблемы, быстро подай трость. Получишь ещё тридцать ударов.

— Госпожа, смилуйтесь, я этого не выдержу.

— Быстро принёс трость, становись раком, наказание ты всё равно получишь.

Она нанесла ещё тридцать сильных ударов, не мало беспокоясь о состоянии раба. По телу Сергея текла кровь, вся спина и задница была в отметках от ударов тростью. Они не мог даже передвигаться, перец очень сильно жёг прямую кишку.

— Пользуйся пёс моей добротой, на всё даю тебе пять минут, за это время ты должен полностью вымыться, вычистить из нутрии перец, но мыться должен только холодной водой, душ находиться в комнате прислуги, впрочем, там горячей воды никогда и не было. Нет, всё же пяти минут тебе мало, я подумала и решила добавить тебе время до десяти минут, запомни, сука, мою доброту. Но за каждую просроченную минуту получишь шестьдесят ударов кнутом, ровно по одному за каждую секунду, а бить, как ты убедился на собственной шкуре, я умею, и не плохо. Подай мне мой любимый телефон.

Сергей с трудом дополз до столика, на котором стояла сумка Марии Павловны, достал оттуда мобильник и принёс его Госпоже. Она включила секундомер и приказала рабу идти в ванну.

— Холоп, твоё время пошло, не забывай у тебя всего десять минут.

Сергей сломя голову побежал в душевую. Он забежал в душ, но это трудно было назвать душем, небольшое помещение, размером два на два метра, совершенно не оштукатуренное с бетонным полом, грубыми бетонными стенами, да и сам душ напоминал доисторического монстра, таких давно уже и не выпускали. Это была тонкая труба на конце, который находился алюминиевый наконечник. Но ему было сейчас не до рассматривания интерьера душевой, хотя никакого интерьера и не было. Он, как мог быстро помылся, несмотря на то, что вода была ледяная, он не чувствовал холода, всё тело горело, кровь тоже не прекращалась сочиться из ран нанесённых тростью. Он старался вымыть перец из задницы, но это очень плохо получалось.

Наконец он кое — как вымылся. Быстро обтерся тряпкой напоминавшей полотенце, он поспешил в комнату к своей Госпоже.