Доклад

Для начала поговорим о человеке. Посмотрим на него с точки зрения мета-истории. Чем руководствуется человек? Некоторые люди говорят, что инстинктами. Но инстинктов в строго научном понимании у человека нет. Потому что инстинкт характеризует встроенный механизм удовлетворения. У человека же этого нет. Рефлексы - да, инстинкты - нет. Фрейд бы согласился. Механизмы реализации человеку приходится усваивать в процессе наблюдения за миром. И откуда первобытному человеку было заимствовать механизмы удовлетворения потребностей и устремлений? У животных, конечно. Человек с его усложняющейся психикой так же усложнял и ритуалы животных, направленные на удовлетворение инстинктов. От ритуального кормления к походу в ресторан, от токования к флирту и заигрыванию, от поощрительного спаривания к проституции.

Усложняясь, психика становится неспособна реализовать / выразить свое либидо исключительно в эротических и коитуальных практиках. Психическая энергия требует дополнительного выхода. А что собственно либидо? Если брать визуальный образ либидо, то можно представить себе огромную массу телесного цвета. Пожирающие - испражняюще - сношающую массу. Если это картина вызывает отвращение, то необходимо понимать, что в рамках диалога с Фрейдом это не картинка вызывает отвращение, а предписания культуры на счет этой картинки. Образ таков на сегодня у большинства людей. Более того - этот образ обыватели ошибочно приписывают и психоанализу Фрейда. Это заблуждение. Позже будет понятно, чьё это заблуждение. Либидо можно сравнить с Ницшеанской жаждой жизни. Это сама жизнь. Но способы жить, способы реализации либидо, человек заимствует из культуры, которая образовывается из накопленного опыта.

Я предложу странную аналогию, но все же представим, что культура это живое существо. И это живое существо не лишено черт человеческой психики, а значит и у культуры есть либидо. Значит сама культура построена на жажде жизни. Конечно, культура не живое существо, но либидозные устремления в ней выражены отчетливо. Способ жизни у культуры таков же как и у животных видов - изменения, мутации. Иного и быть не могло - культура образована человеком. Тогда мы можем говорить о потребностях культуры - потребность в развитии для жизни. Для этого культуре требуется усложнение связей, рост количества этих связей. Один из способов создания этих связей - это любовь. Культуре для изменений наиболее выгодна любовь всех со всеми. Мы видим уже сегодня, что культура требует расширить список возможных любовных связей (отношений), что позволит ей обогащаться за счёт субъектов. Замечу, что культура сама себя фрагментарно воспроизводит в человеке при его воспитании, а в последующей жизни человек, исходя из своего опыта, может изменять культуру, благодаря передаче ее переосмысленного содержания. И в этом смысле возникает вопрос такой же, как про курицу и яйцо. Что сначала - человек или культура?

Сегодня человек стоит перед выбором - оставаться при тех способах реализации либидо, которые есть, или все же образовывать новые. И это именно вопрос культуры. Культура нам диктует способы реализации либидо. Либидо, как психическая энергия позволяет психике быть эффективным двигателем. Понятно, что двигатель должен кого-то обслуживать. И обслуживает психика то, что породила - ментальность. Психика здесь как мама - породила и обслуживает. Важно понимать, что психика направлена на удовлетворение ментальности. И вот самое время развести удовольствие и удовлетворение. Это совсем разное. Удовлетворение через потребности ментальности выражается тем или иным образом. То есть способы реализации либидо определяются ментальностью, а ментальность определяется культурой. Культура же фрагментарно интегрируеся в ментальность. А так же то, что будет реализовывать моя психика, зависит от моей ментальности. Изменения в ментальности приводят к тому, что психика обслуживает иные смыслы.

Схема следующая. Культура влияет на ментальность, психика обслуживает ментальность (чтобы удовлетворять её). Изменив ментальность можно изменить способы реализации либидо, как психической энергии.

Сегодня в человеческой культуре фокус, конечно, на счастье. Где счастье – это продлённое удовольствие. Но при этом каждое удовольствие является временным. Оно лишь снимает психическое напряжение, которое чаще вызвано фрустрацией. Удовольствие это эмоция. Некоторые люди вообще не отделяют эту эмоцию от телесных ощущений. Путём множественных подмен содержание счастья превращается в патологический бесконечный оргазм, к которому необходимо безнадёжно стремиться, не достигая этого. И в процессе этого стремления делать всё, чтобы напряжение психики было минимальным. Есть несколько иллюстраций, которые покажут взаимоотношения человека с удовольствием. Ален Карр писал про сигареты, и в данном контексте это тоже уместно. Представьте, что вы носите четыре часа туфли, в которых вам тесно, а потом их снимаете чувствуете сказочное блаженство. Потом снова их надеваете. И сколько людей так живёт? От отпуска до отпуска.

То самое поглощающе-испражняюще-сношающее удовольствие движет чловеком. На этом основана большая часть современной культуры. Как мы, знаем удовольствие чаще сводится к снятию психического напряжения. Желаемое - это ноль. Чаще всего это именно бегство от неудовольствия. Именно это представляет собой либидо сегодня у большинства людей. Это и есть способы его реализации. Счастье является интеллектуальной конструкцией. И только культурно счастье связано с удовольствием.

Как и упомянул ранее, следует так же различать удовольствие и удовлетворение. Удовлетворение представляет собой снятие психического напряжение путём достижения выгод ментальных оснований. Или говоря проще, удовлетворение это эффективный расход психической энергии. Удовольствие же является следствием, дополнительным вознаграждением, позитивным подкреплением за удовлетворение. Культура же, которая влияет на содержание мышления и на ментальные основания, содержит в себе подмену. Позитивное подкрепление становится целью, которую преследует неотстроенная ментальность и реализует с помощью либидо. Снятие психического напряжения становится самоцелью. Самоцелью становится и вброс гормонов в кровь. Именно так сегодня влияет больная культура.

Неудовольствие, от которого человек бежит, имеет три источника (и об этом пишет Фрейд) – это он сам (его тело и психика), это окружающий мир со всей природной беспощадностью, и это другие люди. И другие люди могут быть для человека источником самых невыносимых страданий. Почему? Потому что одновременно с этим для большинства людей – либидо, выраженное во взаимодействии с людьми, реализуется в наибольшем удовольствии. Одновременно с этим для культуры наиболее желанны именно такие способы реализации либидо – через проявление сексуальности (в понимании Фрейда). Источник удовольствий под названием «другие человеки» внезапно оборачивается против меня. Это невыносимо. Если с бренностью тела я примирился или позабыл, природу укротил, то неудовольствие от других людей – это невыносимо. Люди для меня – это объекты с помощью которых я выражаю своё либидо, как правило получаю удовольствие. И внезапно эти объекты становятся субъектами, которые причиняют мне боль. Это очень страшно. Люди очень страдают из-за конфликтов, неразделенной любви и прочих половых неурядиц.

Дабы защитить себя от неудовольствия, человек создаёт тотемы. Т.е. суть тотемов – это не поклонение, а защита. Тотем меня защищает, создаёт мне и другим ориентиры, ценности, правила. Это мамина юбка или папина широкая спина, это господь бог, верховный главнокомандующий – всё то, чему я поклоняюсь, чтобы избежать неудовольствия. Можно ли тогда назвать тотемизм высшим проявлением любви?

Возвращаясь к либидо, стоит отметить, что это психическое топливо выражено в сексуальном. Так подсказывает культура, ведь мы помним, что ей нужны связи между людьми. Под сексуальным опять же не стоит понимать исключительно полово-актные устремления. Продолжим нашу модель. Итак, психика обслуживает ментальность. Психика – это двигатель. Есть два вида топлива – либидо и мортидо. Вариант «не подкидывать топливо» - это не вариант. Если одно топливо расходуется недостаточно эффективно и тем самым создаёт в психике напряжение, то остаётся только подкидывать другое топливо. Поскольку вся психическая энергия от топлива либидо не может быть выражена в одних лишь сексуальных отношениях, она нуждается в сублимации – т.е. в перенаправлении на социально приемлемые цели, поскольку либидо это всё же созидательная энергия. Живя в постоянном достатке энергии либидо, человек вынужден перенаправлять её часть на любовь совсем другую. С половых отношений и сношений на любовь к богу, даже к макаронам. Или деятельность он направляет на выражение себя. Сублимаций масса – выбирайте ту, что ментальность подсказывает.

Без сублимации человек найдёт выход психической энергии для другого топлива – мортидо. От насилия над другими до насилия над собой. Самоубийство – это верный способ снять психическое напряжение. Будучи социально неодобряемым, оно является крайней мерой.

Направление же либидо на поиски счастья – это культурно заданный стандарт. Убогость культуры заключается в примитивном понимании счастья. Связывать счастье с удовольствием это и есть приверженность животности. Сегодня человек делает выбор. Может ли быть альтернативой пониманию счастья, как продленного удовольствия или систематического удовольстивия, его понимание, как удовлетворения. Состояния вызванного соответствием реальности, поставленным целям. Проблема в том, что этой целью культура ставит удовольствие, а альтернативы не самые привлекательные. Удовлетвориться же удовольствием невозможно ввиду его краткосрочности. Это зацикленность, где удовлетворение, как состояние вызывает позитивное подкрепление, которое является критериям удовлетворения. В таком случае совершенно понятно, что удовольствие счастья не приносит. Как не приносит счастья и отсутствие неудовольствия. Всемирный Обзор Ценностей Инглхарта показывает, что уровень счастья (удовлетворенности своей жизнью) в экономически благополучных странах, зависит отнюдь не от уровня жизни. В более развитой культуре уже есть понимание о необходимости смещения ценностей из плоскости выживания в плоскость самовыражения. Счастье, как рычаг управления массами, должно быть пересмотрено в культуре, чтобы перенаправить психическую энергию в созидательное русло. Сегодняшнее стремление к счастью как стремление к удовольствию, завтра корректно было бы выразить как стремление к удовлетворению, а в пределе к приведению реальности в соответствие. Но между приведением реальности в соответствие и удовлетворением есть связь. Конечно, это не одно и то же. Ведь представление о должной реальности исходит из ментальности, а удовлетворение – это психическое состояние. Сегодня фокус на эмоции, и на попытке из эмоции сделать состояние.

Говоря о счастье, важно понимать, что оно так же выражено в отношениях с людьми. Люди для нас – источник счастья. Поскольку эти отношения имеют сексуальную подоплеку, то следует прояснить и этот момент. Фрейд говорил о пансексуализме, который не следует путать с тем, что сегодня называют пансексуальностью. Психике изначально совершенно всё равно каким образом реализовывать либидо. Так же психике изначально всё равно с кем и каким образом проявлять сексуальность. Понятно, что есть предрасположенность, от проявления сексуальности с каким объектом мы будем получать наибольшее удовольствие. Но в последствии культура закладывает нам понимания допустимого в проявлениях сексуального. В основном, конечно в запретах. Сегодня же сексуальность пересматривается культурой. Пересматриваются и ценности, когда институт семьи постепенно теряет свою ценность. Пересматриваются и запреты, когда список социально приемлемых сексуальных объектов либидо расширяется. Культуре это необходимо для увеличения количества связей. Институт семьи перестаёт быть главным источником трансляции культуры, поскольку способствует её застою. Культура фрагментарно оседает в ментальности этот же фрагмент в первую очередь транслируется в новую ментальность внутри семьи, являющейся закрытой системой, оберегающей себя от вторжения посторонних. Новые виды связей и отношений – это пилюля для больной культуры. Пересмотр назначения табу, пересмотр назначения ценностей, связанных с сексуальностью – это способ оздоровить культуру. Так, например, гомо-социальность, обусловленная гомосексуальностью в очень короткие сроки позволила возникнуть такому явлению как гей-культура. Это вызвано разнообразием форм взаимодействия (или проявлений сексуальности) в гей-сообществе. Культуре выгодно разнообразное проявление сексуальности. Но сегодня едва ли каждый человек может похвастаться большим количеством друзей, например.

Думая о пересмотре ценностей и табу, я вспоминаю Маркиза Де Сада. В Романе «Философия в будуаре» он предлагал пересматривать ценность некоторых нравов. Таких как проституция, кровосмешение и содомия. Всё это предлагал разрешить, как полезное для государства. Вот и здесь вопрос – какие ориентиры для пересмотра ценностей. Для чего они нужны? Я предлагаю не отказываться от того, что в первую очередь любые нравы нужны для развития культуры, а не для её сдерживания. Полюбить культуру – значит исходить из ценности её развития. Это и есть критерий для понимания, какие ценности и табу необходимо переоценить. Что выгоднее культуре – оставаться в традициях или рационально развиваться? В некоторых странах культура развивается именно по пути секулярно-рациональных ценностей. В некоторых - культурой либидо направлено на сохранение традиций. Кто болен? Или все здоровы и пусть живут?

Я не склонен думать, что наши интеллектуальные конструкции по своим свойствам отличаются от нашего собственного устройства. Тогда если для человеческого вида, выраженного в человеке, нужна эволюция так же как и для культуры, вышедшей из накопленного опыта человеческих интеллектуальных конструкций. А для мутаций культуре необходимо как можно больше связей, которые обеспечиваются реализацией половых влечений. Потому половые вопросы занимают центральное место в культуре. Регулировать половые отношения – значит регулировать связи, необходимые для развития культуры. Развитие для культуры – это жизнь. Любой, препятствующий образованию новых связей, совершает убийство культуры. Регулировать же способы этих связей не возбраняется, если они направлены на развитие культуры, а не на сохранение её неизменности.

Подводя итог, хочу обозначить главные мысли этого доклада. Я против того, чтобы отбирать у культуры счастье. Я за переосмысление. Я против того, чтобы отбирать удовольствие. Отобрать и не дать – значит создать новое психическое напряжение. Считаю, что удовольствие стоит заменить на удовлетворение. Счастье может быть рычагом управления людьми, которые и будут формировать культуру. Человечество стоит на развилке. Каким образом оно будет понимать счастье? Соцопросы в некоторых странах (не в России) показывают, что люди рассматривают счастье через ценность самовыражения, т. е. привнесения себя в мир. Это вместо ценностей выживания, основанных на желании снять психическое напряжение. От удовлетворения витальных потребностей счастье не приходит. Что выберет человечество? Развитие цивилизации или развитие культуры? Еси мы хотим развивать культуру, то я настаиваю на следующем. Отобрать счастье – это садистские наклонности, которые лучше уж реализовать в хирургии. Счастье необходимо помогать переосмыслять.