Дочь Монтесумы. Сердце Мира

II
Неудавшийся заговор

Мне, Игнасио, пишущему эти строки, теперь шестьдесят второй год, и родился я в селении, лежащем среди гор между городками Пиауалько и Тиапой. Во всей этой области мой отец был наследственным касиком, индейцы его очень любили. Когда я был еще ребенком лет девяти, в стране возникли волнения. Я не понимал тогда их причины или забыл обстоятельства, их вызвавшие. Случались они нередко, и надо думать, что причиной был какой-нибудь налог, несправедливо наложенный на индейцев мексиканским правительством. Отец мой отказался платить налог – к нам явился отряд конных солдат, некоторых из нас перебили, а других, главным образом женщин и детей, увели с собой.

На следующий день мне пришлось быть свидетелем того, как они посадили моего отца в яму, направив на него дула нескольких ружей; мексиканцы требовали, чтобы он открыл им какую-то тайну. На это он попросил только поскорее его пристрелить, так как ему очень надоели москиты. Но они не убили его и опять отвели в тюрьму; меня ночью привел к отцу один священник, тоже по имени Игнасио, наш близкий родственник. Я помню, что в комнате была нестерпимая жара, а за дверью пьяные мексиканцы грозились перевешать всех индейских собак. Священник тихо исповедовал моего отца в углу, а потом велел приблизиться и мне. Обняв мою голову, отец что-то надел мне на шею, но только на несколько мгновений; он тотчас снял этот предмет и, передавая священнику на хранение, сказал:

– Когда мальчик подрастет, отдай ему и сообщи, что надо.

Я больше не видел своего отца. Его на следующий день расстреляли. После этого моя мать переселилась вместе с отцом Игнасио в небольшой городок Тиапу, где был его приход. От горя мать скоро умерла, и мы остались жить вдвоем в большом хорошем доме, почти на берегу вечно клокочущей каменистой речки. И сейчас ничего хорошего нельзя сказать про Тиапу, а тогда там жили, кажется, одни только разбойники и такие тяжкие грешники, что мой дядя часто не соглашался дать им отпущение грехов даже перед смертью. Пути сообщения по большей части были очень плохи, и мы жили точно отрешенные от мира. Воспитание я получил довольно хорошее благодаря отцу Игнасио, который обучил меня всему, что знал. Достигнув пятнадцати лет, я захотел неожиданно сделаться священником, и вот по какому случаю. В нашем городке произошло убийство: были зарезаны три странствующих торговца и сопровождавший их мальчик. Убийство было зверское, все знали виновных, но они были на свободе, так как поделились с властями частью добычи. Дядя мой в ближайшее воскресенье произнес в церкви проповедь на тему «Не убий» и говорил так горячо, так убедительно и искренне, что бóльшая часть молящихся заливалась слезами. Я видел перед тем убийство мальчика и вдруг понял, что нас всех ожидает смерть, что свет полон зла и преступлений, что лучше всего от зла отойти и в качестве священника идти на помощь преступным людям. На следующий день я сообщил свое намерение дяде, который, к моему удивлению, ответил мне так:

– Мне это было бы очень по душе, сын мой, но невозможно по причинам, которые ты узнаешь, когда вырастешь. Когда я исполню свой долг, ты сам решишь, что делать, и, если захочешь, сделаешься священником…

Прошло еще пять лет, я рос сильным и ловким и многому научился, так как дядя выписывал для меня книги из самой Испании. В числе их были книги о прошлом моего племени и покорении его испанцами. Я никогда не уставал от их чтения, хотя мне грустно было узнавать, как гордый некогда народ превратился в жалких рабов. Когда мне исполнилось двадцать лет, меня позвал дядя, совсем уже старый и слабый, и сказал:

– Наступило время, когда я должен открыть тебе тайну, завещанную твоим отцом. Прежде всего скажу тебе, что ты древнего царского рода, что твоим предком в одиннадцатом колене был знаменитый Куаутемок, последний царь ацтеков, которого испанцы предали смерти. Это подтверждается несомненными доказательствами!
– Следовательно, я по праву мексиканский император?! – воскликнул я с гордостью.

– Сын мой, в этом мире сила – единственное право. Ты только получишь особый почет среди индейцев, которые не перестают чтить память о древней независимости и почитают того, кто является старшим представителем царского рода. От Куаутемока к тебе переходит только один предмет… Быть может, ты помнишь, что отец в ночь перед смертью возложил на твою шею одну вещь, а потом снял и отдал мне на хранение?

Это я хорошо помнил. Тогда дядя передал мне половину большого изумруда, имеющего форму половины сердца; камень был не сломан, а точно разрезан сверху донизу, и таким искусным образом, что подобрать вторую половину можно было, лишь имея перед собой первую. Камень был оправлен в золотую цепь со странными надписями и изображением половины человеческого лица.
– Что это такое? – спросил я.

– Святыня, которую чтили твои предки, надо полагать. Отец твой говорил мне, что у индейцев живет еще предание, что, когда соединятся обе половины камня, белолицые будут изгнаны из Центральной Америки и индейский царь будет править от моря до моря!
– А где же, отец, другая половина?

– Откуда я знаю? Твой отец мне почти ничего не говорил. Я священник и не могу принадлежать к тайным обществам. Но такое общество существует, и, владея этим талисманом, ты будешь во главе его, как были твои предки, хотя эта почесть принесла им мало радости… Я ничего больше про это не знаю, но дам тебе письмо к одному старику-индейцу, который живет в округе, где твой отец был касиком. Я думаю, что при виде этого знака он посвятит тебя во все тайны. Но все-таки советую тебе пренебречь ими… Слушай, сын мой, ты очень богат. Насколько – не знаю, но несколько поколений собирали и хранили сокровища для неизвестной мне цели, и эти сокровища будут отданы в твое распоряжение хранителями, которым это было поручено. Из-за них были убиты твой отец и дед и многие другие, так как правители Мексики, узнав про эти богатства, стремились наложить на них свою руку, но безуспешно… И вот что поручил мне передать тебе твой отец: «Скажи моему сыну, когда он войдет в лета, чтобы он никогда не отказывался от мысли восстановить корону Мексики или хотя бы изгнать испанцев и устроить индейскую республику. Для этой цели собраны большие богатства. Я умру, но не открою, где они спрятаны. Передай моему сыну, что я надеюсь, он посвятит свою жизнь тому, чтобы отомстить притеснителям нашей родины. Но пусть он знает, что он полный хозяин своих действий, потому что все, следовавшие по этому пути, терпели невзгоды и несчастья!»

После минутного молчания дядя добавил:
– Вот почему я говорил, что тебе еще не время произносить священнические обеты. Теперь ты все знаешь и свободен сделать выбор. Что же ты скажешь?
– Пока не отомщена кровь отца, я не могу сделаться священником! – ответил я после непродолжительного колебания.

– Этого я и опасался, – заметил дядя с глубоким вздохом. – Талисман произвел свое действие, и ты вступаешь на обагренный кровью путь; быть может, и тебя ожидает насильственная смерть… И почему человек не может довольствоваться отделением добра от зла, предоставив судьбы народов усмотрению Всевышнего?
– Потому, – ответил я, – что Всевышний избирает людей орудиями для Своих целей!

Неделю спустя за мной пришли несколько индейцев, чтобы отвести в тот округ, где жил отец. Дядя со слезами простился со мной, и я его больше не видел: он скоропостижно скончался в мое отсутствие. Я могу сказать, что за одним только исключением не было лучше на свете человека.

Спустя три дня пути через большие горы мы пришли к хижине одного очень старого индейца, Антонио, к которому у меня было письмо от отца Игнасио. Он радушно принял меня и познакомил с несколькими окрестными касиками, для чего-то собравшимися у него. Когда ушли все посторонние, один из них обратился ко мне со словами, которых я не понял, и спросил, имею ли я Сердце? Я ответил, что «весьма вероятно», и мой ответ вызвал их общий смех. Тогда они посвятили меня в «Братство Сердца», что сделало меня наследственным главой и, несмотря на мою молодость, неограниченным повелителем многих тысяч людей – членов Братства, разбросанных по всей стране.

На другой день мне были показаны золотые богатства, оцененные более чем в миллион долларов. По совету Антонио, я жил некоторое время в ближайшей деревне, чтобы познакомиться со многими, приходившими ко мне. В это же время я совершил огромнейшую ошибку в своей жизни. На расстоянии трех миль от моего дома, в небольшой деревушке, жили две сестры-индианки. Был какой-то праздник, и все жители ушли в соседнюю деревню. Случайно проходя поблизости, я услышал крики о помощи и, бросившись в дом, увидел, что двое разбойников убили одну женщину и стараются нанести смертельный удар другой. Выхватив нож, я внезапно бросился на нападавших и, уложив метким ударом одного из них, хотел обезоружить второго. Но между нами началась борьба, и я убил и его. Их тайно похоронили, и никто ничего не узнал об этом происшествии. Оставшаяся в живых оказалась девушкой поразительной красоты. Мне часто приходилось встречаться с ней, так как она поселилась в той же деревне, где жил и я. Через некоторое время она совершенно пленила мое сердце и я на ней женился, вопреки советам Антонио и других стариков. Для счастья всего индейского племени и, пожалуй, для моего собственного было бы лучше, если бы она умерла за час до того, когда рядом со мной предстала перед алтарем.

Я весь отдался возложенной на меня миссии. Мечтой всей моей жизни сделалось составить громадный заговор и поднять восстание всех индейцев в определенный заранее день, а изгнав испанцев и их пасынков – испанских мексиканцев, – положить основание Американскому царству. Это не было безнадежным сумасшествием – ждать успеха там, где мои предки терпели неудачу; я был почти у самой цели. Несколько лет я странствовал по всей стране, и не было деревни, где бы меня не знали как Хранителя Сердца и наследственного вождя индейских племен. Везде я старался пробудить народ от вековой спячки. Хранившееся золото могло быть мне большим подспорьем, но я берег его, довольствуясь для дела теми приношениями, которые стекались ко мне со всех сторон. Год или два я был самым могущественным человеком во всей Мексике. О моем заговоре не знал ни один шпион испанцев. Но неудача меня сторожила, и я потерпел поражение.

Женщина, которую я спас от смерти, на которой женился, которую любил и которая была посвящена во все мои дела, изменила мне и выдала меня. Перед самым началом восстания, для лучшего наблюдения за властями, было с общего согласия решено, что моя жена под видом служанки поступит в дом того человека, который тогда управлял всей Мексикой. Между тем, она сошлась с ним и открыла ему весь наш заговор. Однажды ночью меня схватили и связанного привели в дом губернатора.

Меня тотчас же отвели в его кабинет, и мы остались одни. Подойдя ко мне с пистолетом в руке, он сказал:

– Я знаю все твои замыслы, приятель, и могу только похвалить за их прекрасное исполнение. Знаю также, что вы спрятали большое сокровище. Женщина, которую вы приставили ко мне и которой имели безумие доверять, не знает только, где вы его храните. Это вы скрыли от нее, что доказывает, что вы еще не совсем спятили… Теперь я хочу сделать тебе выгодное предложение: откажись от этого сокровища, и ты будешь свободен, – конечно, не раньше, чем минует день, назначенный для восстания, ибо овцы без пастыря не опасны. В противном случае тебя ожидают суд и казнь!

– Как можете вы ручаться за других? – спросил я. – Ведь вы не один белый здесь!
– Во-первых, я их начальник. Во-вторых, они ничего не узнают, иначе мне придется поделиться с ними тем, что я хочу оставить себе одному. Так вот, приятель, решайся: отдай мне золото и возьми свою жену. Я не останусь здесь больше, и ты можешь начать новый заговор против моего преемника. Только стой смирно, пока будешь думать, иначе я спущу курок!
– А мои товарищи?

– Трое или четверо из них уже того… умерли от тифа, надо полагать. Здания тюрьмы очень плохи. Но если золото окажет свое целебное действие, то эпидемия, конечно, прекратится!
Я сделал выбор, рассудив, что смогу накопить новое золото, но новой жизни не вернешь. Если я погибну, то пострадают и другие, и все мечты о независимости рухнут навсегда. И я знал, что этот разбойник сдержит свое слово.

Через десять дней он получил золото, а я был волен начинать дело снова, так как никто из обреченных ничего не узнал. Но здание, которое я созидал с таким трудом, с таким рвением, рухнуло, деньги были потеряны, и мой образ как освободителя народа померк навсегда. И все это случилось из-за женщины, изменившей мне. Когда я все снова передумал, то дал клятву никогда не иметь ни с одной женщиной никакого дела и отстраняться от них даже в помыслах. Я сохранил эту клятву. Что стало с моей женой – не знаю. Я рассказал все моим товарищам, и, вероятно, один из них отомстил ей за всех нас. Я же сам лежал несколько недель больной, между жизнью и смертью…

У меня осталась только тень прежней власти. Я пробовал возобновить попытку заговора, но без друзей, без средств ничего не мог сделать. Иногда я вспоминал свое желание стать священником, но было поздно начинать учение. Я странствовал по всей стране, участвовал в трех войнах и наконец сделался управляющим одного рудника.
Тут-то я и познакомился с Джеймсом Стриклендом, с которым совершил путешествие в Сердце Мира.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь