Доброе утро

Соседи уже привыкли к непрекращающемуся звучанию пластинок из двадцать третьей квартиры. Стены здесь не такие тонкие, а подниматься или спускаться по лестнице, ощущая себя героем старого фильма, даже приятно. Чудно было то, что не вся музыка была по-настоящему старой, она просто звучала, как эхо другого времени.

Раздражающая, прилипчивая песенка популярной группы разрушала впечатление, взлетала к потолку, обрушивалась на тело в одеяле. Из-под ткани высунулась рука, лениво пошарила под подушкой, по тумбочке, бессильно повисла в понимании: надо вставать.
Источник звука вне пределов досягаемости.

Дебора откинула одеяло. Только один человек в мире мог быть настолько настойчивым. Часы на стене показывали четыре часа – самое время выбраться на кухню и встретить чудесный, прекрасный, совершенно свободный вечер. Если не отвечать на звонок.
Просто не отвечать.
Не отвечать.

Дебс застонала. Взрослая жизнь подразумевает умение не игнорировать неприятные вещи, некоторую ответственность за окружающих людей. Особенно если они с трудом понимают, что делают.

– Я спала, – женщина зажимала телефон плечом по пути в ванную. Отражение в зеркале выглядело более разочарованным, чем она на самом деле себя чувствовала. Чудно! Это нужно использовать.
– Почти пять вечера, – голос в трубке словно принадлежал старой ворчливой тетушке. – Даже самые ленивые тела уже подняли себя с дивана. Собирайся и приезжай к десяти, у меня сложности.

Дебора замерла с зубной щёткой во рту, отгоняя видения того, какие именно тела могли подняться. Пауза затягивалась, но если её собеседнице что-то не нравилось, то могла бы положить трубку. Чего, естественно, Зои не сделает.

– Какого черта ты тогда подняла меня так рано?
В ответ раздался сухой смешок.
– Зная, как ты предпочитаешь выглядеть на публике и сколько на это тратишь времени? К тому же придётся заранее просмотреть материалы, проверь почту, отправила всё, что есть.
Оставалось только закатить глаза к потолку и промычать нечто засчитывающееся за согласие.
– Доплата за срочность. После счетов денег осталось только на еду. Но я увидела тако-о-ое шикарное платье с алыми розами по подолу и чёрными пуговицами на корсаже, оно просто умоляет забрать его домой и выгулять в праздничные выходные, – легко было представить, как самодовольная улыбка собеседницы растворялась, как стискивались зубы, чтобы могло вырваться лишь полупридушенное согласие. Она не догадывалась, что Деб могла бы работать бесплатно. Но тогда её гардероб был бы на шесть платьев беднее.

***

Они были похожи на дальних родственниц, воссоединившихся после завершения долгоиграющей семейной вендетты. Искаженные отражения. Два портрета одного человека, выполненные разными художниками.
Рыжеволосые. Дебора – апельсин и морковка, Зои – медь и ржавчина на железе. Дебора высокая, фигура Бетти Буп, вне возраста. Каждый раз, когда она появляется на публике, – это настоящий показ мод в стиле ретро.

Зои меньше, тоньше, молчаливее. Про таких говорят «похожа на эльфа», чуть курносый нос, огромные зелёные глаза и россыпь веснушек по всему телу. Она прячется за длинными рукавами и высокими воротниками, даже в разгар самого жаркого лета. Они не могут и пяти минут проговорить, не уколов друг друга. Может быть, именно поэтому у них отлично получается уживаться и давать жить другим. Всего дела – разобраться с мертвыми.

Дебора яростно стучит каблучками по выложенной плитами дорожке, стараясь не запнуться о вездесущий плющ. По её мнению, между сохранением атмосферы и запущенностью есть немалая разница, но Зои отказывается слушать. Кладбище есть кладбище, даже если где-то существуют крематории и бальзамировщики, это место должно выглядеть недоступным для прогресса. Дебора ценит технологии, те возможности, которые они предоставляют, делают её жизнь проще. Например, можно оплатить счета парой кликов сразу после получения зарплаты или заказать туфли из другой страны. Но ей всегда нравился стиль, а у современного мира его нет. Дикое смешение: котёл в доме средневековой крестьянки, в который ссыпают до бесконечности имеющиеся в доме продукты. Тут не до вкуса, тут бы выжить.

Зои слишком рьяно берётся за восстановление семейного, хм, предприятия. Над коваными воротами лишний раз птица не пролетит, за ними краски сгущаются и в летний полдень обещают могильный холод и мысли о вечном.

Дебора надела платье, на котором перетекают один в другой цвета карамели, лимонного джема, яичного желтка, лепестков подсолнуха, верблюжьей шерсти и песка. Без бретелек, с жёсткой талией, широкой юбкой с тысячью складок. Неестественно яркое пятно, которое перетягивает на себя внимание случайных прохожих.

Зои не умела приподнимать одну бровь, поэтому классическая молчаливая насмешка ей никогда не удавалась. Зато мало кто мог сравниться с хозяйкой похоронного бюро в умении быть отрешенной.

– Для человека, озабоченного своим гардеробом, странно надевать хорошую одежду для наших, – бесцветная пауза, – занятий.

Дебора только покачала головой. Конечно, ни чашки чая, ни поинтересоваться её самочувствием, ни поздороваться. Удивительно, как она умудряется поддерживать отношения с другими людьми.

– Пока я могу продавать свой опыт и свои мозги, моему шкафу будет угрожать возможность лопнуть, – Дебора постучала длинными ногтями по оконному стеклу, удивительно чистому для такого мрачного интерьера. Темно-зеленый, темно-бордовый, темно-каштановый... Но здесь никогда не находилось места грязи. В отличие от её квартиры.
– Я не покупаю пустышки. Ты сумела разобраться, что именно от нас требуется?
– О да-а, остаётся только ответить на один важный вопрос. Как ты относишься к ритуальному каннибализму?

Дебора была почти уверена, что ответ Зои был совершенно нецензурным.

***

Зои удручало чувство собственной беспомощности. В тот момент, когда старая жизнь полетела под откос, решение вернуться к корням показалось таким простым, правильным и естественным. Похоронное бюро на задворках обитаемого мира, некоторые особые обязательства, добавляющие вкуса провинциальной простоте. Но Зои забыла, она очень старалась забыть, как много учились её родители. Постоянно что-то чертили, читали, общались с огромным количеством людей, собирали безумную коллекцию в гостевых комнатах. Просто вырасти среди мира мёртвых оказалось недостаточно.
У Деборы не было наследия, но была тяга к знаниям, тщательно скрываемая, диплом в рамочке и отсутствие страха перед сверхъестественным.

***

– Как они тебя находят? – Дебора рассматривала лежащего в гробу человека. Он выглядел умиротворенным, уверенным, что его предсмертные, посмертные, бессмертные желания воплотят в жизнь.
– Репутация. Моя семья веками предлагала услуги по обеспечению правильного перехода. Гарантия, не просто падение в неизвестность. Зажги ещё свечку. Только не ванильную, иначе останешься наедине с голодными духами и разгневанным клиентом.

Дебора фыркнула. Половины свечей в доме Зои нельзя было касаться, они искрились магией, но ни к одной не прилагалось инструкций. Так что обычно они брали то, что могли достать на распродажах.

– Мы обе можем стать закуской, если безумный план призвать предков этого парня, чтобы они его съели, не сработает.

Зои пожала плечами, сравнивая обстановку с рисунком в книге. Текст они перевести не сумели, он словно был составлен на десяти языках, которые и не думали согласовывать содержание друг с другом. Продвигаться приходилось с опорой на дневниковые записи родственников Зои и опыт Деб. Теоретический опыт.

– Возможно, мы проверим пределы нашей любви к жизни. На что мы готовы пойти, чтобы выжить? Можно ли преодолеть вбитые с детства представления о норме перед лицом воплощенного ужаса? – Зои замолчала со скорбным выражением лица, а после расхохоталась. Чувство юмора у хозяйки похоронного бюро тоже должно соответствовать.
– Может, скормить духам тебя? С одной из своих подработок можно легко расстаться...
– Во-первых, я слишком тощая. Но я предвидела такой поворот событий и назначила тебя своей душеприказчицей. Мои похороны полностью лягут на твои плечи.

Поверить в подобное коварство не представляло труда. Крайне рациональный выбор, если подумать: кто лучше Деборы сможет разобраться со всеми тонкостями процесса? А главное, подобные фантазии отлично отвлекали от других, куда более вероятных ужасов.

***

– Встань в ногах и сделай пять шагов назад.

Зои заняла место с другой стороны, подняла руки и начала петь, вокруг одна за одной появлялись её извечные стражницы – тёмные бабочки, прекрасные, ядовитые. Они закрыли хозяйку, спрятали за живым трепещущим траурным покрывалом.

Огонёк свечи в руках Деборы дрогнул. Появилась первая тень, за ней ещё одна и ещё. Они склонились над мёртвым телом, замерли на мгновение, а затем резко протянули к нему прозрачные руки. К горлу Дебс подкатила тошнота, руки задрожали, но позволить себе закрыть глаза она не могла.

***

– Нужно выпить чая, – Зои пришлось вложить кружку в дрожащие руки. Красные губы Деб застыли в безумной улыбке. – Я плеснула туда изрядную долю виски.

Они сидели на веранде, внутри дома стены и потолок словно сдавливали тело, а сейчас не получалось поверить в простор, в исчезающие на горизонте улицы и медленно светлеющее небо.

Дебора медленно подняла кружку и сделала глоток. Потом подошла к перилам, стараясь поймать первый свет солнца.

– Хороший будет день, верно, Зои? Пойдёшь со мной по магазинам?