Pulp Fiction по-мозамбикски

Быть всё время на виду, выделяться в самой большой толпе - к этому стремятся люди, набивая татуировки на лице или прокалывая переносицу. Самовыражение тут не при чем - хочется, чтобы заметили, услышали, подтвердили, что ты есть, ты существуешь. В Африке быть всё время на виду надоедает довольно быстро. От бесчисленных криков в спину «мгзунгу», «макунья», "you" нервные клетки самоуничтожаются, пальцы на руках сводит от желания крикнуть в ответ «негр», но ради собственной безопасности приходится затыкать в себе жажду справедливости. Я никак не могла понять смысла этих выкриков. Ну вот ты сказал «белый!», ну вот ты десять раз это сказал ему вслед. Что дальше? Что ты хотел, зачем ты сотрясал воздух бессмысленными вибрациями?

И всё же иногда нам везло превращать тот факт, что мы мгзунгу в преимущество. 

Виталик торопился покинуть Африку, американская виза жгла его карман и не давала расслабиться. Но в штатах мы были как все и никому не были нужны. Позже, четвертый час пытаясь поймать машину где-то на выезде из Альбукерке, мы вспомним как легко было стопить в Африке и отличаться от местных. Главным условием легкости было быть не за рулем дорогой тачки, а шагать с тяжелым рюкзаком позади грузчика с мешком маиса и впереди мзури мамы с огромной корзинкой на голове. Тогда люди понимали, что мы хоть и отличаемся по цвету кожу, но мы такие же как все, и старались помочь. 

Иногда помощь приходила в неожиданном обличии. Когда мы приехали в Бейру, оказалось, что ночевать нам негде. Немка, подтвердившая ранее вписку по каучсёрфингу, отменила всё в последний момент, предложив как-нибудь выпить кофе. Я орала прямо на экран с сообщениями: «Какой кофе в девять вечера в Мозамбике, где палатку даже воткнуть негде?».

Виталик достал гитару и начал играть. По его задумке нас должен был кто-нибудь заметить и позвать к себе, но вечер пятницы слишком короток даже для африканцев, так что спустя час, мы пошли искать номер в каком-нибудь хостеле. Обойдя три или четыре, я была раздосадованная и уставшая, номера стоили дорого, выглядели плохо, а ночь таяла. Нас послали в хостел для полицейских - там обычно недорого. Виталик быстро нашёл дорогу и буквально за рюкзак притащил меня к ресепшн. Я пыталась договориться с администратором на скидку, если мы поставим палатку на заднем дворе. Моего португальского и её английского для переговоров не хватило, и когда я уже начала чертыхаться, к нам подошёл мужчина лет тридцати и маленьким мальчишкой на руках. 

-Вам нужен номер? Давайте я заплачу, меня Али зовут.

Я смотрела на Виталика, на Али и пыталась вычислить подвох.

-Мы не сможем вернуть долг, у нас нет столько денег.

Али достал пачку банкнот, отсчитал администратору за двухместный номер и сам повел нас на второй этаж искать нужную дверь. 

-Вы голодные?, - спросил он и повёл Виталика на кухню кафе при отеле. Кудрявый вернулся с двумя тарелками риса с фасолью. Я торопливо приняла душ и постирала вещи, на случай если всё же реальность дала сбой и скоро ошибка, по которой нам так легко досталась чистая комната, выясниться, а мы снова окажемся на улице. 

В обед следующего дня мы стояли в немом оцепенении перед шкафом доверху забитым травкой в номере Али. За стенкой два толстых угрюмых полицая смотрели боевик на полной громкости и, казалось, были готовы сами начать стрелять в преступников. Мы видели их через открытую дверь в коридоре. Али пихал нам в руки пакет с травой и объяснял: «Я хочу сделать вам подарок! Будут трудные времена - продадите!» Так вот где развод и подстава! Виталя вцепился мне в ухо: «Ничего не трогай, ничего!». Я почувствовала себя героиней фильмов Тарантино и уже представила, как нам дают реальный мозамбикский срок за торговлю наркотиками. Страх легким холодком пробежал по телу и исчез где-то под рёбрами. «Али, у нас впереди граница с Зимбабве, мы не можем это взять. Да и вообще, как ты представляешь двух белых, толкающих ЭТО в Африке? Наши обгоревшие, но всё еще недостаточно черные лица, полицейские тут видят издалека! Они постоянно проверяют водителей, которые по доброте душевной подбирают нас автостопом, они листают наши паспорта по три раза в поисках зацепки. Они просят бутылку воды каждый раз только потому что по нашим драным майкам и торчащей из рюкзака палатке очевидно, что денег у нас с собой немного. Нас уже забирали в отделение дважды и по паре часов проверяли все вещи. Тем более граница!»

«Как не можете? В штаны засунете, никто не проверит, я сам так делаю!», - засмеялся он. И тут мы поняли, что никакой подставы нет, что Али - наркодиллер-Робин Гуд, который под носом у блюстителей порядка творит добро и зло, оставаясь незамеченным по причине своей полной видимости.

Мы взяли треть от пакета и спрятали в Виталин рюкзак - уже на следующий день мы встретили водителя в растаманской шапке, с которым расплатились кулёчком. Он был счастлив. Али провел с нами еще пару часов, помогая отыскать открытки, которые мы обещали отправить из Мозамбика и терпеливо дожидаясь, пока мы купим продуты в дорогу. Мы простились, крепко обнявшись, и ушли, не оглядываясь, на дорогу, ведущую к границе с Зимбабве. От Али остался лишь номер телефона, который уже давно недоступен. И зернистая фотография на стареньком айфоне. 

Автор @hftravel, дневник кругосветки.