#дневникругосветки

День 7.

Москва была для нас последним рубежом, последней знакомой точкой маршрута. Представить, что нас ждёт дальше не получалось никак. В Москве мы до конца укомплектовали рюкзаки - купили китайскую газовую горелку, выбрали из старого посудного шкафа друзей старую маленькую сковородочку, кастрюльку и тарелку. Уникальным образом строилось производство в союзных республиках - совершенно разные емкости удивительно сходились в диаметре и укладывались в рюкзак. В магазине спорттоваров мы купили самую дешевую палатку и карематы, отсыпали из шкафа разных круп и отправились на дорогу. 

Удивительным образом складываются наши жизненные привычки - мы не очень-то жалуем вечер воскресения (которое как известно отравлено утром понедельника), 11 января, 11 мая, первый день после отпуска (про понедельник можно вообще промолчать) и вообще, всё, что связано с выходом на работу. При этом мы невероятно любим пятницу и все праздничные дни (даже порой не зная, что за праздник дарит нам в году лишний выходной). Удивительная карусель страданий - на работу мы ходим добровольно и выбираем её добровольно, но довольны мы ей только в определенные моменты. 

Мне очень повезло - я свою работу любила невероятно, но вместе со всеми ждала пятницы и старалась жить в выходные на полную катушку за всю неделю. Как же непривычно было в этот вечер пятницы быть совершенно свободными от необходимости начинать отдыхать. Мы шли пешком в пригороде Москвы вдоль огромной пробки, растянувшейся на пару километров «жаждущих дач» тружеников, и искренне радовались тому, что мы не в их рядах. Мы не были лучше или хуже, мы были другими и эта обособленность невероятно подогревала наши эго.

Шаг был бодрее, непомерно тяжелый рюкзак тянул вниз и заставлял без того худые коленки согнуться, камни вдоль обочины то и дело набивались в открытые сандали, спутанные ветром волосы неустанно лезли в глаза и рот - в общем красотка та еще. Я плелась следом за Виталей, стараясь думать об обособленности , а не нелепости и вдруг в одной из застрявших в пробке машин я признала своего бывшего коллегу. 

Может это судьба в последний раз намекнула - куда ж ты лезешь, дурашка, может это был моё последнее «прощай» корпоративным ништякам и большому будущему во французской компании. Так или иначе, бывший коллега, округлив глаза и робко махнув рукой, остался в прошлом, а в будущем прямо из крайней левой к нам рванула машина, дав понять, что времени на раздумье нет. Мама Лена и Катя-беда запихнули нас в свою коробочку на колесах и помчали вдаль, преодолевая притяжение большого города. Множество машин, множество водителей и неумолимо приближающаяся ночь. Мама Лена и Катя почти сразу позвали нас к себе на дачу, но мы, похоже испугались, что так и останемся где-то в окрестностях Москвы, поэтому отказались и, сжав губы, шагнули в темноту, съедающую лес вокруг, дорогу и обочину, по которой мы плелись на восток.

Конечно мы раньше много раз спали в палатке, выезжая на природу с друзьями. Но никогда еще не приходилось моей чувствительной натуре искать ночлега в поле у дороги. И поле-то было чудесное - всё в высокой траве, да с ромашками. Сплошная романтика. Но как я ни старалась, первую ночь уснуть я не смогла. Это не были душевные метания по поводу того, всё ли правильно мы делаем, это не была тоска по привычной жизни, уютной квартирке и мягкому матрасу. Это была совершенная уверенность в том, что вот-вот я услышу приближающиеся шаги. Это будет медленный, нарастающее шарканье приближающегося маньяка-убийцы, который волочит за собой правую ногу, а в левой тащит тяжеленную кувалду. Этот маньяк давно уже знает о нашей палатке, он непременно знает, что мы внутри и определенно в курсе, где там наши головы. Вот так бесславно, от одного удара кувалды в ромашковом поле должна была сгинуть я и моя амбициозная жизнь (я искренне отводила Витале более счастливую участь, допуская даже, что он мог выжит после такого удара). Никакие доводы и аргументы кудрявого не действовали, так что на утро я проснулась разбитая, но невероятно счастливая по случаю наступившего утра. И даже ромашки снова казались невероятно милыми. Справедливости ради стоит заметить, что дорога очень быстро взяла свое. Я привыкла к регулярно необычным локациям нашего ночлега, я выматывалась за день автостопа так, что спала впадала в  в самых изощренных местах: в шумном берлинском баре на диванчике, в центральном парке Ливерпуля и Флоренции, за кустами на итальянской заправке, в темном уголке Рима рядом с шумной дискотекой, в полусотне метров от свалки в Румынии, во всевозможных африканских прериях, в калифорнийском лесочке неподалеку от притона бомжей, в барнаульской придорожной посадке, кишащей клещами и комарами. 

Мы ставили нашу палатку в самых немыслимых местах - на краю утёсов в Ирландии, у края кратера Рамон в Израиле, в полицейском участке в Мозамбике, в вырытом под танк окопе в Египте и нигде уже меня так не мучала бессонница, как в том поле под Смоленском, цветущем ромашками и давшем нам приют в первый раз.

Исключением послужили, пожалуй, две ночи. Расскажу скоро