«ДЛЯ ВСЕХ» ЭТО СИНОНИМ «НИ ДЛЯ КОГО»

Елена Зеленцова — о предубеждениях против культурных центров.

Онлайн-школа Vector запустила курс «Как открыть культурный центр». Его преподаватели рассказывают, как разработать интересную и прибыльную программу и что нужно сделать, чтобы о культурном центре узнал весь город. В курсе собран опыт успешных инициатив со всей России — от «Дома со львом» в селе Поповка Саратовской области до петербургского кластера «Тайга».

В России с культурными центрами связано немало предубеждений. Например, что они ничем не отличаются от советских домов культуры или что повторяют функции музеев и библиотек, только справляются с ними хуже. Strelka Magazine поговорил с бывшим директором КЦ ЗИЛ, а ныне вице-президентом фонда «Сколково» Еленой Зеленцовой, чтобы развеять эти и другие мифы и понять, что может предложить культурный центр современной аудитории.

МИФ 1: Культурный центр повторяет функции музеев, библиотек и театров.

Если рассуждать с культурологической точки зрения, то повальное увлечение таким жанром, как культурный центр, связано с постиндустриальной ситуацией в городе: стираются границы между типами институций и видами искусства. В «Гоголь-центре» есть и книжный магазин, и кафе, и лекторий. Этот тренд во многом вызван определённым запросом горожанина. И это запрос прежде всего на многофункциональные, комплексные предложения, будь они досуговыми или культурными.

В туризме моноотдых тоже уже не так востребован. Даже если люди поехали на пляж, они хотят посетить храмы, музеи и природные достопримечательности. Если это городской досуг, то туристы желают предложений и для своих детей, и для тихого, и для активного отдыха. Поэтому сейчас все прогрессивные учреждения культуры становятся культурными центрами. От них не отстают и заведения, которые раньше занимались исключительно ретейлом. Каждый торговый центр имеет дополнение «развлекательный» в названии, то есть стремится заполнить не только коммерческую нишу, но и нишу досуга.

У современных горожан появилось больше свободного времени, и они хотят тратить его с как можно большей интенсивностью. Одновременно растёт запрос на дополнительные знания и навыки. Кто-то из моих коллег-урбанистов сказал, что современный горожанин предъявляет такие же требования к городу, как клиент пятизвёздочного отеля к его сервису. Мы хотим всего и сразу. Успех того же Культурного центра ЗИЛ связан с его пространственными возможностями, которые позволяют сочетать в нём разные виды досуга. Как и многие другие площадки, ЗИЛ стремится стать местом для проведения полного дня или хотя бы его половины.

МИФ 2. Культурные центры — проводники неолиберальной идеологии.

Первые дома культуры появились в Великобритании в индустриальную эпоху, чтобы помогать рабочим усваивать культурные стандарты жизни в городе, гармонизировать их социальную и внерабочую жизнь. Первые же российские дома культуры, которые появились до революции, были нацелены на то, чтобы снизить уровень пьянства, приучить людей к другим стандартам быта, ну и параллельно — образовывать их. И как у всех учреждений культуры, в них важную роль играла идеологическая функция. Но на деятельности современных культурных центров это весьма слабо отражается. Дома культуры — уникальные учреждения, интересные потому, что, будучи продуктом индустриализации, созданные прежде всего в рабочих посёлках при фабриках и заводах, они оказались удивительно приспособлены к жизни.

Во-первых, из-за своей междисциплинарности они никогда не были нацелены только на один вид искусства и только на одну аудиторию. В ДК ЗИЛ с самого начала проводились и показы мод, и ярмарки, что нам странно слышать по отношению к советской эпохе. Здесь занимались дети, молодые инженеры, рабочие ЗИЛа. Здесь были и танцы. Это всегда был большой хаб для разных возрастов и разных интересов. В этом смысле, когда города поменялись, культурным центрам не пришлось сильно ломать себя. У российских музеев 25 лет назад были серьёзные предубеждения против кафе или интерактивных форматов, против работы с разными аудиториями. А у домов культуры этого никогда не было, потому что к ним всегда относились уничижительно, мол, это же самодеятельность.

И это второй фактор. В современном городе мы прежде всего ценим возможность самовыражения, мы не хотим, чтобы нам читали мораль. Нам не всегда уютно в музее, где ничего нельзя трогать руками, нельзя шуметь и надо надевать тапочки. А дома культуры всегда говорили: давай, включайся, сделаем что-нибудь вместе. Эта интерактивность была изначально в них заложена. Поэтому при правильном понимании своей миссии такие центры становятся очень успешными. Тем не менее им нужно иметь своё лицо и свою специализацию. Если речь о густонаселённых окраинах, то в культурных центрах может быть больше детских программ. Если это индустриальные районы, то это работа со старшей возрастной категорией, с которой у нас мало кто умеет взаимодействовать.

МИФ 3. Современные культурные центры родились из домов культуры прошлого

Параллель с домами культуры слишком схематична. Скорее, многообразный интерактивный формат ДК можно считать прообразом для сегодняшнего культурного центра, который должен актуализировать своё содержание и поддерживать уровень качества. У многих домов культуры есть проблема, что одна и та же программа идёт годами, и это становится не настолько интересным и важным.

Например, в ДК ЗИЛ исчезло научно-техническое творчество, и мы заводили его с нуля вместе с Политехом. Это встречало противодействие со стороны старых сотрудников. Все забыли, что это всегда было, что это возвращение к изначальной миссии: это же заводской центр, где детей инженеров учили реалиям науки и техники.

МИФ 4. Культурный центр отвечает только на базовые запросы горожан.

Все дома культуры с начала 1990-х были вынуждены зарабатывать сами, и на это можно посмотреть с точки зрения бизнес-критериев. Первый: сколько ты зарабатываешь? Второй: сколько к тебе приходит людей? Эти факторы — объективные мерила успеха. Нет цели работать в сфере высших художественных достижений. При том, что если стратегия продумана на шаг вперёд, а лучше на два и три, то экспериментам всё равно остаётся место. Поэтому, например, в ДК ЗИЛ четыре года назад появились современный танец и перформанс. И экспериментальность тоже может быть мерилом успеха, но пока непонятно, как его измерять: отзывами критиков? количеством проданных билетов? зрительскими отзывами? посещаемостью? И в Москве, и в Екатеринбурге, и в Туле хотят, чтобы город производил высшие художественные достижения, но всё-таки базовая культура, которую он предлагает, — это как раз набор услуг. И именно так рассматривают её власти, когда выделяют финансирование культурным центрам.

К чему, чисто гипотетически, идёт бюджетная реформа? У нашего государства есть мечта, что оно перестанет содержать собственные учреждения и вместо этого будет покупать услуги. Условно, в городе есть десять частных культурных центров, власти смотрят и решают на основании соцопросов и экспертных мнений, что необходим некий набор услуг для детей. Дальше они не финансируют всё под ключ, а целенаправленно покупают бюджетные места, как это устроено в вузах. Всё остальное — пожалуйста! Но за счёт пожертвований, доноров, спонсоров или за наличный расчёт граждан.

Есть и другие эффекты. Например, если власти финансируют кружок детского танца, то тем самым поддерживают и детский коллектив, который потом будет представлять город на престижном конкурсе или за рубежом. Деньги вкладываются ещё и в реноме, культурный капитал и туристическую инфраструктуру. Это комплексная история, поэтому города никогда не перестанут это финансировать.

МИФ 5. Культурный центр работает в первую очередь с местным сообществом.

Во-первых, я не верю в существование «местного сообщества». У нас нет сообществ в том понимании, в котором они есть в англосаксонском мире или в Европе. Взять хотя бы район вокруг ЗИЛа и завода «Москвич», который я прекрасно знаю и где живу. Что мы здесь можем назвать сообществом? Здесь есть ветераны ЗИЛа, рабочие, и это одна социальная категория. Здесь много мигрантов, и это категория другая. В связи с тем, что район расположен близко к центру, он активно развивается, и здесь появилась новая категория достаточно обеспеченных и образованных людей, которые живут в построенных домах. 

Во-вторых, есть разные возрастные категории. Детям нужно одно, пожилым — другое, людям среднего возраста — третье, и для каждой из групп нужен специфический подход. Самой востребованной для этого района всегда будет услуга для детей, причём маленьких: театр, танец, рисование. Вообще дети — это беспроигрышная история. Это становится очевидным, если посмотреть на статистику рождаемости.

Я не люблю термин «для всех», потому что это синоним «ни для кого», но набор этих аудиторий чрезвычайно разнообразен. Это как предприятие, фабрика культуры, и если вы не будете вкладывать в модернизацию оборудования, то рано или поздно оно окажется в кризисе. Сегодня какие-то программы не очень востребованны, но вы рассчитываете, что «аудитория дозреет». Так, одним из первых проектов Культурного центра ЗИЛ был проект «Арт-резиденции», на который откликнулись молодые творческие группы, потому что найти площадку в городе сложно. И одновременно мы работали с ветеранами ЗИЛа. Исторически так сложилось, что каждые три месяца собирался клуб «Подвиг», участниками которого были не только бывшие работники завода, но и другие пенсионеры района. Мы стали менять для них формат. Возрастная аудитория — очень сложная, при работе с ней надо понимать её психологию, но в то же время — чрезвычайно лояльная. В качестве продукта людям предлагали любительский концерт каждые три месяца. Концерты были жуткого качества, выступающие совсем не старались. Я пригласила на концерт коллегу, профессионального хореографа, которая сказала: «Мне так стыдно никогда не было». А ветераны благодарны и счастливы, что их куда-то пригласили. Постепенно мы стали поднимать уровень концертов. И потребовалось долгое время, чтобы как-то приучить их к новым форматам. Возрастная аудитория очень осторожно и не всегда с пониманием идёт на них.

При этом, если культурный центр предлагает уникальную услугу, как произошло при открытии лабораторий для детей у Политеха, то туда будут приезжать со всей Москвы. В Культурном центре ЗИЛ прошла премьера балета «Завод машин», и на это событие пришла продвинутая театральная публика, аудитория балета «Москва» и современных постановок.

У мелких площадок другая специфика. Я ставлю всем в пример Дом культуры в Митине, который всегда зарабатывал в три раза больше, чем ему давал город. Это единственная площадка дополнительного образования в густонаселённом районе. Они продлили часы работы: начинают в 8 утра, а заканчивают в 11 вечера. У них работает каждый сантиметр. Но в силу специфики социального состава района речь идёт в первую очередь о детских программах. В митинском ДК понимают, что вряд ли к ним поедет много людей, даже если у них будет что-то уникальное. Это просто нецелесообразно. Они должны обеспечить демографический спрос. А, например, в ДК «Москвич» хороший зал, и они двигаются в сторону театральных практик.

МИФ 6. Работа в культурном центре — всегда творческая.

Работники культуры всегда немного обижались на меня. Я им говорила: «Если вы работаете в музее, это не делает вас автоматически творческим человеком». Меня делает культурным не трудовая книжка, отнесённая в отдел кадров культурного центра, а мои интересы, образование, деятельность и инициатива. В этом смысле у нас происходит путаница. Культурные институции — это вполне себе предприятия. Не надо на это обижаться. И их работа должны быть налажена.

Текст: Сергей Бабкин

Читайте также:

Культурные центры, в которых хочется побывать

Личный опыт: Шесть городских предпринимателей о своих проектах