Детки

С самого детства нам в головы вбивают, что маленьких надо жалеть. Они же глупые, неопытные, вот пройдет несколько лет — и тогда все будет хорошо, и бестия превратится в ангела. Ага. Конечно. Я всегда ненавидел выражение "ну он же ребенок". Это как ответ на все. Мелкий урод сломал что-то твое? Ну он же ребенок, мать его! Побил животное? Это же ребенок, сука! Испортил вещь? Так он же еще маленький!
А что самое обидное, чаще всего эти дети с возрастом не меняются — вот и выходит, что вырастают полные моральные уроды, которым плевать на всех, кроме себя.

Такие мысли терзали меня в то время, как я стоял у своей новенькой красной машины. Уже не совсем новенькой, впрочем. На ней кто-то выцарапал обидное и очень неприятное послание — "гыгы, лох".
Это все. Но мне хватило.
Мою машину испортили два мелких десятилетних урода. Сейчас они смотрят из-за какого-то угла и гаденько хихикают. Откуда я знаю? Встречался раньше, и не раз, уж поверьте.

Я тяжело вздохнул и отправился домой. Доехал до пятиэтажки, в которой была моя лачуга, быстро поднялся на верхний этаж и, отворив дверь, сразу бросился к тайнику.
Тайник — это все. Это склад какого-никакого, а оружия, место, где я храню заначку и консервы. Я делал это место специально для таких случаев.
В этот раз я взял почти весь свой арсенал, задвинул одну из досок в полу обратно, нацепил на шею любимую бабочку и злорадно хмыкнул.

Они решили пошутить надо мной. Чертовы дети, опьяненные вседозволенностью. Хреновы пакостники. Хватит! Они уже обоссали мне дверь, скинули на меня сосульку и даже попытались покалечить.
Время мстить. Мстить по-крупному. И никакие правила о том, что детей бить нельзя, их не спасут.

***

Ублюдки думали, что я не знаю, где они живут. Ха. То, что мне приходится работать в офисе и я ношу несколько педиковатую, по мнению окружающих, одежду, еще не означает, что я лох. Однажды мне удалось выследить их, и сейчас я этим сполна воспользуюсь.

Вот он, тот самый дом! Я паркую машину, подхожу к двери хрущевки, в которой обитают чертовы дети, и... Отскакиваю, зашипев, от пакета с водой, что грохнулся в двадцати сантиметрах от ноги.
— Это зря, сволочи... Зря!
Я успел заметить голову с шальными глазами и белобрысыми волосами, что скрылась в недрах квартиры на третьем этаже. Попались, крысы?!
Домофона на двери дома не было. Отлично.
Но стоило мне открыть дверь...
Огромная овчарка понеслась на меня со ступенек. Неужели выродки приготовились к моему приезду?..
Я не стал терять время. Резкое движение руки — и электрошокер касается шеи собаки. Визг!
Я довольно улыбнулся и спрятал оружие.
— Значит, пса на меня спустить решили?!
— И не только это! Иди сюда, подлый трус!
Какой противный голос...
На голову мне упало яйцо. Желток потек по лицу и шмякнулся на фиолетовую бабочку, безнадежно испортив ее.
Машина. Одежда. Здоровье. Нервы. Хреновы дети... Чертовы мелкие дети...
Ну и кто сказал, что надо жить дружно?!

Я побежал по лестнице с огромной скоростью. Взлетел на третий этаж. Безошибочно определил квартиру подонков по блестящей от воды и желтка дверной ручке.
Дернул дверь. Закрыто. Хорошо!
Через секунду она оказалась выбита.
— Значит, лох?! Лео покажет вам, каковы с ним шутки!
Я пробежал по грязному коридору, заглянул на кухню с ободранными обоями, наконец влетел в комнату. Там, прижавшись к стене, стояли эти выродки. Серый-белый. Как гуси, только хуже. Гребаные беспризорники.
— Не надо, Леопольд!
Они дрожали, как листья на ветру. Смотрели на меня со страхом.
— Пожалуйста! Мы просто шутили!
Кажется, все повторяется снова.
— Я уже ловил вас. И отпускал. Много раз...
— Мы больше не будем! Честно-честно!
Я посмотрел на них. Жалкое зрелище. Чертовы крысы...
— Ну ладно.
Надежда промелькнула в их глазах.
Я поправил бабочку. Грязную бабочку.
Вспомнил про машину.
Передумал.
И достал пистолет.
— Знаете что? Леопольд больше не подлый трус. Он вышел к вам.
— Лео!
— Не надо!
— Давайте умирать дружно!
Выстрел.
Выстрел.
Два тела чертовых мышат. Серый и белый. Как же они меня доколебали.
Я обратился к уже мертвым подонкам.
— Никто не смеет злить кота Леопольда! Никто!
Я улыбнулся.
Даже у самых терпеливых порой сдают нервы.
Скоро сюда приедет полиция, а потому стоит уходить. Хорошо, что никто и никогда не заподозрит милого доброго Лео, который так любит детишек.