День 1.

Дни превращается в мешанину из вздохов восторга, и припадков уныния. Красивая архитектура, уходящие вдаль проспекты, и педантизм Петровского замысла, представляются мне теперь ни чем иным, как погребальным гимном. И шаги мои по проспекту - бой барабана. Бум-бум-бум, стучит сердце Иисуса. Было ли Сыну божьему отрадно, что гвозди вбиваются в его плоть, когда светило солнце, и день был прекрасен. Не чувствовал ли он тоску, оттого что именно в этот день. В такую погоду. 

Впрочем не знал ли он, что именно в этот день, что именно эти гвозди, и что эта дрожащая рука, будет его концом.

Проспекты мыслей, громоздятся в мозгу.

Бум-бум-бум, тактом разносятся шаги по венам, унисоном отдаваясь ударам сердца:

-Сигареткой не угостишь?

Звук бомжа прозвучал как скрежет металла в моей голове.

-Нет, последняя.

Сегодня буду жадным человеком. Моя пачка полна. Буквально сто метров назад, или тридцать секунд в прошлое. Я пополнил свой запас курево у смуглой, жирноватой женщины с центральной Азии.

-Нет,Семёныч, ты слышал? Ходят по Невскому проспекту и у всех последняя сигарета. Нищие чмошники. Просто чмо! Нечего тогда ходить по Невскому, чмо!

Явно говоря громко, чтобы мне было слышно. И мне слышно. Я стою, жду зеленого сигнала светофора, и думаю: меня назвал нищим чмошником, бомж. Серьёзно?

Где же тогда тебе нужно ходить по твоей логике, если ты даже последнюю сигарету, не имеешь? Впрочем, может быть он прав?