День 1

Легла вчера спать после часа, провертелась более, чем до двух. Но уснула потом. Спала не очень хорошо. Проснулась вся в поту, явно больная. Выпила парацетамол. Зашла сотрудница, которая, видимо, приставлена ко мне, Риджа, если не ошибаюсь. Я спросила, когда анализы и обследование, она не знает. Потом зашла Dr. Sunanda. Я отдала ей письма от психиатров, тоже спросила про обследования. После этого, уже в 11 часов, зашел медбрат и взял кровь. Надо отметить, что мужчины работают здесь также, как и женщины: медперсонал, уборщики и прочие. Риджа предложила заказать еду. Меню огромное. Они привозят из кафе, видимо, но всё горячее. Я попросила рис с овощами и кофе. Отдельно уточнила, чтобы было вегетарианское, так как я не ем мясо. В итоге, в 12 привезли огромную порцию риса, какой-то суп-пюре, соус, маринованный лук. Всё очень острое и всего очень много.

Нажралась до отвала, но так и не смогла доесть. Цены в меню в среднем 150-200 рупий. У меня всё оплачено уже.

Пришел Dr. Narendra. Поздоровался, сказал, что сегодня можно кушать всё, а завтра только жидкость. Потом у Риджи я спросила, когда будут делать нагрузочную ЭКГ и рентген. Она сказала, что не будут делать совсем. ЭКГ я раньше боялась больше всего, так как нагрузку переношу плохо. Но теперь уже стала бояться того, что её не станут делать. Потом пропал интернет. Слышимость 100%, из соседней палаты жуткие стоны. Всё вместе это нагнало на меня страха. Мне стало дурно, и уже подумала, что нужно просить успокоительное, чтобы не поймать паническую атаку. Ещё походила по клинике. Тут два этажа. На первом (один лестничный пролет от земли) находится регистратура, кабинет доктора, что-то ещё. На втором палаты. Народу много. В основном индусы, конечно. Выглядят индийские трансы весьма посредственно (я тоже не королева красоты, конечно, но тут я про пресловутый пасс именно). Хотя видела не всех. Тут же кому-то делали лазерную эпиляцию за ширмой. Как делать лазер на смуглой коже – я слабо представляю. В одной палате лежит девочка из Словакии. Перекинулись парой фраз с ней. Она тоже есть на Susans, лежит тут три недели уже. Тяжело очень. Мне совсем погрустнелось. Подписала кучу бумаг, как в России, что даешь согласие на всё. Вернулась, легла спать. В полудрёме провела час, ещё один, перевалилась с дивана на кушетку, и уснула. В шестом часу встала. Предложили еду. Я попросила фрукты: манго, личи, ананас и кофе. Кстати, кофе мне в обед так и не принесли. В этот раз кофе принесли почти сразу, но с молоком и сладкий. Эх, утром говорила, чтобы черный и без сахара, а сейчас забыла. Вызвали на беседу с доктором. Он посмотрел на мой «батон», сказал, что хороший размер. Потом стали говорить об операции. Частью пришлось использовать онлайн-переводчик. Так что тем, кто ну совсем без английского, волноваться совершенно не стоит: эта проблема решаема. В итоге вроде бы обсудили всё, что я помнила, друг друга поняли хорошо. Этот разговор меня очень успокоил. Вернулась в палату. Принесли манго и личи. Без ананаса. Но сладкие и вкусные.

Достала ноутбук, интернет к нему не подключается. Проблема роутера, насколько я понимаю. Но все, к кому уже довелось обратиться по поводу интернета, были настолько беспомощны в этом, что просить изменить настройки DHCP или что-то ещё – это сродни просьбе запустить ракету в космос. После беседы с доктором мне стало получше. Страх уменьшился. Зато сопли хлынули. Моя палата – оазис тепла с созданным мною микроклиматом. За её пределами бушует ледяной ураган, вентиляторы и кондиционеры ревут. Поэтому стараюсь даже не выходить. На улицу не пошла: не было желания. Да и дождь там. Завтра тоже не пойду, потому что чистка. А потом тем более. Сколько я здесь пробуду – не знаю, но доктор вроде бы сказал, что столько, сколько потребуется. Раньше, чем будет можно, не выгонят. Семь дней буду на антибиотиках и обезболивающих. Потом нужео вставать для скорейшего заживления. Через два дня в животе будут скапливаться газы и причинять боль. Когда выйдут, боль спадет. Я спросила о проблемах с анастомозом и возможной непроходимости, он сказал, что не случалось такого. Также он рассказал, что вначале оставит избыток кожи на больших губах, на всякий случай, и через три недели его можно будет удалить, если потребуется. Также возможна коррекция через год примерно, если надо.

Остаток времени писала этот текст, пересылала его на телефон по кабелю, публиковала, а теперь ложусь и пытаюсь снова уснуть. Как скоро это мне удастся, пока не знаю.