Демон

Поэму читали в списках, отрывки из неё декламировал в салонах сам поэт — с неизменным успехом: «М. П. Соломирская, известная петербургская красавица, признавалась Лермонтову, что клятвы Демона производят на неё неотразимое впечатление и что она «могла бы полюбить такое могучее, властное и гордое .

Одним из самых восторженных читателей оказался Виссарион Белинский, писавший в письме к Боткину: «Демон» сделался фактом моей жизни, я твержу его другим, твержу себе, в нём для меня — миры истин, чувств, красот. Я его столько раз читал — и слушатели были так . До этого в статье «Стихотворения М. Лермонтова» Белинский сравнивал «Демона» с поэмой «Мцыри» — не в пользу последней: «Как жаль, что не напечатана другая поэма Лермонтова, действие которой совершается тоже на Кавказе и которая в рукописи ходит в публике, как некогда ходило «Горе от ума»: мы говорим о «Демоне». Мысль этой поэмы глубже и несравненно зрелее, чем мысль «Мцыри», и хотя исполнение её отзывается некоторою незрелостию, но роскошь картин, богатство поэтического одушевления, превосходные стихи, высокость мыслей, обаятельная прелесть образов ставят её несравненно выше «Мцыри» и превосходят всё, что можно сказать в её похвалу». Цитаты из «Демона» часто встречаются в письмах Белинского этого .

Скакун лихой, ты господинаИз боя вынес как стрела,Но злая пуля осетина

Его во мраке догнала!

Высоко оценил поэму близкий к «Отечественным запискам» критик Алексей Галахов Алексей Дмитриевич Галахов (1807–1892) — педагог, историк. Преподавал русскую словесность в Александровском училище, Петербургском историко-филологическом институте, Академии Генерального штаба. Писал для «Отечественных записок», «Сына отечества», «Московского телеграфа». Автор популярных педагогических пособий по истории русской литературы. Его «Русская хрестоматия», выдержавшая более 30 изданий, впервые ввела в программу школьного изучения тексты Лермонтова, Гоголя, Тургенева. ⁠ , которому Демон напомнил других лермонтовских героев: Арбенина, Измаила, Печорина. Все они, по словам Галахова, «страдают сомнением, горький плод которого — бессмертная мысль, неизбежная дума»; все они так же несут гибель женщинам, с которыми сближаются. Кроме того, в этих личностях отразились «болезни века» — страсть к анализу и скептицизм.

К моменту полной публикации текста в России в 1860 году романтический демонизм уже вышел из моды, и поэму встретили прохладно. Несмотря на то что «дух отрицанья, дух сомненья» Демона импонировал поколению «новых людей», которых публицисты относили к «отрицательному направлению» и «нигилистам», самые радикальные критики эпохи списывали поэму в архив. Например, критик Варфоломей Зайцев Варфоломей Александрович Зайцев (1842–1882) — литературный критик, публицист. Работал в журнале «Русское слово», положил начало полемике между «Русским словом» и «Современником», получившую известность как «Раскол в нигилистах». После покушения Каракозова на императора, как и многие другие нигилисты, был арестован и провёл несколько месяцев в заключении. После освобождения уехал за границу, публиковался в эмигрантских изданиях, сблизился с Бакуниным и Чернышевским. ⁠ — последователь эстетических взглядов Писарева (согласно которым искусство объявлялось бесполезным и отвлекающим от спасительного естествознания) — называл Лермонтова поэтом «провинциальных барышень» и «мечтательных служителей Марса» и доказывал в своей статье «нелепость поступков героев и абсурдность поэмы в . В целом в 1860-е в русской литературе уже нет места романтизму, а главные позиции занимает проза — вот почему поэма Лермонтова не воспринимается как актуальная вещь.

Появление героя

Ещё 4 книги о романтическом герое

18211839

Разворот происходит в конце XIX — начале XX века: новый расцвет поэзии возродил интерес к «Демону». Если в поэзии середины XIX века слово «Демон» — либо эхо лермонтовского романтизма (например, у Аполлона Майкова Аполлон Николаевич Майков (1821–1897) — поэт. В 1842 году вышел его первый стихотворный сборник, за который он получил пособие от императора Николая I. В середине 1840-х годов Майков сотрудничал с «Современником» и «Отечественными записками», посещал кружок Петрашевского, где познакомился с Достоевским. После разгрома кружка взгляды Майкова стали консервативнее — он сблизился с журналом «Москвитянин», увлёкся древнерусской историей, перевёл «Слово о полку Игореве». С 1852 года служил цензором, позднее стал председателем Комитета по иностранной цензуре. ⁠ ), либо полуиронический штамп (у Некрасова, Николая Щербины Николай Фёдорович Щербина (1821–1869) — поэт. Был наполовину греком, изучал греческий язык. В 1850 году издал в Одессе «Греческие стихотворения». После этого переселился в Москву, где был помощником редактора «Московских губернских ведомостей», а затем в Санкт-Петербург, где устроился на службу в Министерство народного просвещения. По мотивам стихотворения Щербины «Поле битвы» была написана песня «Раскинулось море широко». ⁠ , Василия Курочкина Василий Степанович Курочкин (1831–1875) — поэт, журналист, переводчик. Служил в ведомстве путей сообщения. Получил известность благодаря переводам произведений Беранже. Основал сатирический журнал «Искра». В начале 1860-х годов вступил в революционное общество «Земля и воля». После покушения Каракозова на императора был арестован и несколько месяцев просидел в тюрьме. Писал критические статьи о литературе для «Сына отечества» и «Петербургских ведомостей». ⁠ ), то с 1880-х, с приходом декадентства, количество демонов в поэзии, напрямую отсылающих к Лермонтову и развивающих его мотивы, резко увеличивается. «Демон тоски и сомненья» и «демон неверья» появляются у Надсона Семён Яковлевич Надсон (1862–1887) — поэт. В 1882 году Надсон дебютировал в журнале «Отечественные записки». Спустя три года вышел первый и единственный сборник стихотворений Надсона, принёсший ему широкую популярность и Пушкинскую премию Академии наук. На пике своей славы, в возрасте 24 лет, Надсон умер от туберкулёза. Его поэзия привлекала читателей простотой и искренностью, за это же позднее стихи Надсона нещадно критиковали, для поэтов-символистов они стали символом пошлости и банальности. ⁠ , демонами пестрит поэзия символистов — Мережковского, Минского Николай Максимович Минский (настоящая фамилия — Виленкин; 1855–1937) — поэт, писатель, адвокат. Автор религиозно-философских книг «При свете совести» (1899) и «Религия будущего» (1905). Был членом Религиозно-философского общества в Петербурге. Вместе с Горьким издавал большевистскую газету «Новая жизнь». С 1906 года Минский жил в основном за границей: в Берлине, в Лондоне, где был сотрудником советского полпредства, в Париже. ⁠ , Бальмонта и особенно Брюсова, который сам в своём жизнетворчестве исповедовал несколько карикатурный демонизм. Важное место образ Демона занимает в поэзии Блока: можно вспомнить два его стихотворения с названием «Демон». Стихотворение 1910 года — прямой лирический пересказ мотивов лермонтовской поэмы — или, вернее, впечатления от неё; стихотворение 1916 года написано как монолог Демона, который упивается страданиями Тамары и губит её сознательно (собственно, таким — злобным духом, полным «смертельным ядом / Вражды, не знающей конца» — Демон предстаёт перед спасённой душой Тамары у Лермонтова):

Я пронесу тебя над бездной,Её бездонностью дразня.Твой будет ужас бесполезный —

Лишь вдохновеньем для меня.

<…>

Дрожа от страха и бессилья,Тогда шепнёшь ты: отпусти…И, распустив тихонько крылья,

Я улыбнусь тебе: лети.

И под божественной улыбкойУничтожаясь на лету,Ты полетишь, как камень зыбкий,

В сияющую пустоту…

В советское время Демон трактовался как носитель порочного индивидуалистического сознания, которое заставляет его страдать и приводит к краху. Формулировки советских критиков были примерно одинаковыми: Софья Леушева писала, что в поэме показана «ограниченность, бесперспективность одинокого бунта души, замкнувшейся в себе, несостоятельность индивидуализма, пренебрегающего человеческим миром…», Валентин Коровин отмечал, что «проблематика «Демона» связана с апологией и гибелью индивидуалистического сознания», Александр Гуревич —  что в поэме «раскрывается трагедия индивидуалистического сознания — духовная ущербность и духовное величие демонического бунта» и так далее.

Реминисценции из «Демона», по большей части иронические, часто встречаются в советской и постсоветской литературе. Но лермонтовской поэме была суждена долгая жизнь и в других видах искусства. В 1875 году в Мариинском театре состоялась премьера оперы Антона Рубинштейна на либретто будущего биографа Лермонтова Павла Висковатова (в основу лёг, разумеется, лермонтовский текст). Несмотря на то что коллеги-композиторы, такие как Николай Римский-Корсаков и Модест Мусоргский, отнеслись к опере холодно, она приобрела большую популярность и до сих пор ставится в театрах. Модернистским прочтением поэмы Лермонтова стали три картины Михаила Врубеля — «Демон сидящий» (1890), «Демон летящий» (1899) и «Демон поверженный» (1901–1902) — и его же графические иллюстрации к «Демону».

Чем необычен лермонтовский Демон?

Добро и зло в поэме сплетаются в единый узел: даже Демон способен в умилении проливать слёзы. Во второй части поэмы говорится о возможном преображении падшего ангела: «И входит он, любить готовый, / С душой, открытой для добра». «Хочу я с небом примириться, / Хочу любить, хочу молиться, / Хочу я веровать добру», — произносит он, но это не в его власти: поцелуй демона несёт земной женщине смерть. Однако и это торжество зла, в свою очередь, служит исполнению Божественного промысла. Выясняется, что именно страдания Тамары (и, вероятно, её старания отвратить Демона от порока) обеспечивают ей райское блаженство — когда Демон уносит с собой душу Тамары, её спасает Господень ангел:

Её душа была из тех,Которых жизнь — одно мгновеньеНевыносимого мученья,

Недосягаемых утех:

<...>

Ценой жестокой искупилаОна сомнения свои...Она страдала и любила —

И рай открылся для любви!

С такой структурой конфликта в дальнейшем будут иметь дело русские романисты — Толстой и Достоевский (Толстому, кстати, приписывается фраза о том, что ни он, ни Достоевский не были бы нужны, если бы «этот мальчик» — Лермонтов — остался жив).

• фейсбук
• вконтакте
• твиттер
• телеграм

Был ли Лермонтов похож на Демона?

Герой лирики Лермонтова прямо называет себя избранником зла («Как демон мой, я зла избранник»), но это происходит не потому, что он хочет оправдать зло, а потому, что добро бессильно. Отсюда возникает характерная для романтического мировоззрения идея «высокого , которое происходит из того же источника, что и добро. Точнее всего об этом сказал герой незаконченного лермонтовского романа «Вадим»: «…Что такое величайшее добро и зло? — два конца незримой цепи, которые сходятся, удаляясь друг от друга». Более известная формулировка этой мысли принадлежит гётевскому Мефистофелю: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».  

Впрочем, Лермонтов уже в 1839 году в поэме «Сказка для детей», которую Борис Эйхенбаум называет «своего рода пародией на , пересматривает свои увлечения. О воспевании духа, восставшего в одиночку против мирового порядка, он здесь говорит как о пройденном этапе своей жизни:

Кипя огнём и силой юных лет,Я прежде пел про демона иного;

То был безумный, страстный, детский бред.

<…>