Дело салемских ведьм

Тихий городок, где ни один житель и предположить не мог, какая черная слава уготована будет этому месту.

Вкратце опишу социальный фон этого маленького городка.

Салем был основан в 1629 году фанатичными протестантами. В 1641 году английским законодательством колдовство было объявлено уголовным преступлением. В январе 1692 года соседний город Йорк был атакован индейцами, в результате многие его жители погибли, или были захвачены в плен.

Будучи религиозными людьми, жители Салема объясняли потерю урожая, домашнего скота, смерть детей, землетрясения и плохую погоду гневом Бога.

Детские игры и игрушки считались бесполезными и возбранялись. Мальчики могли лишь охотиться, ловить рыбу, исследовать лес, они часто становились учениками плотников и кузнецов, в то время как девочек учили прясть пряжу, готовить, шить, ткать. Заняться детям было нечем.

Ну и ещё одно: патриархат. Женщина в Салеме имела минимум прав и свобод.

Считалось также, что женщины легче поддаются влиянию дьявола, чем мужчины, и что они более похотливы.

В январе 1692 года, одиннадцатилетняя Эбигайль Вильямс и девятилетняя Элизабет Паррис (племянница и дочь преподобного Парриса) неожиданно стали вести себя странно. Они корчились от боли, прятались по углам, жаловались на то, что кто-то невидимый колол их булавкой и ножом, а когда отец Пэррис пытался читать проповедь, они затыкали уши.

Роберт Калеф, купец из Бостона, который наблюдал все происходящее, отмечал, что девочки принимали «всякие странные позы, делали причудливые движения, произносили глупые смехотворные речи, из которых ни они сами, ни окружающие ничего не могли понять».

Скоро такие же странности появлявились и в поведении подружек девочек, в том числе, одиннадцатилетней Анны Путнам-младшей.

В феврале 1692 года доктор Уильям Григгс, так и не определив, что за загадочная хворь терзает больных, поставил диагноз: колдовство.

Но на этом завязка не закончилась. 

Дальше маленькие девочки начали утверждать, что видят призраков. Они приходят к детям ночью, пугают их и преследуют на протяжении всего дня.

«Если этим девчонкам дать волю, так мы все тут скоро станем ведьмами и демонами. Так что надо бы их привязать к столбу да и выдрать как следует», - посоветовал один из здравомыслящих жителей Салема.

Благодаря своей искренности и настойчивости девочки развязали в Салеме настоящую охоту на ведьм.

Первым делом, в колдовстве обвинили Титубу - рабыню священника. Да и как не подозревать ее, родственников у нее не было, цвет кожи не слишком благоприятен для того времени, Титуба была привезена Пэррисом из Барбадосса, и она иной раз рассказывала девочкам о магии Вуду.

Обвинение дало шанс несчастной рабыне. Священник приказал служанке излечить больных при помощи «ведьминой лепешки».

Рецепт приготовления «ведьминой лепешки».

«Возьми ячменной муки, перемешай с детской мочой, запеки и скорми собаке. Если ее затрясет, значит, ты излечишься».

Чудо-лечение, как ни странно, не помогло. Тем временем «околдованных» девочек стало уже семь. Они корчились, принимали странные позы, жаловались, что их щиплют и кусают духи, рассказывали, что видели ведьм, летящих в небе.

Теперь жители Салема уже не сомневались: в городе есть колдуньи, и девочки страдают от того, что на них навели ведьмовскую порчу.

Следующими, на кого указали девочки и чьи имена прозвучали в суде, стали, как и следовало ожидать, наиболее беззащитные члены общины: Сара Гуд, нищенка, имевшая обыкновение курить трубку, и Сара Осборн, калека, которая трижды побывала замужем и Марта Кори, у которой имелся незаконнорожденный сын.

29 февраля 1692 года обвиненные девочками женщины были арестованы и осмотрены (на их теле искали "ведьмины сосцы" – родинки или бородавки, посредством которых, по общему мнению, ведьмы кормят демонов).

В тот же день Саре Гуд предъявили обвинение в преступном использовании и применении «неких отвратительных искусств, известных под названием "колдовства и ведовства".

Судья Джон Готорн и судья Джонатан Корвин, оба жители Салема, твердо верили, что имели дело с ведьмой.

Допрос Сары не принес результатов, ведьма никак не хотела признаваться.

Поняв, что "общение" с обвиняемой не дает никакого основания для вынесения приговора, судьи вызвали «пострадавших» девочек.

Судья Готорн велел детям, всем до единого, посмотреть на нее Сару и сказать, та ли это особа, которая вредит им. Они ответили, что это одна из тех. В доказательство своих слов девочки завопили, словно от боли, и начали прикидываться, будто их кто-то щиплет или кусает.

Но, а служанка Титуба изо всех сил отрицала свою вину, но после долгих допросов вынуждена была признаться, что ее навещал некий человек из Бостона, который иногда превращался в черную собаку или свинью и предлагал ей поставить подпись в его книге и помогать ему.

В незнакомце сразу же опознали самого Сатану

Она сказала, что занималась колдовством и подтвердила, что делала это вместе с четырьмя другими ведьмами, в том числе, с Сарой Гуд и Сарой Осборн. Сказала, что они летали по воздуху на метлах.

«Дело о ведьмах» начинало набирать обороты.

Две девушки из «околдованных» чудом избавились от недугов и сознались, что все это выдумали, но остальные до смерти боясь разоблачения и наказания, пригрозили раскаявшимся объявить ведьмами и их, так что им ничего не оставалось, как взять свои слова обратно и снова вернуться в ряды обвинителей.

Анна Путнам обвинила в колдовстве Марту Кори, а Эбигайль Вильямс винила еще Ребекку Нерс.

Кори и Нерс также подверглись осмотру. Арестована и допрошена была даже четырехлетняя Доркас Гуд – маленькая дочь Сары Гуд, (девочки заявляли, что их кусает ее дух). Четырехлетнюю малышку вместе с матерью продержали в тюрьме 8 месяцев, до тех пор, пока мать девочки не отправилась на виселицу.

Ни пока шел процесс, ни даже когда начались казни, ни одна из девушек не пыталась больше признаться, что лгут, отправляя людей на виселицы и все их поступки указывают на то, что они сознательно оговаривали знакомых и незнакомых безо всяких на то причин.

За время процесса на скамье подсудимых перебывало много народу, однако самой значительной жертвой этого процесса стал бывший священник деревни Салем преподобный Джордж Барроуз.

20 апреля 1692 г. двенадцатилетняя Энн Патнам под присягой показала, что ее «сильно испугал» призрак священника, который душил ее и заставлял писать в его книге. 

«Я сказала ему, как ужасно, что он, священник, которому положено учить детей страху Божьему, дошел до того, что соблазняет бедные беззащитные создания отдавать души дьяволу». Она продолжала: «О, страшный призрак, назови мне свое имя, чтобы я знала, кто ты»? И тогда он сказал, что его имя - «Джордж Барроуз».

Анна Путнам заявила, что он околдовал солдат, во время военной кампании против индейцев в 1688-89 и был виновен в ряде неудач в войнах с индейцами.

Против Бэрроуза выступили тридцать обвинителей, в том числе раскаявшиеся ведьмы. Девятнадцатилетняя Мерси Льюис, которая заявила, что Бэрроуз летал с ней на вершину горы и обещал ей золотые горы, если она подпишется в книге Сатаны.

Эбигайль Хоббс заявила, что Бэрроуз давал ей кукол Вуду.

Бэрроуза выставили зачинщиком и главой ведьмовского сообщества, возглавлявшим ведьмовские шабаши.

На основании показаний шести подростков и восьми раскаявшихся ведьм ему и вынесли приговор. Решающее доказательство прозвучало непосредственно во время суда, когда девушки обвинили Барроуза, которого содержали в тюрьме, в том, что он их покусал. Они продемонстрировали отметины зубов, и тогда судьи велели открыть Барроузу рот и сравнить отпечатки с зубами обвиняемого, «которые отличались от зубов других людей».

У Бэрроуза была хорошая репутация и 32 жителя Салема, несмотря на опасность для самих себя, обратились к суду с петицией о признании Бэрроуза невиновным. Но 5 августа 1692 года он был приговорен к виселице, вместе с пятью другими обвиняемыми.

В последней попытке защитить себя пастор Бэрроуз (он так и не признал себя виновным в колдовстве), уже стоя у виселицы без запинки прочитал молитву «Отче наш». 

Считается, что ведьма или колдун не способны произнести молитву без запинки, что если человек прочитал эту молитву, не споткнувшись – он невиновен.

Толпа, присутствующая при казни, так взбудоражилась этим фактом, что потребовала немедленно освободить священника.

Судье наблюдающему за тем, чтобы приговор был приведен в исполнение, пришлось потратить время, чтобы втолковывать прихожанам, что дьявол опаснее всего, когда является в облике ангела света и смущает невинные души жителей Салема. Бэрроуз был повешен.

На очереди было дело Бриджет Бишоп, рассмотренное судом в июне 1692 года.

Бишоп было под шестьдесят, она отличалась сварливым характером, эксцентрично одевалась и была хозяйкой таверны.

Городской красильщик показал, что Бишоп приносила ему для покраски куски кружев, которые ни одна приличная женщина в своем гардеробе иметь не будет. Само собой, этот факт тут же был использован как подтверждение ее ведьмовства.

Муж ее сестры подтвердил, что к Бридже являлся Сатана, а свидетель поклялся, что видел, как дух Бишоп воровал яйца, а сама она превращалась в черную кошку. Нашлись и другие, кто подтвердил, что Бишоп – ведьма. Житель деревни Самуэль Грей рассказал, что Бишоп приходила к нему ночами и мучила его. Некоторые девочки также подтвердили, что дух Бишоп приходил и к ним.

Старую Бишоп признали виновной и 10 июня 1692 года она была повешена.

29-30 июля 1692 года еще пять женщин были признаны виновными и повешены.

Одна из них, Ребекка Нерс, была добропорядочной прихожанкой и женщиной преклонных лет: ей был уже 71 год, и она не вставала с постели.

Дело «Салемских ведьм» продолжалось, людей отправляли в тюрьмы и на виселицы и если у горожан и имелись сомнения по поводу происходящего, свое мнение они держали при себе. Сомневаться было делом смертельно опасным.

Трактирщик Джон Проктор был одним из немногих, кто посмел усомниться в том, что несчастные женщины действительно ведьмы.

Через день против него выступили в суде Анна Путнам, Эбигайль Вильямс, индеец Джон (раб священника Париса), а также восемнадцатилетняя Элизабет Бут.

Они заявили, что духи сообщили им, что Проктор – серийный убийца.

Проктор пытался бороться, добивался перевода рассмотрения дела в Бостон, однако это ему не удалось.

9 сентября 1692 года приговариваются к виселице еще шесть женщин.

19-го сентября 1692 года восьмидесятилетнему Джайлзу Кори выпал самый тяжелый жребий.

Кори до того уже провел в тюрьме в цепях пять месяцев (его жена обвинялась в том, что она - ведьма), но и после этого он отрицал свою причастность к колдовству. К нему решено было применить пытку тяжестью, чтобы в буквальном смысле, выдавить признание.

Восьмидесятилетнего Джайлза Кори давили на протяжении двух дней, накладывая на доску, положенную ему на грудь, все больше и больше тяжестей.

Еды не давали никакой, «кроме трех ломтей самого плохого хлеба в первый день и трех глотков стоячей воды, какая найдется поблизости, во второй». 

Роберт Калеф описал, как в понедельник, 19 сентября, в открытом поле подле салемской тюрьмы Джайлз Кори умирал «под гнетом и от наваленной на него тяжести язык вылез у него изо рта».

Кори умер, так и не признав себя виновным.

По одной из версий, отказ давать показания был связан с тем, что имущество колдунов, давших любые показания, подлежало конфискации. Кори хотел сохранить свою ферму и земли для семьи, поэтому отказывался говорить.

В этот день 1692 года по стандартному сценарию были повешены последние восемь человек.

Как ни опасно было сомневаться в непредвзятости суда, все же в октябре 1692 года многие начали сомневаться в верности принятых решений.

Конец этой истории положил губернатор Фипс, который сначала запретил применять казнь к арестованным, а затем своим указом распустил суд.

Через несколько лет, в 1702 году, решение суда 1692 года по делу салемских ведьм было признано незаконным.

В 1711 году всех пострадавших законодательно восстановили в гражданских правах, вернули доброе имя погибшим и выплатили немалую денежную компенсацию семьям жертв салемской трагедии.

Множество версий, объясняющих поведение девушек-обвинительниц, было выдвинуто позднее.

Утверждалось, к примеру, что они отравились спорыньей, содержащейся в хлебе (симптомы этого отравления вызывают галлюцинации и припадки).

Другие говорили, что виной всему могло быть заболевание девушек особой формой энцефалита.

Но вероятней всего и всего правдивей видится нам самая очевидная версия: солгав один раз, маленькие девочки уже не могли остановиться, и вынуждены были лгать снова и снова.