date

— Чимин-щи! — Чимин оборачивается уже с подносом, когда наконец определился. — Ты свободен в эту субботу?

Он не может поверить, что действительно сделал это. Чонгук пригласил Чимина на свидание! Стоп. Если Чимин-хён понял, что это свидание — в прямом смысле, он ведь не озвучил вопрос “ты свободен в эту субботу?” означает: я приглашаю тебя на ужин, за который планирую заплатить и любоваться целый вечер твоей красотой и смехом. Чёрт возьми, если бы это услышал Юнги, как громко он смеялся над ним прямо сейчас? 

Вообще-то Чонгук сделал это импульсивно перед большей половиной студентов, которые пришли сюда поесть, а не наблюдать за романтической развязкой. Но если подумать по шкале от нуля до десяти, насколько Чон выглядел влюбленным придурком? Десять. Нет, подожди, сто баллов. 

— Заткнись, Юнги. — просит он в своей голове, пока ассистент преподавателя по философской науке не смотрел на него взглядом глубоко оскорбившего человека. 

— Простите? 

— Это не Вам! — Чонгук кланяется молодому парню раза четыре, даже рюкзак почти скатывается со спины. Бедный ассистент бледнеет, наверное, не так он представлял себе первый рабочий день. — Простите, я ругался на своего друга. Вообще-то Вы не должны были этого слышать, я разговаривал с собой. Не прям чтобы с собой, это ведь нелогично! Я имел в виду…

— Достаточно, студент Чон! Идите домой. 

— Благодарю, господин Чхве! Хорошего вечера! — Чонгук ещё раз кланяется и машет рукой, но, благо, этого никто уже не видит. Следовало меньше думать о Чимине, только вот с тех пор, как тот жил некоторое время у него дома, готовил завтраки, когда Чон возвращался с утренней разведки и помогал с конспектами, никак не получается выбросить хёна из головы. 

Чонгук скучает. А ещё злится на себя, потому что на эти импульсивные решения подействовал Юнги! Каким бы влюбленным придурком со стороны он не выглядел, у Чона действительно имелись объективные причины. Из-за них признание Чимину откладывалось в ящик на примерное никогда. А ещё бесится, ведь другие парни беспрерывно клеятся к нему, стоит отойти по делам или прогуляться с хён по кампусу. 

Работа по спасению города никуда не делась и лежит плотным грузом на плечах студента. Если что-то случится прямо во время свидания, Чонгук, то, конечно придумает идиотское оправдание, чтобы в тихую сбежать — а потом до конца учебного года не поднимет глаз на объект своего обожания. Это станет полным провалом, и тогда даже дурацкий сброд из первокурсников не сможет отогнать от своего хёна. 

И всё же о хороших новостях: Чимин ответил да. 

До сих пор помнит: Пак тогда похлопал глазами, ощущая, как вокруг них скапливается всеобщее внимание. Сжал свои маленькие пальцы на красном подносе и быстрым шагом добрался до их стола с Юнги. Мин быстро отодвинулся, пропуская однокурсника на своё место — сам собирался уходить, свою работу он выполнил. Чонгука пнул, чтобы действовал, а у самого какие-то мутные отношения с выпускником из их университета — Чон Хосоком. 

Успеет выяснить детали позже. 

Когда остальные студенты в кафетерии потеряли к паре внимание, Чимин кивнул головой. 

— Я свободен, но во вторую половину дня. Утром с родителями нужно съездить в магазин, помочь с продуктами и прочим. У них намечается важный ужин с партнерами, если заключат сделку, то отца с матерью ожидает повышение. — объяснил тогда Пак, но Чонгук кажется не шибко слушал. Комок риса, который он удерживал палочками, весь рассыпался по миске. 

Согласился что ли?

— Чонгук-а? Тебе плохо?

О, нет. Ему хорошо, ему просто отлично. Чонгук бы поклялся: прямо сейчас он бросит все дела, схватит Чимина за руку и потащит есть самые вкусные сашими. А он вообще любит сашими?.. 

— Я… ну. Это будет сюрприз! Я напишу тебе детали. Вторая половина, ха-ха, да? 

— Если нужно будет приодеться, скажи мне заранее. Не хочу выглядеть глупо. — засмеялся Чимин, прижимая ладонь ко рту, а потом быстренько занимает его плотными кусочками острой кимчи. 

— Чимин-щи, ты выглядишь всегда хорошо. Ты очень красивый. 

Только минутой позже до него дошло сказанное вслух. Нет, ну в какой момент он перестал контролировать, что льётся из его гребаного рта! Что забавно — у обоих кончики ушей в тот момент приобрели самый сочный розовый оттенок.

— Скажешь мне об этом в субботу, — прошептал хён и почувствовал, как ослаб его аппетит. 

Скажет, обязательно скажет. Возьмет себя в руки — без грязных словечек в этот раз, Юнги-хён,  — и всё будет хорошо. Свидание в субботу!

Чонгуку пришлось помучиться, чтобы примерно накинуть несколько вариантов, куда бы он мог отвести Чимина. Например, они могут отправиться в кино, накупить сладкого или соленого попкорна и устроиться на задних рядах. Нет, не чтобы целоваться! Хоть и, признаться, очень хотелось. Но Чон воспитанный парень и будет ждать ровно столько, сколько нужно. Будто бы ему самому не нужно морально подготовиться. Или Чонгук отведёт его в маленький уютный ресторан с видом на реку — больше для своих людей, один из владельцев знал его родителей. Там и примут с душой, так сказать, и скидку сделают. Обшарпывая район Каннамгу, там пришлось повозиться с преступниками, бедолаги пытались ограбить парочку несчастных банкоматов — смешная история , Чон расскажет потом, — даже совета попросил. Но преступники люди агрессивные, ну и с заклеенным паутиной ртом говорить не сильно хотели. 

Короче думать всё равно пришлось самому. Юнги тоже помогать отказаться. Сказал: коротышка на твоей ответственности, ты без того слишком долго пускал на него слюни. Хосок-хён посоветовал устроить свидание прямо дома. Удивительно, но для человека с чересчур преступной и пугающей атмосферой, — очень романтично. И всё таки для первого свидания хотелось нечто особенного.  

Чонгук с чудом и кое-чьей помощью отыскал в торговом центре каток на четырехколесных роликах. Ди-джея можно попросить включить любимую песню, а напротив небольшая стойка, где продают горячий шоколад. Самым волшебным элементом были прожектора, направленные на каток — они превращали это место в настоящий танцпол. 

С Чимином встретится запланировал на автобусной остановке, откуда сразу и сядут на нужный транспорт. 

Чонгук принял серьёзное решение — не брать с собой костюм человека-паука. Это заставило сильно нервничать, потому что если что-то пойдет не так, Чон не сможет помочь. Тогда оно ляжет черным пятном на репутации начинающего героя, но хотя бы один раз в своей жизни  хотелось забыть о гражданской ответственности, побыв обычным парнем из Сеула. 

Он наблюдает как сменяются пейзажи за окном, вывески ещё не горят яркими ослепляющими красками — слишком светло. Чонгук поворачивает голову в сторону Чимина, который как и он смотрит за происходящим снаружи автобуса. На раздумье он даёт себе только две секунды, а потом берёт холодную ладонь хёна в свои руки, переплетая пальцы. 

— Чонгук?

— Хён, наверное стоило предупредить тебя раньше, — начинает Чон, и голос предательски дрожит. — Это свидание, поэтому сегодня я намерен веселить тебя столько, сколько смогу. Потому что… даже если ничего не выйдет, не хочу, чтобы ты жалел о потраченном времени на меня. 

Пак растягивается в теплой улыбке, обнажая зубы. Лучи солнца неожиданно падают ровно на те места, что они занимали, и в этот момент чиминовы глаза по-настоящему засияли. 

Добравшись до катка, во-первых, Чонгук почти не думает, что прямо сейчас в новостях может творится хаос. На его удачу, вообще-то всё хорошо! А это потому, что за несколько часов до назначенной встречи Чон облетел все ближайшие районы и как следует надавал пинков каждому плохому парню. Злодейство злодействами, но не в эту же субботу, имейте совесть. 

Во-вторых, он планировал быть крутым и классным, учить Чимина правильно держать стойку, а в итоге сам несколько раз некрасиво плюхнулся на зад. Больно, но хён так безудержно смеялся, когда помогал ему подняться. Кажется, они провели тут по меньшей мере часа три и, вдоволь накатавшись — а Чонгук ещё и синяки себе на филейной части набил — отправились за ароматными напитками. 

Когда пришло время уходить из торгового центра, солнце медленно заплывало за горизонт. Небо окрасилось полностью в оранжевый оттенок с переливом в розовый. Чонгук в пятницу погоду, конечно, проверял, но не ожидал, чтобы они смогут попасть на такое маленькое северное сияние. 

— Хочешь, я тебя сфотографирую? — спрашивает Чон, пока Чимин запрокидывал голову на свой капюшон в попытке рассмотреть невероятный красоты пейзаж. 

— Тебе не сложно? Аа… спасибо, Чонгук-а, я был бы очень признателен. Только.. телефон куда-то дел. 

Сначала хлопает по вельветовой джинсовке, а затем тянется к своей крошечной брендированной сумке. Мягко коснувшись руки, Чонгук останавливает Чимина, и машет своим телефоном. 

— Давай на мой. Я перекину тебе потом фото в чат. 

Чимин прыскает и не может отказать. 

— Это очень мило, спасибо. 

Это клише, но Чонгук ощущает себя как в каком-нибудь ромкоме. Их свидание по вкусу как сладкие конфеты, которые тают во рту, стоит кусочку оказаться на горячем языке. Приторно, но так вкусно, невозможно остановится. Он понимает, что не хочет расставаться с Чимином. Этой субботы оказалось слишком мало. 

Он наблюдал за хёном со времен своего первого года, как поступил. Пользовался шансом поболтать с Чимином на занятиях в библиотеке, общих лекциях и ланчах в кафетерии. Стал настоящим счастливцем, когда единственный, кому Чимин доверился, убежав из дома после ссоры с родителями, оказался он. Чонгук запоминал каждую деталь, связанную со своим старшим, и каждый день влюблялся всё сильнее.

Хён прикрывал его от опозданий, делился конспектами и помогал с домашними заданиями, даже с учётом, что у самого было невпроворот заданий. Всё же в своей группе Чимин пользовался популярностью не только у студентов, но и у преподавателей. Снова клише и к чёрту, если оно так идет Паку. 

Чимин был ему лишь милым сонбэ, который дружно приветствовал в рядах университета. А сейчас они держатся за руки, смущаются, как подростки. Оба боятся часа, когда придется разойтись по домам. 

— Зайдем в одно место? — спрашивает Пак, к этому времени на улице загорелись фонари и неоновые вывески. 

— Не наелся? — Чонгук лишь подтрунивает, но его за неудачную шутку пихают в бок. Они поужинали около часа назад и сейчас не спеша прогуливались от одного района к другому. Какое счастье, что завтра воскресенье и у Чона был шанс отоспаться, представляя с каким трудом он будет пытаться заснуть. 

— Тут продаются вкуснейшие токпокки. Круглосуточно! Такие острые, пальцы оближешь. Я так рад, что хотя бы ты в моем окружении любишь острую пищу. Так непривычно для Кореи, да?

Чонгук кивает, но одна деталь заставляет его сердце замереть. Волоски на руках дернулись, внутри закралось беспокойство. Паучье чутье заявляет о себе в самый неподходящий момент. Он осматривает ближайшие улицы и в это же время старается сконцентрироваться на любом подозрительном шуме. Быть может, мигалки или скорая помощь? Но источника проблемы нет, так откуда тогда возникло это чувство? 

— Загружай, пока старуха не вернулась. — нашёл.

Он делает неосторожный шаг вперед и только вспоминает — костюма паучка нет, что Чонгук вообще собрался делать? Чимина нельзя оставлять одного, это небезопасно. Как обычные гражданские, они могут только вызвать полицию. 

Люди с натянутыми масками на лица неаккуратно загружали что-то массивное в фуру. Фонарь над ними едва ли справляется со своей работой и, подсказывает другое чутье Чонгуку, камер наблюдения тут явно не установлено. А если и есть, кто увидит? 

— Воры! Что творите! — по лестнице сбегает пожилая женщина с тростью в руках. Вероятнее всего владелица магазина, который пытаются обчистить. Её кожа бледная и шея обтянута белыми бинтами — трость наверняка нужна из-за проблем со здоровьем, а не возраста. Чонгук пытается сообразить как поступить, пока один из мужчин грубо не толкает женщину в сторону. 

— Угомонись. Считай — твоя плата за проблемного сына. 

— Мы уже всё оплатили! Не трогай.. не трогайте магазин! — для своих лет, эта женщина действительно очень бойкая. Она поднимается на ноги, пока один из преступников не прижимает её к стене, схватив за горло. Не настолько, чтобы она начала задыхаться, а больше с целью припугнуть глупую старуху. 

— Интересно обрадуется ли твой сынок, когда найдет мертвую мамочку на крыльце собственного дома. 

Ромкомы не не заканчиваются так, думает Чонгук. 

— Чимин, давай… — Чон поворачивается к старшему, который поднимает мелкий камень с земли и присматривается, закрыв один глаз. — Хён!

Чонгук теряет хватку рядом с ним, потому не успевает остановить старшего от тотальной ошибки. Тот кидает камень в сторону грузовика до того, как Чонгук схватит его за руку. 

— Не очень воспитанно обижать старших по возрасту, — говорит Пак, по-серьезному нахмурив брови. Чимин действительно рассержен, но разве он не понимает, что находится не в выигрышной ситуации? Теперь уж из-за угла не выскочит какой-нибудь человек-паук, чтобы спасти хороших и наказать плохих! 

— Идиот! Ты решил всю округу собрать здесь? — шипит на него напарник. — Разберись с этой каргой. 

В их сторону направляется действительно пугающих размеров мужик, иначе Чонгук бы не назвал. Бугало то ещё. Будь он в своём привычном красно-синем спандексе вопросов бы не возникло, но не сейчас! Им нужно бежать! Звать на помощь??? Что угодно! 

Чонгук не может позволить Чимину пострадать, но у старшего в крови адреналин заиграл, раз он играет в супергероя. 

— Детишкам  не пора спать? Где твои родители, малыш? 

Чимин опускается вниз, прихватывая в руку сразу горцу камней разной формы. 

— Хён, пожалуйста… 

— Спокойно, Чонгук-и. Ты ведь уже вызвал полицию? Сходи, позови на помощь. 

— Ты шутишь, хён?

— Слушай своего дружка и свали, пока я добрый.  И не настроен ломать детишкам кости.

Пак не идет на поводу провокации, но ноги дрожат прилично. Не то чтобы он пытается храбриться перед Чонгуком, просто ненавидит такую несправедливость. Он бы унес ноги, не будь та женщина совсем одна. Не мог позволить себе уйти. Так по-идиотски, зная как Чимин высмеивал человека-паука перед Чоном. 

Он выбирает пальцами мелкий камень и попадает точно в лоб, заставляя преступника шикнуть и раздраженно потереть ушибленное место. 

— Эй, ты, паршивец мелкий..! — ещё один удар. Чонгук размышляет всерьез схватить Чимина и убежать, даже если до конца жизни будет ненавидеть себя за трусость. 

— Чонгук, ты хорошо бегаешь? — спрашивает Чимин. На секунду он пугается, что тот читает мысли. Он кивает головой. — Я жил здесь неподалеку, когда ходил в среднюю школу. Где-то через квартал есть полицейский участок. Если ты позвонишь, они среагируют, но если побежишь прямо до него.. подумают, что ты испугался, а не ушел за помощью. 

— Ты бредишь!? Я тебя тут не оставлю!

— У меня черный пояс по тхэквондо, а ещё я отлично метаю камни, — смеется Чимин, молясь, чтобы его голос не дрожал как у писклявого щенка, у которого из-за рта вместо громоздкого рева вырывается скулеж. 

— Чимин-а, я не оставлю тебя одного, будь хоть… 

Хоть что?

— Человеком-пауком? — у Чонгука внутренности сводит. — Шучу. Ты бегаешь быстрее чем я, поэтому и прошу. Если мы уйдем, кто-то может умереть. Ты бы смог спокойно спать, если…

— Возомнил себя крутым малым, а!? — преступник возвращает внимание к себе. Чимин понимает, что больше не слышит голос той женщины и сгребает камни в кулак с такой силой, что они царапают кожу. 

— Я буду в порядке, клянусь. 

Чонгук прикидывает,  потребуется от силы минут пять  добраться до участка. С тем учётом, что на улице сейчас темно, а район не самый благополучный — а значит неработающие фонари, можно использовать паутину. Но в груди закрадывается тревога и сомнение. Каким бы сильным хён не был, у этих бугаев с собой может быть оружие.

— Ловлю тебя на слове, — просит Чон, а потом срывается на бешеный бег. Дыхательные пути схватывают даже с его прокачанными скиллами. Он направляет кисть руки на верхушку дома и липкая паутина протягивается в точно обозначенное место, утягивая за собой Чонгука. Джинсы цепляются за кочергу, а ботинки скользят из-за влажности на кирпичном здании, но он забирается на крышу. Быстро оглядывается, чтобы найти полицейский участок, который, к счастью, с такого расстояния видно почти сразу. 

Самый его большой страх: вернуться и увидеть безжизненное тело на земле в собственной луже крови. Хоть по внешней оценке их и преступниками назвать сложно, скорее простые наёмные, у которых кучка мятой бумаги вместо мозгов. Они умеют только припугивать и обчищать магазины ночью. 

Но это не успокаивает. 

Вообще-то Чимин немного солгал насчет пояса, хотя некоторые основы в этом искусстве действительно имелись. В средней школе Пак, к сожалению, частенько становился объектом для задирок, поэтому отец попытался отправить его на уроки самообороны. Но клуб, в котором он занимался, быстро ушёл в упадок и здание продали какому-то чеболю. Однако уверенность была залогом чиминового успеха во многих аспектах! Так сказать ложь во благо, заставь остальных поверить в то, что ты всё умеешь. 

Пак старается контролировать расстояние между ними, но злой парень становился только агрессивнее, когда получал очередным камнем в самый лоб. Веселье кончается ровно в тот момент, когда на сторону к преступнику выходит напарник. Тогда Чимин действительно жалеет, что заставил Чонгука уйти за помощью. 

— Что со старухой? 

— Отключилась. Может сердечный приступ хватил или просто испугалась. Че ты возишься с малолеткой? 

— Если бы ты вёл себя тише, мы уже могли уехать! — шипит на второго. — Лучше подержи руки этому придурку, пока я сделаю из его костей отбивную. 

Второй рослый бугай потёр потные ладони друг о друга и направился в чиминову сторону. Пак оглядывается по сторонам, никакой черной мелькающей макушки. Как бы не хотелось, придется потянуть время столько, сколько сможет. Но лучше полиции появится с минуты на минуту, потому что если ту бедную женщину действительно схватил удар — весь ранее выстроенный спектакль бесполезен! 

— Не люблю отбивные, прошу простить, — стонет Чимин и бросается на преступника первым, из-за всех сил стараясь ухватиться своими руками поперек его торса. Идея такая себе: складная фигура Пака не стояла и рядом с грудой мышц. Приходится бороться будто от этого зависит жизнь, что вообще-то так и было. 

Чимина опрокидывают на землю, заставляя сплюнуть всё накопившееся во рту. Вельветовая джинсовка — вот, кто в этой битве явно не выйдет победителем. Крупная нога успевает вдарить ему по животу, но Чимин во время подставляет своего второго помощника — несчастную сумку. Она смягчает удар. 

Пак перекатывается на другую сторону, где его встречает первый бугай. Как в фильме Один дома, ему удается ускользнуть, благодаря своей пронырливости, сразу от обоих. Чимин запрыгивает на спину ко второму и цепляется за волосы его напарнику. Коленом отчаянно пытается зацепиться за шею таким образом, чтобы эти двое не разъединялись. Чужие грязные руки лупят со всей силы по бедрам и коленям Чимина, заставляя внутренне выть от боли, но хватка остается непреклонной. Пак Чимин реально в чёртовом боевике. 

Самый крупный всё же умудряется выскочить из хватки и цепляется за колени Чимина до неприятного хруста. Чимин воет в голос, ладно он сражался как мог. Однако спасает приближающийся свет от фар полицейских машин, ослепляющих сразу всех. 

— Ни с места! Полиция Сеула! 

С заднего сидения выскакивает перепуганный Чонгук, что первым делом бежит к хёну, пока остальных преступников сцепляют наручниками. 

— Нужна помощь, — выталкивает слова из себя Пак. Чонгук опускается на колени и принимается осматривать его тело. Сотрудники полиции также пытаются найти возможные следы ранения, но на деле Чимин выглядит так, как будто провел последний час в мусоровозе. — Не мне, я в порядке! Вот.. пожилая женщина там.. они сказали, что она без сознания. 

— Приняли. Господин Ким, вызовите бригаду, двое пострадавших. Находимся по адресу…

— Я в порядке, правда, со мной всё хорошо! Помогите лучше женщине. 

Чонгук поднимает хёна на ноги и почти сразу примечает: Чимин едва способен сделать самостоятельно шаг. 

— Хён, ты же обещал. — его голос такой тихий, меньше всего Паку хочется, чтобы младший винил себя в этом. 

— Прости, Чонгук-а. — попытка взять Чонгука за руку оказывается неудачной, тот мягко отстраняется. Он испортил их свидание, верно? 

Одна из участковых машин подбрасывает их до дома Чона, в надежде хотя бы так отблагодарить храбрецов за огромный вклад в безопасность города. И заодно проследить, что дети не решат дальше играть в героев. Там же читают лекцию о том, как таким молодым не стоит гулять в такое позднее время, а ещё нельзя ввязываться в такие опасные драки. Ведь кто-то мог быть вооружен. Что Чонгук и пытался донести до Пака! 

Чимин опирается на Чонгука, чтобы подняться до необходимого этажа и пройти в заученную до мелких деталей квартиру. Его аккуратно садят на кровать, оставляя наедине со своими мыслями. Всю дорогу, пока они ехали и поднимались на лифте, Чонгук молчал. 

Он не улыбался своей привычной очаровательной улыбкой, избегал любых взглядов, не пытался шутить — выглядел словно Чимин не смог удержать доверие в своих крошечных ладонях. Пак чувствует себя лишним, совесть сгрызает его внутренности, даже не пережевывая. Сейчас понимает, как сильно рисковал собой, едва ли повезло уйти живым. Отбился лишь синяками и хромотой на ближайшую неделю. 

С трудом поднявшись на ноги, Пак размышляет как ему вызвать такси и уехать. 

— Куда ты? — Чонгук стискивает его прямо у порога собственной комнаты. — Уже пытаешься сбежать?

— Гуки.. будет лучше, если я вернусь домой. 

Чонгук отставляет поднос с двумя кружками, в которых теплятся горячие напитки, на стол. Сердито пронзает Чимина взглядом, но хотя бы смотрит, а затем резко прихватывает за бедра, поднимая его в воздух. 

— Эй! — руки машинально обхватывают младшего за шею, чтобы не упасть. — Опусти меня обратно. Чон Чонгук! 

— Позвони своим родителям и скажи, что останешься сегодня у меня. 

Чимин скулит в себя, когда Чон относит его обратно на кровать. В этот раз он не сажает на край, а аккуратно укладывает на мягкую середину. Колени, да и ноги в целом отдают ноющей болью, во время перепалки в нём действительно играл больше адреналин, поэтому Пак не чувствовал никаких повреждений. Словно соткан из непробиваемой стали. Но на самом деле: живот к утру будет усыпан багровыми синяками, как минимум для профилактики стоит сходить на узи брюшной полости. Убедиться, что ни один жизненный орган не задет от тяжелых пинков. Джинсы на сгибе колен порваны, и мелкие раны покрылись засохшей корочкой, туда ведь и зараза могла попасть, учитывая, сколько времени Чимин провел на земле. 

Он правда идиот. 

— Тебе нужно обратиться в больницу, вдруг что-то серьезное. — Чонгук приподнимает простынь, откуда видит кусок ткани своего костюма. Быстро пихает вглубь, сейчас не хочет его видеть. В руках оказывается большая коробка с бинтами, пластырями и другими лекарствами. 

— Если что-то будет болеть… — Чимин сталкивается снова с этим щенячьим взглядом. Он тяжело вздыхает. — Я схожу завтра. Но уверяю, всё в порядке — несколько ссадин, да и только. Прости, что заставил волноваться. Думал, я смогу справиться. 

— Ты справился, хён. Но я был так сильно напуган, пока бежал. 

Чимин поджимает губы, наблюдая, как Чонгук аккуратно протирает его колени влажным бинтом. Видно как неудобно, из-за маленьких разрезов на ткани никак не получается протиснутся глубже. 

— Мне снять штаны? — спрашивает Пак с хитрецой. Щеки младшего алеют, отчаянно пытаясь не показывать этого. 

— Просто… твои раны. Их нужно обработать. Я не буду делать ничего такого.. или смотреть. — Чонгук воет внутри себя. — Обработаю только ссадины.

Ладонью Чимин касается горячей щеки Чона, приподнимая лицо на один уровень со своим. Улыбается теперь ласково, без прежнего ехидства, оставляя на носу-кнопке короткий поцелуй. Чонгук робеет. 

— Хочешь поцеловать меня? 

Он кивает: слабо двигает головой, но Чимину этого достаточно, чтобы понять. Сам сокращает между ними расстояние, пока их носы не сталкиваются друг с другом, трется кончиками, чтобы унять волнение. Чонгук аккуратно подбирает пухлые губы, кусая их, потому что ещё рассержен. Но после укуса целует Чимина так трепетно и сладко. Полные, налитые, на вкус как россыпь звёзд в глубокую ночь. Пак отвечает не спеша, позволяя насладиться этим действом не только Чонгуку, но и себе. 

Ведь Чонгук не единственный, кто грезил об этом. Давно задавался вопросом, каким удовольствием заиграет сердце Чимина, когда они поцелуются в первый раз. А за первым обязательно последует второй.