Dale Cooper Quartet & The Dictaphones

Когда в 2002 году квартет своими траурными мелодиями бросил вызов кутежной Франции с ее синтезаторным дип–хаусом, за участниками прочно закрепилось определение «виртуозов похоронного джаза». Однако, несмотря на то, что музыканты отдают дань уважения Линчу (в записи альбома «Quatorze Pièces De Menace»приняла участие дочь мэтра Дженнифер), они старательно пытаются избавиться от прилипающих штампов. Dale Cooper Quartet & The Dictaphones, скорее, предпочитают позиционировать себя как независимых интеллигентов, утопающих в горечи личной драмы и клубах сигаретного дыма.

Эти образы сильно диссонируют со светлыми стенами, завешенными сюрреалистическими плакатами животных и потертым коричневым диваном, на котором сидят Яник Мартин и Кристоф Мевель. «Это мой офис, – говорит Яник, улыбаясь в камеру ноутбука, – не такой уж и мрачный, верно?»

Как все начиналось

Когда я спрашиваю про тайны, которые накопились у Dale Cooper Quartet & The Dictaphones, становится заметно, что им только в радость поднять архив со старыми хрониками.  «Наши секреты? Наверное, лучше всего будет рассказать о том, с чего мы начали. Ты знаешь, что первый альбом был записан всего за одну ночь? – делится Кристоф. – Примерно с четырех до семи или восьми утра шла напряженная работа, но без особых амбиций и наполеоновских планов – просто эксперимент. С тех пор мы всегда записываемся по ночам. Думаю, для нас это важно потому, что ночью спокойно, на улице нет шума, все спят – все равно, что быть наедине со своей музыкой. Вряд ли мы смогли бы записаться на профессиональной студии, где рядом разговаривают люди, где приходится работать утром или днем, а потом ехать домой. Это не для нас. Ночь всегда была важной частью нашей музыки». Тот, кто хоть раз побывал на концерте Dale Cooper Quartet & The Dictaphones не станет отрицать, что происходящее на сцене действительно подобно ночному траурному шествию, погружающему слушателя в анабиоз.  «На наших обычных концертах люди слушают молча, у нас очень тихая публика, что очень вдохновляет. Между треками нет паузы, весь сет цельный и в зале царит тишина и сосредоточенность», – поясняет Яник. Отдельного упоминания заслуживают площадки на которых звучит музыка Dale Cooper Quartet & The Dictaphones – в их числе бары с приглушенным освещением и запахом виски, огромные церкви, а иногда и музеи и старые фабрики. «Это прекрасно сочетается с глубинной сутью наших песен и тем, как мы сами их воспринимаем, – добавляет Кристофер. – Полагаю, ты хочешь спросить, что именно мы играем?»

О похоронном джазе

«Люди называют нас по–разному — иногда дум–джаз, иногда дарк джаз, а чаще всего похоронный джаз, – рассуждает Яник. – Лично я не знаю, почему всем так важно вешать ярлыки на музыку. Мы делаем то, что должны делать. Все это результат прослушивания большого количества разных вариантов джаза, да и сами мы представляем из себя коллектив, состоящий из разных людей с разными музыкальными вкусами. Кто–то очень любит инди–поп, кто–то – эмбиент и экспериментальную музыку. Мы не знаем, делаем ли мы джаз, ведь суть не в ритмике и структуре песен. Поэтому жанровая принадлежность нашей музыки и для нас самих остается загадкой, но это не является проблемой». Яник замолкает, задумчиво постукивая пальцами по столешнице.

Для участников Dale Cooper Quartet & The Dictaphones эта тема является наболевшей – они уверены, что кто–то считает их песни чрезмерно затянутыми, а кто–то просто–напросто скучными. «Самая медленная музыка в мире, – уточняет Кристоф. – Я разного наслушался, уж поверь. Мы все согласны с тем, что она уж точно не веселая. Иногда ее бывает сложно слушать, но это наша музыка, так что пока нам нравится нашамузыка, люди могут называть ее так, как захотят – хоть полным отстоем».

Почему музыка может быть опасна

Заводя речь о силе искусства, Яник выглядит воодушевленным и одновременно серьезным. Столь тривиальную тему он предпочитает рассматривать скорее с точки зрения того, что побуждает других творить. «Вряд ли скажу что–то новое, но я считаю, что в основе искусства лежит свобода, – рассуждает музыкант. – Мы знаем, что существуют места, где первое, о чем слышат люди, это «усердно работай» над картинами, скульптурами, но не над музыкой. Я вообще считаю, что для некоторых людей музыка может быть опасна. Если искусство опасно для людей, значит для нас это очень важно. Я не могу себе представить предмет искусства без души – это просто невозможно. Но в данном случае я делаю скидку на то, что нам повезло жить в стране, которая способствует развитию творчества во всех возможных направлениях. Некоторым сложнее слушать музыку, ходить по выставкам, смотреть фильмы – для них это борьба, а для нас это легко. Мы занимаемся искусством ежедневно, и, хотя не видим в данном времяпрепровождении особого таинства, все же это очень важно для нас, по–другому мы просто не можем».

О мрачном французском юморе

Музыканты признают, что их родная провинция Бретань, в которой Dale Cooper Quartet & The Dictaphones уже на протяжении одиннадцати лет продолжают записывать каждый свой альбом – не самая привлекательная во Франции. По их словам, на этом сказались последствия Второй Мировой войны и постоянные ливни, характерные для Атлантического побережья. «Архитектура выглядит не очень дружелюбно, ведь многие здания здесь были построены в пятидесятые и шестидесятые годы, – рассказывает Яник. – У нас большие улицы и довольно прохладная погода. Звучит не очень, но зато здесь живут прекрасные люди, намного более позитивные, чем в крупных городах. Это вполне закономерно, не находишь? То, что мы видим вокруг себя сказывается и на музыке: она весьма мрачная, но зачастую мы выбираем юмористические названия для песен и даже альбомов. Так что нашим произведениям свойственна двойственность: они очень медленные и холодные, но, с другой стороны, мы прибегаем к тому, что во Франции принято называть черным юмором, и смеемся над грустными вещами. Мы создаем определенную атмосферу, которая не является стопроцентно мрачной и стараемся привнести юмор во тьму».

Про образы Дэвида Линча и третий сезон «Твин Пикс»

«Шутишь? Конечно, я его смотрел, – усмехается Яник на мой вопрос, смотрел ли он новый сезон «Твин Пикса». – На мой взгляд, он очень хорош, хоть и сильно отличается от первых двух. Но мы являемся поклонниками не только Дэвида Линча. Когда мы начинали, на экранах показывали «Шоссе в никуда», а название группы является больше данью уважения тому времени, когда по телевидению транслировали «Твин Пикс».

Музыканты поясняют, что сериал является не столько центром их творчества, сколько отсылкой к тому, что им нравится в работах Дэвида Линча. Характерной особенность картин режиссера является то, что за основу он берет распространенные характеры, которые сталкивает с сюрреалистичными, а местами и просто откровенно странными событиями, в результате получая своеобразную смесь из сна и реальности. Примерно того же эффекта стремятся добиться и Dale Cooper Quartet & The Dictaphones на своих альбомах. «Иногда песня вдруг исчезает, ее размывает, появляется туман, и она превращается в совершенно другую вещь, – поясняет мысль Яник. – В этом больше проявляется влияние не самого «Твин Пикс», а образов Дэвида Линча и его способности создавать на их месте новые. Наш подход к написанию музыки заключается в использовании элементов, которые, на первый взгляд, не должны подходить друг другу».

В «Твин Пиксе» есть момент, когда на телевизионных экранах появляются молодые певцы из пятидесятах и лес безо всякого освещения с пугающей, мрачной атмосферой, образы друг другу совершенно неподходящие, но вместе образующие нечто завораживающее. «Точно, – кивает Кристоф в ответ на приведенную мной аналогию. – Кстати, в середине третьего сезона есть весьма интересный и полностью экспериментальный момент в духе работ Криса Маркера — абсолютно неожиданный ход, которого я не мог и представить, но они это сделали. Не хочу раскрывать интригу для тех, кто не успел посмотреть сезон».

О новом альбоме «Astrild Astrild»

«У нас, можно сказать, царит демократия, – перебивая друг друга рассказвают музыканты. – Каждый может принять участие в написании песни. Иногда этот процесс длится годы, но в какой–то момент нам приходится остановиться. Так же дело обстоит и с «Astrild Astrild».  На нем есть элементы, которые были записаны три–четыре года назад – мы их тогда отложили, поскольку не были довольны их состоянием на тот момент. Прошло несколько лет, и мы снова попытались их улучшить, так что эта пластинка – это комбинация старых и новых Dale Cooper Quartet & The Dictaphones. Два трека были изначально записаны для предыдущего альбома, а также мы сделали несколько новых песен, от которых впоследствии отказались – у них есть шанс появиться на будущих записях, а, быть может, мы закопаем эти мелодии в землю, и их никто не услышит».

Про последний день на Земле

Последняя фраза наталкивает меня на неоднозначные мысли и вопрос о том, какую музыку Dale Cooper Quartet & The Dictaphonesнаписали бы для последнего дня на Земле, рождается почти спонтанно. Яник удивленно смотрит на меня: «Ты действительно имеешь ввиду конец для всего человечества? Это не название фильма?» Несмотря на то, что подобная перспектива кажется ему весьма отдаленной, если не несбыточной, он тщательно обдумывает свой ответ: «Не знаю, возможно, это зависит от того, каким мог бы быть конец планеты Земля. Если она уснет мирной смертью, мы сделаем что–то ближе к эмбиенту, если планета начнет взрываться – сыграем трек длиной в одну минуту, но очень громко. При таком раскладе у нас, думаю, не будет времени на несколько песен, потому что большинство из них довольно длинные. А при падении объекта из космоса можно исполнить и что–то подлиннее, но процесс скорее всего займет слишком мало времени, чтобы мы успели попрощаться, подарив целую композицию».

Про внутреннее достоинство

В конце разговора мы не можем обойти стороной тему, которую музыканты подняли в одном из интервью еще несколько лет назад, обронив довольно неоднозначную фразу «У всего, что мы создаем есть внутреннее достоинство». Объясняя, что же в тот момент было у них на уме, Яник словно подводит итог и дает ответ, который звучит предельно просто и естественно: «Что из себя представляет достоинство в музыке? Я думаю, когда ты занимаешься своим творчеством, нужно придерживаться того, что ты хочешь делать, и мне кажется, что в Dale Cooper Quartet & The Dictaphones мы не идем на компромиссы, если только совсем немного. Для нас главное быть довольными тем, что мы делаем с музыкальной точки зрения. Для нас нет ни преград, ни границ – если мы хотим сделать длинный трек, мы делаем длинный трек, а если хотим сделать что–то с поп–звучанием или более ориентированное на вокал, то так и поступаем. Думаю, для нас важно гордиться своей музыкой, поэтому мы существуем, и так мы мыслим».