Дача
Это я. Сидел на даче. В позе лотос или в позе раздвинув ноги или в позе отстань от меня или в позе всё ровно, брат.
На даче нельзя было филонить. Дача находилась далеко за городом, в самом конце города, в самом его заду.
Чтобы доехать до дачи нужно было сесть в забитый автобус, где полно было бабушек в самом из преклонных возрастов в мире. Самых противных бабушек. Самых пахнущих бабушек. И с этими бабушками нужно было ехать на протяжении всего часа, а они всё заходили на каждой остановке и заходили.
Мы ехали на дачу. Вставали очень рано, не свет не заря. Выдвигались. Шли быстрым шагом, хотя не опаздывали. Но мы так жили - в панике, все на нервах, в криках ещё помоги нам господь, ну и с господом, да.
Ехали на дачу по самой из плохих дорог. Дорог, которые ведут сквозь могильники и заросли, спортивную базу и посёлок за посёлком проносился. Автобус тарахтел, бренчал, что-то из себя издавал, а бабушки всё заходили и заходили. Ещё они ворчали. Некоторые кричали. Некоторые пукали. А мы ехали дальше на дачу. Даже час не прошёл, как долго тянется время, думали мы.
Поля с кукурузой проносились. Поля с подсолнухами проносились. Вот проезжали мимо фермы. Запахло навозом. Ах какой прекрасный запах навоза. И мы всё ехали и ехали на дачу.
Водокачка! Наша остановка! Ура! Водокачка! Водокачка! Кричи громче! На Водокачке, водитель, останови!
Мы выходили из автобуса. Много сумок. На дачу с сумками. С дачи с сумками, но это точно другая история была. И когда мы ехали с дачи...
После того как мы вышли с автобуса. Вокруг поле. Огромное поле. Сколько пространства. Сколько прекрасного красивого пространства. На горе там, вооон там возвышался домик. Не наш. У нас конура. А там домик. Как в Хоббите. Домик на холме. Очень уютный. Милый от минуты к минуте, и становился милым, секунда за секундой.
Быстрей иди! Да куда же ещё идти быстрее. И я шёл. Быстро. Не устал? Не. Ну давай быстрее пойдём.
В руках сумки. В сумках кое-какой мусор из дома. На дачу мусор из дома. Домой мусор с дачи. Так мы жили.
Какие у людей прекрасные дачи. Не у нас. У людей. Всё как у людей. Не у нас. У людей.
Какая прекрасная погода. Ещё прохладно утром, только семь утра. Мы с сумками. В двух руках. Не насладиться прекрасной погодой, но погода прекрасная, тут уж поверь.
И прекрасная природа прекрасна по своему. Вот здесь и бабочки летают, и кукушка по настоящему кукукает, не как в фильмах, а по настоящему! Вот птица пролетела. Шустрая, гадина. И всё прекрасно. А у нас в двух руках сумки. Тяжеленные, гадины.
Идём на дачу. Шаг быстрый, шустрый даже.
Домик проносится за домиком. Вот люди что-то сажают. И мы сейчас что-нибудь будем сажать. Что? Картошку!
О как прекрасна картошка.
О как она великолепна в своей округлости.
О картошка великое создание и продукты человека.
О величайшая картошка, позволь преклонить перед тобой лопату, сделать для тебя лунку и с миром закопать.
О картошка, царство тебе подземельное.
Как всё-таки прекрасны и милы домики у людей. Два этажа! Ничего себе! А у нас сколько? Не спрашивай. Я же говорил, у нас конура.
И вот мы пришли к нашей конуре. Не открывай глаза пока что.
Здесь возвышается железная будка. Самая из прекрасных железных будок, которые у нас когда-нибудь были. Эта будка - наш дом и очаг, там наше всё: лопаты, вилы, тяпка, грабли, инструмент. Инструмент это очень важно на даче. Пила тебе. Отвёртки тебе. Разводные ключи тебе. Всё тебе. И лопата. И самая прекрасная картошка. И участок. Сколько там соток? О! Этот участок не объять одним взглядом, так он огромен. И он весь наш. На нашей прекрасной даче, где мы сидим в нашей самой прекрасной железной будке, пьём подостывший кофе и едим бутерброды с докторской колбасой. Как прекрасно здесь всё. И обещает оставаться прекрасным до конца дня, пока мы не будем собираться домой. Но это другая история.
Человек ты какой? Спортивный? Спокойный? Скажи, какой?
Возле меня летают осы. Птицы не поют, замолчали. Почти середины сентября, а птицы уже замолчали.
Солнце ещё жарит. Ещё пекло стоит днём. Ну и пекло, ну и день.
Хочу описать эту прекрасную природу кругом. Этот воздух, которым хочется задохнуться. А ничего не выходит.
Воздух такой. Воздух сякой. Ах какая прекрасная природа. На этом, пожалуй, и всё.
И когда мы шли с дачи, уж тогда сумерки садились. А до остановки ещё далеко. А у нас в руках сумки. Как я и говорил - опять сумки, и уже с дачи. Казалось, эти сумки тяжелее тех, с которыми мы шли на дачу. А до остановки ещё далеко.
Мы шли очень скорым шагом, почти бегом. Опаздываем. Всегда опаздываем, хотя до автобуса был ещё час. Но мы опаздывали. Такое бывает. Может, только у нас. А может, и у вас тоже такое было. Устали очень. Как это когда устаешь? Руки и ноги болят, ломят и хочется просто посидеть. Часик или может два. До остановки ещё далеко.
Мы шли мимо самых прекрасных двухэтажных домиков. Мимо самых прекрасных огородов, которые были засажены всем-всем, и ещё целый сад. Как прекрасно всё было это кругом. Домик сменялся домиком, и все были такими милыми, уютными. Окошки большие, двери обязательно с каким-нибудь прекрасным узором или цветочком, и на подоконниках цветы и возле дома цветы и на дверях цветы. Эти домики притягивали. Всё как у людей. Хороший домик. Хороший огород. Машина. А у вас? Никакой машины. Мы шли пешком. И мы шли и шли. Руки обрывались. Какие тяжеленные это были сумки. Как далеко была остановка. Нужно идти. Но всё-таки как же далеко остановка.
Остановка виднелась в дали. Мы шли, пока руки у нас обрывались, пока глаза устали видеть всё это прекрасное вокруг - и прекрасные и милые домики и прекрасные огороды - пока настроение опускалось ниже и ниже, и мы становились очень хмурыми, очень без настроения. А вот уже была наша остановка. Уже близко. Совсем близко. Остановка. Людей море. Все со своих прекрасных дач. Со своих прекрасных домов, без своих прекрасных машин, ожидающие тарахтящего автобуса.