Да

Богато украшенный шатёр возвышается посреди поля, радушно принимая в себя прибывающих на свадьбу гостей, а маленькие золотые колокольчики громко перезваниваются, оглашая своими необычайно звучными трелями все вокруг себя. Гости нервно суетятся, спеша занять вои места и то и дело оглядываются назад, на вход в шатёр, из-за которого вскоре должна появиться виновница торжества.

Алан довольно жмурится, подставляя лицо солнечным лучам, и о чем-то переговаривается с Уильямом, прежде чем в проходе появляется невеста, приковывая к себе взгляды всех собравшихся в этот день гостей. Она похожа на эльфа, такая призрачная и сияющая потусторонним светом в этот миг, что все вокруг неё блекнет, оставляя для Алана лишь один единственный источник света в этом мире.

Белоснежная ткань платья мягко шуршит по полу, когда маленькие каблучки отстукивают ритм в такт бешено колотящегося в груди сердечка, а хрупкая девичья рука до боли сжимает чужой локоть. Напряжённый, полный волнения взгляд распахнутых глаз, отчего-то похожих сейчас на глаза молодой лани, жадно ищущей лазейку в западне, отчаянно просит поддержки, пробегая по немногочисленным гостям. Алан улыбается — он еще никогда не чувствовал себя настолько свободным, настолько вольным делать так, как он считает нужным.

Низенький волшебник уже ждёт их, нетерпеливо сжимая в руках волшебную палочку, а Уильям дружелюбно хлопает Алана по плечу, отходя в сторону.

— А родители?..

Алан прерывает её, ласково поправляет выбившийся из причёски светло-рыжий локон, медью отливающий на солнце, и коротко кивает на первый ряд, где, прикрыв рот кружевным платочком, вытирает слезы мадам Калверт.

Джанет кажется хрупкой в этом невесомом лёгком платье. Ее бледная кожа отливает персиковым, на щеках играет румянец, а глаза, и без того ярко-золотые, сияют изнутри, позволяя Алану рассмотреть мельчайшие прожилки, мельчайшие тёмные крапинки, что были, как корица на молочной пенке в кофе. Он ласково клюёт сквозь лёгкую полупрозрачную фату слишком серьёзную и слишком напряжённую девушку в кончик острого чуть вздёрнутого носика, еще больше покрывшегося в яркий летний день россыпью мелких причудливых веснушек, вырывая из неё тихий смешок и полную тепла и любви улыбку.

Алан видит как слабо, почти незаметно дрожат руки Джанет, сжимающие небольшой хрупкий букетик. Он видит, как солнечные зайчики играют в ее волосах, украшенных маленькими блестящими камушками. Он видит с какой тёплой улыбкой она смотрит на него, поднимая на него взгляд, расплавленной карамелью плещущийся на дне кажущихся бездонными глаз.

Она слишком прекрасна, чтобы быть правдой.

Она слишком добра к нему.

Он вздрагивает, когда длинные тонкие пальцы поправляют маленький цветок белой розы в бутоньерке его пиджака. Алан ловит на себе недовольный взгляд волшебника, не одобряющего подобную моду, и довольно громко хмыкает, за что получает ощутимый толчок в бок от собственного шафера. Уильям усмехается во все свои зубы — от него несёт травами, лекарствами, и Алан в ответ морщит нос, на мгновение обернувшись к другу, но в ответ получает лишь еще большую улыбку.

— Смотри не проморгай своё счастье, Уилли, — едко тянет Алан, но в его словах нет привычного яда, а его голос, обычно холодный, отстранённый и несколько надменный, обволакивает мягким бархатом.

Уильям на это лишь сдержанно смеётся, встряхивает разметавшимися короткими волосами, уложенными в некое подобие причёски, и цокает языком, прищурив свои внимательные карие глаза.

— Уж поверь, Ал, я его никуда не отпущу, — Белл бросает быстрый взгляд на сидящего рядом с родителями Нейта и улыбается.

Низенький волшебник громко кашляет, привлекая к себе внимание присутствующих и призывая к тишине, что тут же была нарушена тихими смешками подружек невесты, о чем-то перешёптывающимися за спиной француженки. Щеки Джанет заливаются светлым персиковым румянцем, а взгляд просит у Алана помощи, но он лишь шепчет ей что-то на французском, так тихо, что никто кроме девушки не может разобрать слов.

Рука Алана накрывает руку невесты, когда они оба обращают наконец свой взор на ожидающего их волшебника.

— Ну что ж, — нараспев с некоторым раздражением тянет волшебник, — леди и джентльмены! Мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать союз двух верных и любящих сердец…

Алан слышит как бьётся сердце в груди невесты, он чувствует ее участившееся дыхание, а мечущиеся мысли в ее голове начинают путать его самого. Он несильно сжимает маленькую руку девушки, и мягко гладит ее, незаметно скользя кончиками пальцев по светлой коже, настолько тонкой, что он может рассмотреть маленькие синие венки-ручейки под ней, переплетающиеся в причудливые узоры.

— Алан Адриан, берете ли вы эту женщину в свои законные жены?..

Алан медленно кивает.

Сердце Джанет пропускает удар, а дыхание перехватывает, пока она ждёт долгие две секунды, прежде чем мужчина рядом с ней с улыбкой ответит низенькому волшебнику, что вызвался провести их церемонию. Но этих секунд хватает, чтобы вновь рассмотреть Алана, чтобы увидеть, как напряжённо, несмотря на все внешнее спокойствие, сжата его челюсть, как в бледных серых глазах, неожиданно потемневших и ставших невероятно яркими, вместе с радостью и ожиданием плещется что-то еще, что-то, что пугает и манит к себе Джанет, до чего она уже давно пытается дотянуться, но кончики пальцев соскальзывают, не позволяя девушке поймать это мгновение.

— Да.

Слово выпархивает из уст Алана, просачивается весенним ручейком, обдавая Джен приятной прохладой и спокойствием; девушке кажется, что она видит такое желанное для ее юного сердечко, видит, как оно замирает в воздухе, прежде чем раствориться лёгким утренним туманом перед ее взором. Француженка не знает, правда ли это, действительно ли она видела это, или же это просто игра ее взбудораженного происходящим воображения.

Джанет тонет в ощущениях, тонет в разливающемся внутри неё чувстве защищённости. Она чувствует, как на ее губах играет счастливая мечтательная улыбка, как в те первые дни, когда она узнала Алана ближе, чем профессора трансфигурации. Она не слышит слов этого низенького волшебника, когда он обращается к ней. Для Джанет существует лишь стоящий перед ней человек, тот, кем она грезила столькие годы, тот, к кому она боялась подойти, чтобы не обмануться в своих чувствах. Она не слышит себя, когда что-то отвечает этому волшебнику, даже не посмотрев на него.

Она не слышит ничего кроме того, как бешено колотится сердце в ее груди, когда Алан крепко прижимает ее к себе, заглядывает в золотистые глаза и нежно, с невероятным уважением и преклонением увлекает ее в долгий поцелуй. У неё перехватывает дыхание, а затем с ее собственных губ лепестком срывается, чтобы тут же потонуть в дыхании Алана, заветное слово, столь долго, столь трепетно хранимое в груди юной волшебницы.

Oui.