Цыганка

— Кажется, понял, — молодой человек стал оглядываться по сторонам. — Слушай, может, лучше голой пройдешься?

— Уже было, — Лена, не сводя глаз с лица парня, придвинулась и положила руку на его колено.

— Класс! Значит, ты серьезно? — спросил он.

— А тебе что, слабо?

— Как ты это сделаешь?

Вместо ответа Лена протянула руку чуть дальше, дотронулась до ширинки. Молодой человек дернулся, словно хотел встать, опять повертел головой по сторонам и спросил:

— Это правда, что никто за нами не следит?

— Правда.

— А как же ты потом перед фирмой отчитаешься?

— Мне поверят, я на хорошем счету.

Лена нащупала замок и аккуратно потянула вниз. К счастью, молнию не заело, иначе Лена не смогла бы выдержать нервного напряжения.

— Ого, — сказала она.

— Подожди, — парень, видимо, принял окончательное решение. Он отстранил Лену, развернул коляску боком, чтобы она закрывала скамейку со стороны дорожки, и снова уселся, развалив ноги.

«Вот бы сказать, что пошутила, — подумала Лена. — Прибьет на месте!»

Она просунула руку в ширинку и стала осторожно ощупывать. Трусы парня вздулись, внутри было нагрето, и Лене вспомнилась услышанная в подворотне реплика: «от яиц аж пар идет». Поглаживая член пальчиками, Лена стала потихоньку стягивать трусы вниз. Помогая девушке, парень ослабил ремень, оттянул резинку пальцем, и член выпрыгнул наружу. Увидев совсем близко надутую багровую головку, Лена замерла, не в силах отвести глаз от необычного зрелища. Утверждать, что оно было возбуждающим, Лена ни за что не стала бы. Возбуждающим был не вид мужского органа, а само сознание того, что происходит между ней и незнакомым мужчиной. Внизу живота возникла и стала распространяться сладкая пульсация, слишком хорошо знакомая девушке.

Не выпуская член, Лена сползла со скамейки и встала на колени, не обращая внимание на впившиеся в них острые камешки гравия. Все, что она читала в пособиях по технике секса или видела в грязных фильмах, куда-то улетучилось. Действовала она, скорее, повинуясь инстинкту. Немного поводив по члену рукой, она приблизила к нему лицо, вдыхая незнакомый запах, вытянула губы трубочкой и прикоснулась ими к толстому ободку вокруг головки, лизнула раз, другой:

— Ох! — сказал парень.

Лена почувствовала, что ее затылок настойчиво пригибают к паху.

— Минуточку, — сказала она, отстраняясь. — Еще одно дело.

Голос у нее стал каким-то чужим, она не узнавала себя и с отстраненным удивлением вслушивалась в то, говорила:

— Деньги у тебя есть? Мелочь какая-нибудь?

— Зачем?

— Надо, чтобы ты заплатил. А то непрофессионально будет: Пять рублей найдешь?

— Вот черт! Есть, кажется:

У парня тряслись руки, он порылся в кармане и вытащил пятак.

— Спасибо, — поблагодарила Лена.

Просто и буднично она наклонила голову и взяла член в рот. Мужская плоть была живой, жилистой и неожиданно тяжелой. Лена погрузила язычок под крайнюю плоть и стала водить им по головке. Вязкая смазка быстро смешалась со слюной, рот наполнялся ею так стремительно, что Лене пришлось сделать глотательное движение. Вкусовые ощущения нельзя было назвать приятными, но и брезгливости Лена не испытывала.

Внизу у нее по-прежнему сладко щемило, к этому ощущению добавилась ноющая боль в сосках. Эта томительная тягость нисколько не мешала Лене делать свое дело, больше ее беспокоило то, что дышать приходилось носом, а воздуха начинало не хватать. Парень опять взял ее за голову, вынуть член, чтобы сделать полный вдох, стало невозможно. Лена слышала свое громкое сопение, впихивала член все глубже и глубже, он то упирался ей в нeбо, то почти выскакивал наружу, скользя между сомкнутыми губами.

«Как Моника Левински, — думала Лена. — Сколько раз они этим занимались? Одиннадцать? А кончил он только однажды. А Моника: ее спрашивали, сколько раз она кончила?»

Лене показалось, что кончить в ее положении, в принципе, несложно. Даже рук не надо. Сосущий червяк внутри жил своей жизнью, стоило сосредоточить на нем внимание, как его начинало распирать, сладкая волна накатывала на живот, легко и незаметно отступала, чтобы через ...

несколько секунд вернуться снова. Если не дать ей отступить: сжать сильнее ноги: напрячься: вот так: так: так: так!: ТАК!!!

Собственная развязка Лены лишь на пару секунд опередила оргазм у ее партнера. В момент кульминации он втолкнул свое достоинство почти целиком и толчками стал вбрасывать в рот девушки вязкую тягучую субстанцию, теплую и густую, как подогретая простокваша.

Лена, ошарашенная сладострастной истомой своего тела, восприняла агонию члена с опозданием, к реальности ее вернуло ощущение наполненного клейкой массой рта, сперма сочилась в уголках губ и стекала на подбородок. Выпустив иссякший член наружу, Лена хватанула ртом воздух, попутно всосав в дыхательные пути добрую порцию мужского продукта, закашляла и, отфыркиваясь, принялась сплевывать соленые сопли на землю.

— Уф-ф! — парень облегченно откинулся на спину, на его лице расплылась блаженная улыбка.

Страдания Лены его внимание привлекли лишь спустя какое-то время, но первым сознательным действием стало испуганное оглядывание по сторонам, после чего молодой человек быстро заправил свое хозяйство в брюки, затянул молнию, и лишь после этого бросился к девушке, схватил ее за плечи и стал бестолково спрашивать:

— Ты что? Что? Ну извини: я ж первый раз так!

Видя, что Лена пытается вытереть лицо, он подскочил к коляске, выхватил сложенную вчетверо фланелевую подкладку, оказавшуюся, к счастью, еще не использованной, неумело стал помогать.

Отплевавшись и утеревшись, Лена встала, отряхнула колени, сунула тряпку в руки папаше, поправила юбку.

— Ну все, привет, я пошла.

— Куда? Погоди, я же о тебе ничего не знаю!

— Ничего, — подтвердила Лена.

Голос у нее осип, голова опять была совершенно пустой, и Маша Чичерина, как оказалась, и не думала покидать облюбованное место. Парень попытался удержать девушку, схватив ее за руку, но совсем некстати дал о себе знать тот единственный свидетель исполненного Леной минета, о котором оба позабыли:

— Уа: уа!: — пронзительный голос малыша или малышки вернул молодого папу к действительности.

— Ты: это: как с тобой связаться?"Анжелика», говоришь? А спросить кого?

— Спроси Лайлу, — через плечо бросила Лена.

Мелодия в ее голове тут же сменилась на старого доброго Тома Джонса, знакомого Лене по папиной коллекции mp3-файлов. Напевая шлягер семидесятых, Лена, поминутно спотыкаясь, но совсем этого не замечая, добрела до выхода из сквера.

«Как она там сказала? Валеты?»

Уже пережитого приключения Лене вполне хватало. Она зажмурила глаза, сосчитала до десяти, сказала «Чур меня», пригнула голову и, стараясь смотреть только на носки туфель, вышла на оживленный перекресток. Отсюда до ее дома было рукой подать, она дошла бы и с закрытыми глазами, но предстояло пересечь улицу, а светофор, как обычно, не работал.

На середине проезжей части визг тормозов заставил ее испуганно повернуть голову. За рулем «Кресты» ехидно улыбался в лицо Лене смуглый тип кавказской национальности. Он даже приветливо сделал ручкой, не то приглашая Лену пройти, не то занять свободное место рядом.

Быстро засеменив ногами, Лена перебежала опасное место, но при этом умудрилась столкнуться с сутулым очкариком, зацепившемся за ее сумочку. Очкарик извинился, Лена, уже паникуя, прыжками помчалась к подъезду.

Ух, кажется, все! Она прислушалась, на лестнице было тихо. Взлететь на пару пролетов — пустяк:

Ах, Лена, Лена! В лучших традициях Голливуда главная неприятность с героем случается именно тогда, когда миллион долларов уже в кейсе. Об этом и вспомнила Лена, когда перед самым финишем распахнулась дверь соседской квартиры, и на площадку сперва выскочила маленькая вертлявая собачонка, а следом показался переросток Вова, которого Лена принципиально игнорировала уже полгода после одного мерзкого случая, рассказ о котором мог бы сильно затянуть эту историю.

Из краткого ступора Лену вывел голосистый лай собачки.

— Привет, Валет! — сказала Лена.

— Ее Люськой зовут, — пробасил Вова. — Здравствуй, Лена.

— Здравствуй, Вова. До свидания, Вова.

Лена повернула ключ и вошла в квартиру.

На этом в истории про цыганку можно было бы поставить точку. Не стоит, вероятно, рассказывать о том, как едва оказавшись дома, Лена бросилась в ванную, стащила промокшие трусики и принялась отчаянно мастурбировать, приговаривая при этом: «Ах ты, целочка моя, целенькая, ненаглядная, не отдам тебя ни-ко-му, разве принцу Уи-лья-му!»

Но нельзя не упомянуть о последнем эпизоде этого примечательного для главной героини дня.