Concerning Ray

— Вот мы и пришли.

Тяжёлая дверь открылась, и на секунду запах кондиционеров и служебного коридора смешался со свежим воздухом. Из проёма друг за другом вышли двое: невысокая девушка, привычно придержавшая норовившую захлопнуться дверь, и некто, с трудом поддающийся описанию. Разноцветные волосы, пирсинг в брови и хипповская небрежность в выборе одежды говорили, как минимум, об ударной дозе нонконформизма (хотя, по правде, в последнее время таких можно видеть на каждом шагу). В любом случае, выглядело самобытно, и эта самобытность позволяла Ленни смотреться к месту что среди высокомерной публики торгового центра, что в безлюдных служебных коридорах на его верхних этажах. Казалось, атмосфера вокруг вовсе его не затрагивала, и они существовали сами по себе.

Рэй почти ничего не знала о Ленни. У неё даже не вышло пока понять, парень это или девушка (когда пришлось выбирать, она обратилась к Ленни в мужском роде, и тот не стал возражать). Тем не менее, разговор у них завязался интересный. Поэтому, когда встал вопрос о том, чтобы пойти куда-нибудь, где потише, она почти не раздумывая предложила одно из своих любимых мест.

— Ты что, правда никогда здесь не был? — весело спросила Рэй, плюхаясь на скамейку рядом со своим рюкзаком.

— Ага. Я вообще редко бываю в этом районе. — Ленни подошёл к огороженному краю крыши, повертел головой и одобрительно хмыкнул. — Забавно. Не видел тот небоскрёб с такого ракурса.

Рэй столько раз сюда приходила, что ей уже не нужно было стоять у края и долго всматриваться вниз. Ошеломляющий восторг, который у неё прежде вызывали высота, упорядоченный хаос десятков улиц и — контрастом — спокойствие этого места, со временем поселился у неё внутри. Поэтому она с немного самодовольной улыбкой наблюдала, как Ленни бродит по крыше от парапета к парапету, между скамеек, столов и кадок с растениями, пробует их на ощупь, переступает через невысокие бетонные ограждения. Пожалуй, сейчас он спросит...

— Интересно, почему уборщики не закрашивают здесь граффити? В моих краях что ни нарисуешь, пропадает на следующий день. Разве только кроме официально одобренных.

Рэй хмыкнула.

— Знаешь, я тоже об этои думала. Мне кажется, поскольку сюда приходит только народ вроде меня, они решили создать здесь атмосферу, как её, — Рэй запнулась, вспоминая формулировку, — «культового места для маргиналов», что ли. Вот и оставляют граффити, убирают только самые безвкусные. Ну, им-то что, там всего пару пороговых значений в паттернах поменять.

— Засранцы они, короче. — Резюмировал Ленни, присаживаясь на ближайший разделитель.

— Скажи. Только находишь место, которое подходит тебе по духу и тешит твоё, кхм, бунтарское самолюбие, как оказывается, что оно специально такое. И вроде как из тебя всё равно сделали потребителя. Из твоей культуры. — Рэй облокотилась на стол. Хотелось рисовать пальцем узоры в пыли, но пыли не было. — И самое страшное, я не знаю — любила бы я это место больше, если бы оно было настоящим? Если бы его не подгоняли под меня как члена их, гм, целевой аудитории?

— У-у-у. — По лицу Ленни было видно, что он рад бы поболтать ногами, но разделитель слишком низок. Поэтому он их вытянул, любуясь ядовито-зелёными кедами. — Ничего, с возрастом пройдёт.

— В смысле? — удивилась Рэй. — Все эти проблемы, что ли, сами собой решатся?

— Не-а. — Улыбнулся Ленни. — Так не бывает. Зато они перестанут казаться вселенской трагедией.

— Ну ты и... — беззлобно парировала Рэй. Почему-то она была уверена, что в ответе Ленни не было презрения, а только плохо скрытая печаль немного более взрослого человека. — А ещё плюсы какие? Поделись мудростью.

Ленни улыбнулся и стал копаться в большой потёртой джинсовой сумке. Рэй с интересом наблюдала.

— Да всё просто: чем страдать от несовершенности мира, пользуйся возможностями. — На свет появился баллончик тёплой оранжевой краски. Ленни поднялся, потянулся. — Хоть здесь моё граффити останется. — Добавил он, пересекая крышу в направлении ближайшего пустого куска стены.

«Что бы там ни появилось, его будет отлично видно с моего любимого места», думала Рэй, пока Ленни работал, сидя на корточках. Дело шло быстро: он уверенно закрутил оранжевую спираль и теперь добавлял по кругу треугольные зубцы. Затем поднялся, бережно закрыл баллончик и машинально отряхнул руки, на которых остались пятна краски.

На крыше взошло небольшое солнце.

Посмеиваясь вслух над пафосом, Ленни и всем на чём свет стоит, Рэй на самом деле думала о том, что это отличное начало для дружбы.