Комикс «Клик»

Мы купили главный секс-комикс в истории и испытываем смешанные чувства. Он одновременно и очень нравится нам, и ощущается проблематичным. И возбуждает, и заставляет задаваться неудобными вопросами об этом возбуждении.

Что это вообще такое

Автора «Клика» Мило Манару можно сравнить с другим итальянцем Тинто Брассом: одного называют «главным мастером эротики» в комиксах, другого в кино. Оба откровенно изображают сексуальное, но сюжет не ограничивается словами «пришёл сантехник», а картинка не сводится к пенетрации крупным планом, так что это не считается порнографией, и можно публично восхищаться этим в «приличном обществе».

И Манарой действительно восхищаются. Он, как и Тинто Брасс, не слился с потоками ноунейм-эротики, а прославился как автор с ярким собственным стилем. Показательная деталь: под постом о сборнике историй от семи разных авторов в комментариях написали «Сразу узнал Мило Манара» — этот стиль очень узнаваем, даже когда автор работает в чужой для него вселенной. И ещё одна деталь, показывающая статус Манары: он успел посотрудничать с Федерико Феллини.

«Клик» (1983) — вероятно, самое известное его произведение. Комикс о фантастическом приборе, моментально возбуждающем женщину, стал так популярен, что Манара со временем выпустил три сиквела (в 1991-м, 1994-м и 2001-м). В России все четыре «Клика» издали одной книгой, это издание мы и купили. Прочитали пока только два из четырёх, но у нас уже возникли вопросы и к Манаре, и к самим себе.

Чем это круто

Мы несколько раз садились вдвоём читать «Клик», и каждый раз заканчивалось это одинаково: переходили от чтения к бурному сексу (придумывая вместе какие-то фантазии, не совпадающие с комиксом, но отталкивающиеся от него). И этим, конечно, комикс нам очень нравится.

Почему он так на нас действует? Похоже, тут несколько причин.

Например, Манара умеет работать с разными степенями откровенности. Может дразнить намёками, когда нужно додумывать всё самому:

А может, наоборот, бить наотмашь максимально откровенными изображениями с вульвой крупным планом:

Нам чаще всего скучно с эротическими фильмами, ощущаем их недостаточно откровенными. Но и порно, где всё сразу открыто и предсказуемо, тоже бывает скучноватым. А вот их сочетание, где сначала бередят воображение и заставляют желать большего, а затем дают это большее, работает отлично.

И хотя Манаре нравится изображать голых женщин, он хорошо понимает, что людей возбуждают не просто части тела сами по себе. Возбуждает во многом контекст: взаимоотношения людей, ситуации, эмоции, фетиши. И пока «обычное» порно, уткнувшись камерой в гениталии, на этом считает свою задачу выполненной, Манара активно работает над контекстом. Он постоянно помещает героиню в новые ситуации — и когда читателям в очередной раз демонстрируют её тело, ощущения при этом возникают новые.

А особенно хорошо Манара понимает, насколько возбуждает женское возбуждение. Просто «показать читателю киску» — одно дело. Показать, как женщина сама демонстрирует её кому-то, как она жаждет отдаться — совсем другое. Весь «Клик» — это ода женской похоти. Благодаря этому выглядят развратно даже изображения, на которых не видно гениталий:

Вероятно, ещё Манаре помогает комиксовая условность. В сюжетном порно диалоги вечно кажутся наигранными, а женские стоны неестественными. В комиксе актёрская игра в её привычном понимании не требуется, стоны домысливаешь сам, и поверить в возбуждение героини куда проще. В результате, хотя многие повороты сюжета намеренно дурацкие, мы можем представлять их без смеха.

Ну и, наконец, не сексом единым. Манара попросту крут как комиксист — например, отлично работает с композицией. Поэтому «Клик» интересен даже безотносительно своей тематики.

В общем, читать это с любимым человеком, когда вы оба любите комиксы и у вас обоих бурная фантазия — большое удовольствие. В чём тогда проблема?

Чем это некруто

Для нас в этом мёде есть дёготь, который почему-то не портит бочку, но вызывает сложности и вопросы.

Давайте оторвёмся от привлекательных картинок и осмыслим завязку сюжета. Мужчина, не добившийся расположения героини, похищает её и против её желания делает зависимой от фантастического прибора. Когда он включает прибор, она страстно жаждет секса с любым встречным. Но когда выключает и к ней возвращается самоконтроль, она в ужасе от произошедшего и хочет остановить это.

Если немножко вдуматься, становится ясно, что сюжет комикса — это, по сути, череда изнасилований. Они не выглядят как изнасилования, потому что жертва во время процесса проявляет инициативу и получает удовольствие. Но она не соглашалась на них осознанно, она жалеет о них впоследствии, и её заставляет пойти на них другой человек — то есть по факту это они.

В конце первого «Клика» есть сюжетный поворот, подразумевающий «да дело не в приборе, ей самой этого хотелось». Но, во-первых, «да ей самой нравилось» звучит как типичная отмазка насильника. А во-вторых, получается, что читатель сначала возбуждается без этого контекста, и только потом ему дают индульгенцию. Комикс целенаправленно возбуждает недобровольным сексом, прежде чем сказать «я в домике, всё было не так».

Если комикс состоит из сплошных изнасилований, звучит ли это как произведение, которое можно описать словами «красивый пикантный шедевр»? А «Клик» обычно описывают именно в таких категориях. И мы с удивлением поняли, что сами тоже воспринимаем его так — хотя это на нас непохоже.

Мы не только против реального насилия, но и в фантазиях оно нас обычно не привлекает — например, не смотрим порно, где актёры изображают недобровольный секс. Почему тогда «Клик» действует на нас иначе? Почему мы возбуждаемся от сюжетов, которые расходятся с нашими предпочтениями и залезают на мрачную территорию? Почему тут мы не испытываем эмпатии к жертве, которую в других случаях ощущаем очень хорошо? Отчасти это можно списать на ту же комиксовую условность (возможно, фильм с живой актрисой ощущался бы иначе), но в целом сами не до конца понимаем. И это вызывает некоторый дискомфорт.

Интересно, что в 2020-м, когда к сексуальному насилию даже в художественных произведениях относятся очень внимательно, призывов заканселить Манару за «Клик» не слышно. Его куда сильнее критиковали в 2014-м за сексуализированную обложку Spider-Woman, где контекста насилия вообще не было.

Но при этом заметна разница в том, как про Манару пишут на русском и английском. В рунетовских отзывах на «Клик» не задумываются о недобровольности, только восхищаются графической манерой. А одна рецензия вообще начинается словами «Как добиться близости с женщиной, если как мужчина ты ей противен? Не прибегая к насилию, конечно же». Автор(ка), если для тебя «похитить женщину и лишить её контроля над собой» — это не насилие, то прямо не знаем, что сказать.

За рубежом иначе. В отзывах на Goodreads, помимо восторгов, есть слова «нарисовано прекрасно, но сюжет использует технологию как прикрытие для воспевания насилия».

И что с этим делать

Интереснее всех виденных нами текстов, наверное, англоязычный пост про творчество Манары «The Honesty of Exploitation». С одной стороны, там это творчество описывают словом problematic и приводят ещё более жёсткие примеры из других его работ, где насилие даже не замаскировано фантастическими приборами. Но с другой, в тексте озвучивают интересный тезис в защиту Манары.

Другие авторы комиксов, зарабатывающие на сексуализированных образах, часто делают вид «моя хата с краю» («если вас возбудила сцена, когда злодеи хлещут хлыстом героиню в бикини, то это вы испорченный, а мы ничего сексуального не имели в виду»). А Манара честен и прямолинеен, он не скрывает, что его работы призваны возбуждать. И тем самым говорит читателю: да, тут недобровольные сексуальные действия, и они вам нравятся. Признайте это, даже если признавать такое некомфортно.

Во втором «Клике» есть сцена, где героиню порют вроде как «чтобы воспитать», а она говорит «тебя ведь это возбуждает». Это можно рассматривать как обращение к читателю. Если кто-то дочитал до этого места и всё ещё не отложил книгу — значит, его это тоже возбуждает. 

И в этом смысле, пожалуй, мы на стороне Манары. Сексуальное насилие — это, конечно, хрень и так не надо. Но делать вид, что тебя что-то не возбуждает, когда на самом деле возбуждает — это тоже хрень и так тоже не надо. Стоит признаваться себе в любых своих желаниях, в том числе тех, в которых некомфортно признаваться — а дальше уже разбираться, что с этим делать и какие из фантазий можно воплощать в реальности.