Легенда семей Симонс и Себастьян гласила, что Ксавьер и Френсис появились на свет в штормовую майскую ночь, когда над Ноттингемширом бушевали непривычно сильные грозы. В родильном доме отрубило электричество, и акушерки работали почти вслепую, рискуя не то что перепутать, а даже просто уронить младенцев в темноте.
Мать Ксавьера, Марта, происходила из старого бретонского рода, на континенте у неё было настоящее родовое поместье и множество чопорных родственников, а на банковском счету — немалые деньги. Её мужа, обычного английского фермера, родственники с фамильным древом отсюда до Корка и обратно терпеть не могли.
Мать Френсиса, Роуз, была цыганской певицей и в военные годы ездила по Европе, развлекая раненных песнями. С одним из солдат она провела ночь и отправилась дальше, неправильно записав его фамилию и адрес. Или он просто ей наврал.
Но какими бы непохожими не были Марта и Роуз, их дружба, начавшаяся в родильном доме, продлилась много лет. Возможно, дело было в том, что их сыновья были похожи друг на друга как близнецы. Когда мальчики подросли, сходство не исчезло. Их можно было отличить только тогда, когда один из них заговаривал.
Френсису легко давались языки, он прекрасно пел и был хорошим партнёром для танцев.
Ксавьер мог заставить кого угодно сделать то, что ему хочется, и более всего преуспел в стрельбе из отцовского ружья.
Френсис увлекся историей Гуддини и часами напролёт разучивал трюки, мечтал стать иллюзионистом.
Ксавьер умело блефовал и играл в карты, а потом дрался с каждым, кому могло взбрести в голову прозвать его жуликом. Когда Френсис пытался защитить друга и оттащить от обиженных картежников, ему доставалось тоже. Им вслед летели проклятия, Ксавьер изощренно ругался в ответ, а Френсис не верил в то, что его брат может взаправду кого-то обмануть.
- Что бы ты без меня делал, — усмехался он, когда его мама, чернявая Роуз Себастьян мазала целебным бальзамом их одинаковые синяки. А тот беспечно отвечал:
- Помер бы, и дело с концом.
Потом Ксавьеру таки пришлось узнать, что делать без вездесущего друга. Тот подался в подмастерье к одному невезучему фокуснику и покинул их городок, пропахщий лекарствами и старческим бельём.
Настали странные времена. Ксавьер положил глаз на Дженни, дочь библиотекаря. Она была рыжая, хорошенькая и очень умная, и поговорить им было решительно не о чем. Потому свои любовные проблемы юноша решал просто: он буквально отбил девушку у остальных кавалеров. Состоялась свадьба, Дженни была печальна и прекрасна.
Потом умерла Марта — и Роуз осиротела. Френсис вернулся в городок, и застал названного брата ужасно угрюмым. Теперь его интересовала только стрельба и кабаки с выпивкой, картами и рулеткой. “Хорошо быть тобой, — говорил он на все утешения. — С твоими тупыми фокусами и верой в чудеса”.
Но однажды Френсис Себастьян уговорил друга немного развлечься. Он собирался дать представление перед соотечественниками. Ксавьер якобы поддался на уговоры и пришёл, но сел за дальний столик и ввязался в игру.
Френсис, немного нервничая, доставал из черного цилиндра кроликов, жонглировал картами и распиливал ассистентку без малейшего вреда её здоровью. Зрители грубо хохотали.
А потом кто-то с бранью перевернул один из игорных столов.
— Симонс, чертов жулик! Терпение моё лопнуло, мать твою. Сейчас ты заплатишь за всё. — И прозвучал выстрел. Потом ещё один.
Вообще, в Ноттингемшире ношение оружия было по закону запрещено. Но пистолеты оказались у обоих — у Ксавьера и его соперника. В ту ночь Ксавьер Симонс впервые промазал. А второй стрелок попал в цель.
Дженни из-под самой сцены бросилась к мужу. Кто-то побежал вызывать полицию, скорую, а заодно сказать Роуз, что её пасынок, похоже, не придёт сегодня на ужин.
И вот тогда на дне цилиндра Френсиса Себастьяна обнаружился ещё один пистолет. После подсудимый скупыми злыми фразами отгавкивался от обвинителя: знать ничего не знаю, нашёл и нашёл, не помню.
Но это было настоящее чудо: мгновение назад пистолета не было. И вот он здесь, ложится в руку, сам взводит себя, целится и стреляет. Второе тело падает рядом с первым.
Когда за стрелявшим пришли, он разбросал очевидцев и бобби и выпрыгнул в окно. Сутки он скрывался в лесу за городом, а нашли и взяли его с большим трудом. Роуз Себастьян, поседев за ночь, утверждала, что сын её никогда бы так не сделал. Что в него вселился злой дух.
На самом деле, Ксавьер Симонс не был таким уже злым. Но он злился на брата за то, что всё так сложилось. Чёртов фокусник! Даже Дженни, которой так шёл чёрный цвет, и миссис Себастьян не поняли, в чём дело.
Когда началось прощание, он так и не смог посмотреть в лицо покойнику.
Стоял в отдалении, надвинув цилиндр поглубже на лоб, и всё шептал:
— Что бы я без тебя делал? Помер бы, и дело с концом.