Спасти рядового "Вопа"

Захотелось мне тут, знаете ли, статью жахнуть. Да не простую, а исторической направленности. А то охота суету навести, а сам-то рестлинг я смотрю лишь... никак. Изредка по старой памяти ленты Твиттера попадаю на какие-то интересные сообщения разного сорта. А если тебя не интересует новое, то, значит, пришло время покопаться на чердаке домика, строившегося руками разных руководителей, пробовавших себя в этом зыбком, неустойчивом бизнесе, способного как вознести на вершины, так и шмякнуть, что есть дури, на самое дно.

Впрочем, это касается не только зрителей и промоутеров. Рестлеры, исполнители, инструмент, призванный заработать денег для вас, также, совершив глупость, может лишиться всего. Отношения промоутера и рестлера, как, впрочем, и любого подчинённого с начальником, никогда не были, и не будут простыми. Подчинённый всегда стремится к лучшему, к карьерному росту, к раскрытию собственного огромного (или не очень), потенциала. У начальника же тщательно выстроена иерархия, винтики огромного механизма, который не должен сбоить. Само собой, никто из боссов не идёт на кадровые пертурбации охотно. Они сразу намечают потолок роста своих сотрудников. Даже в такой сфере поступательного продвижения вперёд, как рестлинг.

Учитывая, что большая часть фанатов познакомилась с рестлингом через призму WWE, как самого популярного промоушена, многие хотя бы что-то слышали о таком человеке, как Бруно Саммартино. Самый легендарный рестлер из тех, чьи матчи вы не посмотрите, разве что вам не будет совсем нечего делать. Двукратный чемпион WWWF, суммарно владевший титулом шестнадцать лет. Одна из, безусловно, главных звёзд рестлинга 60-х, наряду ещё с несколькими именами. Личное достояние ума Винса МакМена-старшего, который принёс итальянскому иммигранту славу и признание, а также немалую сумму денег на банковский счёт.

И сразу к горячему. Винс МакМен мог похоронить карьеру Саммартино, когда она толком даже не началась.

В конце 50-х годов Бруно занимался разной спортивной деятельностью, но, преимущественно, в качестве хобби. К примеру, на одном из карнавальных шоу он дрался с орангутангом (хотя думал, что будет драться с достаточно небольшой обезъянкой). Участвовал, и, что самое главное, выигрывал многие турниры пауэрлифтеров в Питтсбурге. Однако, основной его работой было место плотника в Turner Constructions, который сотрудничал с местным отелем Hilton, для которого Бруно часто выполнял заказы.

На одном из соревнований пауэрлифтеров молодого Саммартино заметил человек по имени Руди Миллер. Это был местный питтсбургский промоутер, который выискивал молодых талантов, и который работал с Capitol Wrestling, ставшего, по сути, предком World Wide Wrestling Federation, и организовывал локальные шоу этого промоушена в родном городе. Юный пауэрлифтер сразу бросился ему в глаз, и вскоре, через знакомых, с которыми Бруно был связан очень давно, он вышел на итальянца.

Когда они встретились, Бруно очень впечатлил Миллера своим атлетическим телосложением, а ещё тем, что Саммартино свободно владел итальянским. Это очень удивило Бруно, поскольку, ну, язык и язык, чо бухтеть-то. Бруно рассказал о том, что с самого детства был фанатом рестлинга, и мечтал попробовать себя в этой индустрии. Миллер, оценив сходу потенциал парня, предложил на пару дней смотаться в Вашингтон, чтобы встретиться с его партнёрами -- Тутдом Монсом и Винсом МакМеном. Саммартино должен был отпрашиваться с работы лишь на пару дней, а также не хотел оставлять молодую жену, которая была против его перспектив работы рестлером. "Почему ты не можешь просто забыть о рестлинге? Ты будешь работать плотником, мы в одной компании, будем зарабатывать достаточно" -- спрашивала Кэрол. Бруно отвечал, что он будет жалеть, если ее попробует. К тому же, он должен был уехать всего лишь на пару дней. Плюс, Миллер дал ему 500 долларов на перелёт и расходы, что по тем временам было грандиозными деньгами. Особенно для человека, зарабатывавшего 20 долларов в день.

В ноябре 59-го Бруно прилетел в Вашингтон. И первая встреча с Винсом стала достаточно неординарной. После достаточно стандартного собеседования о рестлинг-тематике, МакМен набрал чей-то номер, и протянул трубку Саммартино. Парень вынужден был поговорить с человеком по ту сторону провода на итальянском о том, какой у него опыт рестлинга, и сколько он пребывает в стране. Хотя Бруно вполне чётко ответил на эти вопросы Винсу и на английском. После короткого обмена фраз Винсом с телефонным собеседником Саммартино, МакМен, Мондт и Бруно повели его на обед, а на следующий день парень отправился в зал.

Миллер не ошибся. Саммартино действительно был кладом, невероятной, атлетически сложенной и талантливой находкой, которая, к тому же, могла привлекать внимание за счёт своей диковинности -- то есть, итальянских корней. Он привлёк внимание Винса и Мондта. Настолько, что двухдневная командировка Бруно в Вашингтон растянулась на месяц.

Паззл понемногу складывался, причём, со скоростью, присущей рестлерам, на которых солидным образом рассчитывают. Но что же пошло не так? Настолько, что Саммартино едва ли впрямь не исполнил заветное желание своей жены, и не оставил в стороне мечты о карьере рестлера.

Причина стара, как мир. Деньги.

Саммартино, всю жизнь до того трудившийся не за самые большие гонорары, само собой, был обрадован тем, что увидел в договоре с WWWF. Ему было обещано 250 долларов в неделю чистыми и половина прибыли, которую он приносил, как рестлер, исходя из его положения в компании. Бруно пришёл к Винсу и выразил неуверенность в том, что ему хватит 250 долларов на то, чтобы оплачивать расходы и ещё отсылать деньги жене, которая к тому времени уже ждала их первенца. МакМен успокоил Саммартино и сказал, что 250 долларов -- это лишь гарантированная плата, на мелкие расходы. Основную часть прибыли будут составлять отчисления со сборов. А ездить на шоу он будет с кем-нибудь из тех, кто живёт относительно поблизости, что позволит сэкономить деньги.

Но проблема была в том, что эти суммы не были фиксированными. Никто не понимал особо, где начинается эта самая "прибыль" для промоушена. К примеру, после шоу в Madison Square Garden он вообще не получал никаких бонусов, поскольку, как ему говорили, "доходов от шоу не было". Бруно ждал, но в итоге пошёл на разговор с Миллером, обрисовав ему следующую картину:

"Руди, всё, на что уходит мой гонорар -- оплата счетов. Иногда, после оплаты счёта за номер у меня не остаётся денег, чтобы поесть. А останавливаюсь я в самых дешёвых гостиницах, которые могу найти. При том, что мне нужно каждый месяц отсылать жене хотя бы 75 долларов".

Миллер упрашивал его подождать, говорил, что ситуация скоро изменится к лучшему, но Саммартино начал оглядываться по сторонам, пытаясь найти выход из ситуации. И один старый шахматист ему его предложил.

Кола Квариани. Один из многих иммигрантов, которые покидали Россию в поисках лучшей жизни в Соединённых Штатах. Уроженец Кутаиси был довольно успешным греко-римским борцом. Настолько, что считался непобедимым, и, вместе с Иваном Поддубным, ездил на мировые первенства. Но, что более незаурядно, по приезду в Америку он стал ещё и достаточно известным игроком в шахматы, входил в клуб шахматистов Нью-Йорка, и его даже называли "шахматным экспертом".

У Квариани долгое время существовала договорённость с Винсом и Мондтом относительно совместной работы на Северо-Востоке. Несмотря на то, что офис Винса находился в Вашингтоне, а Квариани -- в Нью-Йорке, они успешно развивали рестлинг по всей территории. Но в какой-то момент отношения между партнёрами очень разладились. Настолько, что Квариани с Мондтом, перешедшем на его сторону, и Винс, вынуждены были поделить Северо-Восток на зоны влияния.

Квариани как нельзя вовремя подставил плечо встревоженному Бруно. На тот момент между промоутерами шла борьба буквально за каждого рестлера территории. Он внимательно выслушал его, и предложил Саммартино работать с ним. Бруно понимал, что находится под контрактом с Винсом, но также и осознавал, что по этому контракту не может себе обеспечить хоть сколько-нибудь достойное существование. Отбросив сомнения, он согласился на предложение Квариани, и уведомил Миллера о своём решении. Руди дал понять Бруно, что всё хорошо, и они уладят все вопросы с МакМеном. А Саммартино улетел в Нью-Йорк, чтобы приступить к работе с новым промоутером.

Но работа в "Большом Яблоке" хоть и была прибыльной и перспективной, но имела существенные побочные эффекты в те года. Секреты рестлинг-производства на тот момент не были разоблачены, и к рестлингу относились как пускай и не настолько уж респектабельному, но всё же реальному спорту. На некоторых территориях, исходя из этого, действия промоутеров регламентировались и ограничивались местными атлетическими комиссиями. Коснулось это и детища Квариани. Атлетическая комиссия Нью-Йорка и Нью-Джерси постоянно извещала Колу о том, что его рестлеры могут делать на ринге, а чего -- нет.

Работа Винса МакМена в Вашингтоне не знала таких ущемлений от местных органов. Соответственно, он мог выстраивать и создавать свой продукт как его душе угодно. Само собой, в таких условиях, когда один подвергается нападкам, а второй -- нет, не может идти никакой речи о чистой конкуренции и равной борьбе за территории. Шахматист начал проигрывать партию и терять важнейшие фигуры.

В конечном счёте, Кола вызвал к себе Саммартино и сказал, что дела идут скверно, и что Бруно лучше поискать себе другого промоутера. В шоке итальянец позвонил своему проводнику и наставнику в мире рестлинга -- Миллеру. Разъярённый Руди обвинил Квариани во всех смертных грехах, и заявил, что лучшим решением, которое Кола мог принять, был бы звонок Винсу с просьбой принять Саммартино назад.

Так проявилась семейная черта МакМена. Он выиграл борьбу за территорию, пользуясь более новаторским продуктом. Да, пускай и с помощью атлетической комиссии. А затем Саммартино выявил для себя ещё одну черту характера МакМена -- злопамятность.

Винс согласился принять Бруно назад, но судьба неудачливого перебежчика никогда не бывает легка. И МакМен отыгрался на полную. Однажды вечером Capitol Wrestling проводили два шоу. Одно -- на большой, шикарной арене в Питтсбурге. Второе -- в захолустье под названием "Нью Касл", в северо-западной Пенсильвании. И Саммартино поставили в кард в этом самом Зажопинске, причём, в оупенер. И это было только начало. Capitol Wrestling проводили от шести до десяти шоу в неделю, из которых итальянца приглашали лишь на два.

Бруно находился в полнейшем упадке и раздрае. Он и раньше зарабатывал чрезвычайно мало. Теперь же 50 долларов в неделю не хватало ни на что, даже на банальное пропитание и жильё, не говоря уже о помощи жене, недавно родившей ребёнка. В поисках выхода он снова обратился к Миллеру и Мондту, которые помогали в становлении его карьеры. И Миллер дал совет -- уезжать и пробовать себя на других территориях. Подальше от Вашингтона, да и вообще Северо-Восточной зоны.

После того, как Саммартино отработал последние два шоу, он пришёл к Винсу и сказал, что уходит. МакМен, казалось, отреагировал на это очень спокойно. Бруно собрал чемоданы и улетел в Сан-Франциско, где детройтский промоутер Джонни Дойл, с которым его свёл Миллер, и местный промоутер организовывали совместное шоу. И наличие итальянца в карде на западном побережье, ещё не очень искушённого подобной новизной, было очень кстати.

Но незадолго до начала шоу к нему подошли два человека и очень высокомерным тоном сообщили ему, что он отстранён. Между поражённым Саммартино и этими людьми состоялся следующий разговор.

-- Простым языком, Бруно. Ты отстранён и не можешь выступать.
-- Почему? Что я такого сделал?
-- Ты подразумеваешь, что не знаешь, что ты натворил? Или ГДЕ ты это натворил?
-- Вообще никаких мыслей по этому поводу.
-- Очень жаль, Бруно. Очень-очень. В любом случае, даже не пытайся зайти на ринг сегодня, либо в любой другой день. Тебе крышка.

В шоке Саммартино отправился к Дойлу. Тот сказал, что не понимает, почему Бруно отстранили, но попытается выяснить. И действительно, спустя пару дней Джонни позвонил и сказал, что по ходатайству Винса Саммартино заблокировали возможность выступать на этой территории. Но Дойл пообещал помочь молодому рестлеру, сведя его с Джимом Барнеттом, промоутером из Индианаполиса. К сожалению, Барнетт оказался тоже не очень добросовестным человеком, который платил Саммартино те же самые 25 долларов, и ставил его в матчи два раза в неделю. Отсылая большую часть заработка жене, Бруно вынужден был питаться дешёвым мясным ассорти и хлебом, поскольку в кармане у него было не более десяти долларов. После попытки поговорить с Барнеттом, которая была успешно проигнорирована, на попутках Саммартино вынужден был добираться в родной Питтсбург.

Бруно устроился обратно на работу плотника, в компанию, в которой работал несколько лет назад. Стал больше времени проводить с женой и новорожденным сыном. Но тени недалёкого и очень тёмного прошлого пришли за ним в лице Тутса Мондта, который предложил ему выступать здесь, в Питтсбурге. Саммартино, в целом, был, разумеется, согласен, но дал понять Мондту, что два-три выступления в неделю ему будет недостаточно, чтобы прокормить семью, а перспективы выступления в Питтсбурге кажутся ему достаточно туманными. Но тут Мондт произнёс слова, ставшие определяющими, как минимум, для карьеры молодого Саммартино.

"Бруно, я тебе скажу вот что. Если хочешь -- я могу решить твои проблемы с Винсом. И ты будешь выступать в полном графике. И вопрос с отстранением тоже решаем. Всё, что мне от тебя требуется -- твоё слово".

Бруно согласился. Ситуация оставалась скверной, в промоушене Мондта зарабатывал копейки. Но однажды, когда Саммартино пришёл к Туттсу за объяснениями, тот сказал, что его матчи просто пока не привлекают должного внимания, и ему нужно работать лучше. Впрочем, промоутер принёс очень хорошие известия -- он поговорил с МакМеном, и тот согласился решить вопрос с его отстранением.

-- Это всё очень здорово, - ответил Саммартино, -- но правильно ли я понимаю, что ты знаешь, за что меня отстранили? Где и что я нарушил?
-- Знаю. У тебя был назначен матч в Балтиморе, и ты на него не появился.

Коварный урок Винса

Сказать, что Саммартино подохренел от этой новости -- не сказать ничего. Он никогда не пропускал свой букинг, несмотря ни на что. Но о мифическом шоу в Балтиморе он никогда не слышал. Тем не менее, несмотря на столь абсурдную ситуацию, он полетел в Балтимор на заседание атлетической комиссии, на которой должен был так же присутствовать Винс. Встретились они, очевидно, довольно прохладно. МакМен сказал: "Ни слова не говорить. Понял меня?". Бруно ответил: "Понял".

Заседание началось. Комиссионер сказал: "За то, что ты сделал, Саммартино, тебя бы стоило пожизненно отстранить от занятий рестлингом. Но мистер МакМен согласился урегулировать вопрос мирным путём. Поэтому ты заплатишь 500 долларов штрафа. Как только штраф будет погашен -- отстранение будет снято. И если ты хотя бы когда-нибудь выкинешь ещё что-то подобное -- ты будешь пожизненно дисквалифицирован".

-- Спасибо -- ответил Винс, -- нас всё устраивает.

Прежде чем они покинули здание комиссии, Винс оплатил его штраф из собственного кармана, а затем велел возвращаться в Питтсбург и работать с Мондтом. "Когда ты перейдёшь ко мне, я вычту эти 500 долларов из твоей зарплаты". Бруно задался вопросом: "В чём же всё-таки причина отстранения?", Винс ответил: "Что сделано, то сделано. Вали обратно в Питтсбург. Тутс тебе расскажет, что делать".

Но Саммартино узнал правду. И был в ярости.

МакМен затаил сильную обиду на рестлеров, которые ушли от него к Квариани, и, само собой, и на Саммартино тоже, на которого возлагал надежды. Поэтому когда побег к Коле провалился, Винс принял Бруно назад, но умышленно начал его "топить". К Саммартино относились как к парню из нижнего карда, и тусоваться он вынужден был с такими же. Его ставили в матчи с безуспешными рестлерами, да и к тому же с плохими исполнителями. Платили мало. План промоутера был в том, чтобы довести Бруно до черты, за которой он бы просто не смог зарабатывать себе на жизнь.

Разумеется, такое положение дел не устраивало парня. Тогда он обратился к Руди Миллеру, а тот свёл его с Дойлом, и после двух последних шоу Бруно сообщил Винсу об уходе.

И тогда МакМен решил преподать урок молодому "вопу" ("Воп" (Wop) -- так в то время называли итальянских иммигрантов в Штатах). Он заявил его на шоу в Балтиморе, и уведомил об этом массу народа, но не самого Саммартино. Естественно, ты вряд ли появишься на матче, о котором ты ничего не знаешь. Тем более, на тот момент Бруно уже был на пол-пути к Сан-Франциско.

Промоутер позвонил в местную атлетическую комиссию и заявил, что с Саммартино большие проблемы, и нужно что-то решать. Комиссии на то время чаще прислушивались к промоутерам, поскольку находились с ними на "короткой ноге", а зачастую ещё и на "надбавках к зарплате". И, разумеется, отстранение Бруно не было справедливым хотя бы потому что у него не было возможности себя защитить или оправдать. Его просто поставили перед фактом. Всё было спланировано, как по нотам, и срослось великолепно.

Постепенно отношения Винса и Саммартино, конечно, сладились. Бруно стал самым длительным чемпионом WWE в истории. Но история могла пойти абсолютно иным чередом и иным образом. Исходя из этой истории, можно понять, что МакМен-старший не был уж таким святым промоутером, и не гнушался откровенно грязных приёмчиков в духе тех времён. А за ним в это время активно подсматривал юноша с идентичным именем и фамилией, приходившимся ему родным сыном.