ЧЕРНЫЙ РЫНОК.
Lurkopub AliveСреда обитания.
Моя жизнь была похожа на отрывок из типичной антиутопии. Классика жанра — космополис Мортем, столица опаснейшей страны мира. Колоссальное социальное расслоение, замаскированное под демократию, а в действительности — негласная кастовая иерархия, находящаяся на грани рабства. Государство — механизм обслуживания привелегированных.
Власть богачей была практически безгранична. Помимо доступа ко всем вообразимым благам этой вселенной, деньги давали им возможность распоряжаться жизнями людей. Плачевное положение низжей касты гнусных заставляло несчастных цепляться за любую возможность заработать, даже если она противоречила нормам морали и самоуважения. Богач мог овладеть любой, даже замужней женщиной. Нередко красивая мать содержала семью, состоящую из мужа, детей и престарелых родственников, находясь в пользовании у одного или нескольких толстосумов. Дети же, в основном, зарабатывали на прислуживании. Их деятельность растягивалась от ухода за электропротезами и оружием, до ношения подносов с препаратами на закрытых вечеринках.
Устрашающая реальность деморализовала общество, превратив недозволенное в обыденность.
Черный рынок.
Исполнение самых глубинных и темных желаний богачей предоставлял черный рынок. Его насыщенность обеспечивали скопища сутенеров и барыг, торговцы рабами и оружием, черные риелторы и браконьеры. Полем для развития бизнеса они обозначили среду обитания гнусных.
Браконьеры... Омерзительнейшая группа подонков, которая, в отличие от браконьеров прошлого, охотилась не на животных. Они предлагали извращенцам богачам сувениры и органы для пересадки из тел афроамериканцев альбиносов и прочих людей с уникальным набором генов, органы спортсменов, чучела из уродов, кожу для обделки электронных протезов и, самое популярное, скальпы для элитных париков. Это давало мне повод радоваться своей заурядности и посаженной алкоголем печени.
Катастрофа.
В один день среди гнусных прошел слух, что барыги начали тестировать на населении новый синтетический наркотик. Через месяц стало известно, что он вызывает сильнейшее привыкание, а человека среднего телосложения убивает за неделю. Этого времени было достаточно, чтобы барыги и черные риелторы получили всё имущество подсаженного. Через год с помощью него была убита и разграбленна ¼ часть населения низжей касты.
Новость о гигантских потерях вызвала волнения среди гнусных. Чтобы предотвратить агрессию и массовые бунты, барыгам пришлось остановить распространение наркотика. Тем не менее настроение в обществе продолжило накаляться. Непрерывно обновлялась информация о нападениях гнусными на лаборатории, притоны и дома барыг, которые заканчивались насилием и убийствами. Множество раскрытых распространителей было разодрано на части, а их головы были нанизаны на пики в самых людных местах Мортема. Было убито несколько богачей, так или иначе связанных с распространением наркотика и присвоением имущества умерших гнусных.
Палата.
Не могу вспомнить, как я оказался в палате нарколаборатории. Ее химики сказали мне что я уникален, что моё тело слабо подвергается влиянию наркотика. Не знаю, каким образом они это выяснили.
Я лежал, привязанный к металлической кровати, насквозь пронизанный трубками и датчиками. Одна их часть поставляла дозы препарата в мой организм, а другая — не давала ему слишком быстро разлагаться.
Первые инъекции наркотика доставили мне неземное удовольствие: мои тело и сознание были невесомы, каждый звук в палате откликался в моем теле волной наслаждения, заставляя зубы стучать от экстаза. Мне казалось, что я парящий в райских высотах философ — идеально оформленные мысли и рассуждения возникали в голове сами собой. Я чувствовал, насколько продуктивным способен быть мой разум, и это создавало мне иллюзию невероятного могущества.
Я пребывал в эйфории около десяти дней на тот момент, когда почувствовал, что поток моих мыслей начал ускоряться. Сознание генерировало и обрабатывало уже столько информации, сколько я был не способен выдержать. Мысли разрывали мою голову, и я не мог остановить этот процесс. Со временем головные боли стали невыносимыми, перешли на тело и вызывали в нем судороги.
Химики обкалывали меня разными дозами препарата около двух месяцев, наблюдали за показателями моего организма, вели отчеты и снимали на видео все мои конвульсии. В бесконечные часы безумия мне казалось, что маленькая палата расширялась до бесконечности, а в узорах ее плитки двигались разнообразные мутанты и уроды, время от времени оформляясь в нечто объемное и летающее по пространству.
Я предполагал, что химики пытались вывести формулу, способную полностью подчинять сознание человека, купируя инстинкт самосохранения, для того, чтобы подавить восстание низжей касты и надвигающуюся революцию.
Фата-моргана.
Во время одного из бредовых кошмаров я увидел рядом еще одну кровать, с привязанным к ней мужчиной. Он страдал и кривлялся так же, как и я. Те же трубки, то же копошение химиков вокруг его тела. Я полность разделял его мучения, понимал что стоит за каждой судорогой и гримасой. Было даже не жаль — настоящее сострадание, будто я переживал это с ним одновременно.
Когда химики разошлись, и я остался в помещении один, мне удалось немного придти в себя. Тогда я понял, что мужчина, привязанный к кровати — реальность.
Он представился Эдгаром. Оказалось, что он выживший во времена тестирования препарата. По его словам, в первые 3 дня его применения он чувствовал сильнейшие эйфорию и ломки, но потом его организм потерял к нему восприимчивость. Ему даже показалось, что после восстановления силы его вернулись в большем объеме, а мозг стал работать эффективнее. Также я узнал, что существуют еще десятки выживших, и что в обществе кипит революция: большая часть полицейских и военных заняла сторону гнусных, дав им доступ к оружию.
Изменение.
В течение следующего месяца я начал замечать что моё тело, ранее похожее на кусок серого мяса, начало обретать принаки жизни: цвет кожи выравнивался, мышцы отходили от атрофии, зашевелились пальцы на ногах и руках. Силы с каждым днем всё больше наполняли меня, хоть тело и оставалось практически обездвижено. Жуткие галлюцинации постепенно исчезли, и помещенее, ранее кишащее безобразными видениями, очистилось и наполнилось осязаемой энергией. По крайней мере, мне так казалось.
Во время одного из экспериментов я почувствовал адскую боль — химики вкололи мне что-то, от чего мои мышцы начали буквально гореть. Я кричал и извивался, перед глазами пульсировали искры, боль и ненависть внутри меня смешались с ужасом от приближающейся смерти. После десятка мышечных спазмов я провалился во тьму.
Это взорвались лампы в палате.
Голоса.
Я лежал обездвиженный в полной темноте. Было слышно только дыхание Эдгара — так я понял, что химики мертвы. Несколько часов я размышлял о восстании гнусных, о выживших, о революции и спасении из лаборатории. В одно мгновение я поймал себя на мысли, что Эдгар думает о том же самом. Я был уверен в этом, чёрт возьми!
Периодисчески я, кажется, терял сознание и проваливался в мягкую пустоту. Там я слышал голос Эдгара, его полные эмоций монологи о скором спасении, об армии гнусных, громящей лаборатории. Мне казалось, что мы общались без слов. Я слабо верил в происходящее, но внутри меня росла непоколебимая уверенность в том, что нас кто-то ищет.
К голосу Эдгара добавились еще несколько голосов — голоса выживших.
Спасение.
Я спал, когда группа гнусных проникла в лабораторию. Мне показалось, что десяток мёртвых химиков у моей кровати не вызвал у них удивление. Наши тела аккуратно освободили от трубок и датчиков и вынесли на улицу. После нескольких месяцев заточения всегда мрачный Мортем показался мне сказочно светлым. Я чувствовал облегчение и безопасность — мои несчастные, гонимые гнусные, наконец-то нашли в себе силы для перемен.
Под руководством одного из выживших нас доставили в убежище для оказания медицинской помощи.
Завершение.
В один день барыги начали тестировать на низжей касте населения новый синтетический наркотик.
Те люди, чей организм смог выжить и мутировать под действием вещества, получили доступ к прежде неизвестным ресурсам своего мозга: способность объединять и координировать озлобленные группы гнусных была их наименьшим открытием...
Кастовый строй был разрушен, установилась мирная анархия.
Я понял, что наш мир развивается одновременно с нами, и главное сейчас — не забывать об этом. #паста #lurkopub #lm
#конкурс
