Человек, который встряхнул Dark Web. Часть 2

Начало статьи — вот тут.

Чтобы получить больше улик против Росадо, манхэттенская прокуратура под руководством Сайруса Р. Вэнса хотела найти больше девушек. Флора не знала их полных имен, телефонных номеров или местонахождения. И она не знала, как именно Росадо заметал свои цифровые следы. Например, она понятия не имела, что он регулярно удалял или изменял рекламу своих девушек, или менял их имена, или приобретал новые дешевые мобильники. И из-за этого следователи не могли связать Росадо с более крупной преступной организацией, даже когда он руководил своим бизнесом по телефону из нью-йоркской тюрьмы Райкерс-Айленд.

Они обратились за помощью к Memex, которая начала сотрудничать с ними в 2014 году. Аналитики использовали ранние версии Dig и TellFinder, чтобы обнаружить невидимые следы Росадо в удаленных и действующих объявлениях, и тут же вышли на фото, имена, адреса, номера и еще большее количество девушек. Пока Росадо вел свои дела из тюрьмы, следователи слушали его и записали несколько новых упомянутых им номеров, которые они вбивали в Memex и связывали с остальными данными. Вскоре они опознали и нашли еще больше жертв Росадо, собрав улики, доказывающие его связь с сетью проституток, в числе которых были 10 девочек от 15 до 18 лет, и укрепив дело. 15 сентября 2015 года, почти через год после ареста Росадо, его приговорили к тюремному заключению сроком от 7 до 14 лет по делу о торговле людьми и организации проституции. Теперь прокуратура Манхэттэна использует Memex во всех делах по сексуальной торговле. Лишь за первые 6 месяцев 2016 года она просканировала 4752 потенциальных дела.

Источник: The Voorhes

Одним дождливым вторником в этом ноябре я встретился с Крисом Уайтом в его новом офисе в кампусе Microsoft в Редмонде, штат Вашингтон, где-то в двадцати километрах к северо-востоку от Сиэтла. По указаниям Уайта я приехал по шоссе 520 к гаражу и современному зданию со стеклянным фасадом, отмеченному номером 99 и населенному почти исключительно кандидатами наук.

Уже по окончании рабочего дня Уайт провел меня мимо охраны в лабиринт офисов, наполненных прототипами и экспериментами, и стеклянных стен, покрытых уравнениями. Уайт ушел из DARPA в мае 2015-го, как раз перед истечением срока своего назначения (организация нанимает исследователей только на ограниченный период времени, чтобы поток идей был постоянным, а набор талантов — всегда свежим). Но Уайт снова чувствовал, будто выскочил из кроличьей норы и оказался на перекрестке.

Поначалу он хотел основать компанию, которая позволила бы компаниям проводить собственный анализ данных и работу по сетевой безопасности с помощью автоматизации и искусственного интеллекта. Идея была достаточно хороша, чтобы ей заинтересовались венчурные капиталисты. Но потом Уайт подумал о жизни в роли директора стартапа, о том, как тяжело это скажется на его отношениях с невестой (в этом марте Уайт женился), и о том, каким ограниченным будет влияние этого стартапа на мир.

Поэтому вместо того, чтобы десять лет потратить на работу директором, Уайт выбрал существование, которое он считал более простым, но и более значимым.

На посту главного исследователя в отделении особых проектов Microsoft он имеет возможность развивать свой труд над Memex и создавать доступные и удобные инструменты изучения и визуализации данных для предприятий (и журналистов, и всех остальных).

«Планка стала еще выше. Вопрос уже не в том, можем ли мы сделать что-то, что будет работать, а в том, сможем ли мы сделать что-то, что будет работать для миллиарда людей», — говорит Уайт

Он надеется, что этот новый проект, в числе прочего, изменит отношения людей с большими данными и друг с другом. Он также может повлиять на нашу демократию самыми невообразимыми способами.

Перед моим уходом Уайт раскрыл свой Lenovo ThinkPad X1 и открыл инструмент под названием Newman — программу визуализации данных, отображающую структуры в истории электронной переписки. В данном случае это была переписка Джеба Буша за восемь лет на посту губернатора Флориды. За несколько секунд Ньюман рассортировал 250 тысяч писем в узловую структуру, показывающую, кому и как часто писал Буш, какие письма копировал, кому их отправлял и насколько быстро на эти письма отвечали. По сути, это была интерактивная карта влияния и принятия решений, внутренности нашей демократии, вывернутые наружу. Уайт легко мог заставить программу показать развитие отношений с лоббистами и донорами, вертя данные кандидата под разными углами, будто яблоко в руке.

«В экономике знаний это огромная власть, — говорит Уайт. — На данный момент существует лишь несколько браузеров, и они являются нашей единственной связью с мировым информационным полем. С Memex мы могли бы как-то это изменить».

Инструменты Memex могут показать передвижения рекрутов или пропаганды ИГИЛ; связи между подставными компаниями и отмыванием денег; незаконные потоки оружия или рабочей силы и частоту упоминаний в соцсетях слов и идей, как и их контекст, в режиме онлайн на карте. Их использовали для отслеживания вспышки Эболы в Западной Африке, чтобы понять, как люди попадали в опасную зону и уезжали из нее, и помочь Белому дому определиться с тем, как реагировать на вспышку. Они также могут отслеживать и отобразить общественные настроения и их изменения по всей планете.

Нетрудно представить, как такая прозрачность повлияет на наше понимание общественного мнения за пределами нашего ограниченного Twitter и Facebook кругозора. Еще проще представить угрозу, которую такая прозрачность представляет для современной интернет-модели власти и выгоды — рекламщиков, зависящих от оплачиваемых экспертов, оценивающих или рецензирующих их продукт, либо использующих SEO-трюки или деньги для искажения интернет-поиска в свою пользу, и поисковых компаний, зарабатывающих на продаже доступа к этому влиянию. Или для диктатур, пользующихся теми же технологиями для влияния и контроля над своими гражданами. Или даже для демократии, где горстка технологических компаний контролирует потоки информации, из-за чего даже самые добропорядочные корпорации не могут избежать незримых искажений в том, что видят пользователи, и в информации, на которой они основывают свой выбор и свое мнение.

Если Уайт прав, Memex — это только начало поколения инструментов, которые помогут Интернету не превратиться в один огромный торговый центр. Это хорошо. Это намного лучше, чем то, что у нас есть сейчас. Но будет ли оно чем-то значительным? Сделает ли оно нас лучшими гражданами или более полноценными людьми?

Какое-то мгновение Уайт просто смотрит на меня, а потом почти улыбается.

«Это очень интересные и очень важные вопросы», — говорит он.

На эти вопросы он только начинает проливать свет.

Автор: Чарльз Граебер.

Оригинал: Popular Science.

Перевели: Кирилл Казаков, Оля Кузнецова, Сергей Пахомов, Влада Ольшанская и Кирилл Козловский.

Редактировали: Артём Слободчиков, Роман Вшивцев, Кирилл Казаков и Сергей Разумов.