Часть 2 

-Я люблю тебя, люблю тебя, всегда помни об этом. Люблю тебя. 

И вот теперь отец Михаил… 

«Любовь никогда не перестаёт» 

Всю неделю Вика жила вроде как обычно, но что-то было не так. Она ждала воскресенья. Чтобы пойти в церковь и снова слушать, слушать этот голос. Он вёл ее за собой туда, где любовь, и где она никогда не перестаёт. 

Где же это места, где всегда любовь? Вика вспоминала твёрдые железные кровати, драные грязные матрасы, озлобленные лица девчонок, презрительные усмешки воспитателей и учителей, вечные тычки и щипки мальчишек, носящих с годами все более сексуальный характер. 

А однажды Валька Скворцов схватил ее за грудь. Было очень больно, и Вика долбанула его так сильно, что тот упал замертво. Она испугалась, что убила его, но он открыл глаза и прошептал: 

-Сука, я тебя вы@бу все-равно. 

-Не вы@шь, я тебя успею убить, гад, - и она ещё раз пнула его. 

«Это не любовь! Нет, не любовь. Я не знаю, что такое любовь» 

*** 

Походы в церковь стали смыслом ее жизни. 

Всю неделю Вика была учительницей и комсомольским вожаком, а в воскресенье она становилась бабкой, торопящейся в церковь. Это было непросто - выйти из дома незамеченной и огородами дойти до храма. И снова лететь, лететь в этом потоке любви. 

Все чаще и чаще Вика задумывалась над той частью проповеди отца Михаила про любовь. 

Ей вспоминались разные истории из ее жизни, в которых ее любви приходилось все больше «долготерпеть, переносить и надеяться»! 

И только воспоминания о маме светились любовью, которая «никогда не переставала». 

И вот теперь ее воскресные походы в церковь были словно приветами от мамы, той любовью, которая «не переставала». Голос Отца Михаила уводил ее в воспоминания о нежности и о той заботе, о той защите, которую давала мама. 

Но однажды случилось немыслимое. Как-то она как обычно возвращалась из церкви огородами. И наткнулась на Петра. 

Вика испугалась, вздрогнула и села прямо на землю. Ноги дрожали, сердце трепыхалось. 

Петя присел рядом: 

-Ну что, Победа! Вот я тебя и застукал. 

Он аккуратно снял с неё платок и посмотрел долгим взглядом. 

-Вик, ну что ж ты делаешь, а? Ты ж наш вожак. А сама в церковь бегаешь. 

Глаза Вики наполнились слезами. В груди стало горячо-горячо, в горле образовался ком, который не давал дышать. Вика разрыдалась, уткнувшись в грудь Петьке. Потом горячо его обняла и зашептала: 

-Если бы ты только знал, как мне бывает плохо, больно и одиноко. Как я скучаю по своей маме. Я ее совсем не помню. Только руки ее. Мягкие, нежные, ласковые. И слова. Несколько слов, Петька. Больше ничего. Понимаешь? Ничего. Пустота. А там, в церкви - она, словно, со мной. Петя, - надрывно громким шёпотом крикнула Вика, - я только там оживаю. Я жду этого дня. Не отнимай. Я сама как-нибудь справлюсь. Я перестану ходить. Я обещаю, только не отнимай, Петя, Петенька, - и Вика заплакала навзрыд, горько, громко. 

Петя растерялся, прижал ее к себе, стал гладить по голове, приговаривая: 

-Ну что ты, что ты. Ну хватит тебе, Победа, не плачь. Пошли, я тебя отведу потихоньку. Тут есть тайный путь. Ты ж ненанашенская, не знаешь его. Никто тебя не увидит, а я тебя прикрою. Ходи, ходи, конечно. Раз тебе легче там становится. 

Пётр поднял Викторию и потихоньку повёл. Истерика не заканчивалась. 

-Ох, да что ж мне с тобой делать? - Пётр был растерян, - путь-то запоминай. Да где тебе? - Петя был в отчаянии, - Ладно, - мелькнула у него мысль, - сам тебя провожу в следующее воскресенье. Коли не можешь ты без этого. 

Вика в порыве снова обняла Петю. 

-Петя, спасибо, спасибо тебе. Какой ты хороший, Петя. 

Зашли в избу. Бабка Матрёна ни слова не сказала. Парень к ней с вопросом: 

-Бабка Матрёна, это ты бабам проговорилась, что Победа переодевается по воскресеньям и ходит куда-то. 

-Какая Победа? - перепугалась старуха. 

-Ну Вика, то есть. 

-Господь с тобой! Неужто я не понимаю. Никому ничего не говорила. 

-Ладно, баба Матрёна, чаю с травами завари. Видишь, плохо ей. 

-Сейчас, сейчас, - засуетилась старушка, - а что с ней? - участливо взглянув на свою жиличку, спросила Матрёна. 

-Расстроилась сильно. Давай чаю-то. 

Петя аккуратно, как что-то самое дорогое и ценное, уложил Викторию на диван. Она все ещё всхлипывала. Он погладил ее по голове. Потом стал потихонечку похлопывать ее по плечу, Вика прикрыла глаза и уснула. 

Снилась ей мама. Образ был размыт, лица не было видно. Мама гладила ее по голове и шептала как тогда, очень давно. Словно в прошлой жизни. 

-Я люблю тебя, люблю тебя, всегда помни об этом. Люблю тебя. 

С тех пор Пётр стал приходить каждое воскресное утро и провожать Вику в церковь окольным путём. Виктория, конечно, сразу запомнила эту дорогу и сказала об этом Петру, чтобы не беспокоился. Но он продолжал приходить. Провожал и ждал ее, потом вместе шли домой, пили чай с вареньем и пирожками. Бабка Матрена всегда пекла к воскресенью. А Вике говорила: 

-Лучше парня не найти. Работящий, красавец, помощник матери своей. Умный какой. И тебя любит. 

-Да с чего ты взяла, бабуля? - весело спрашивала Вика. 

Бабка млела в очередной раз от слова «бабуля» и объясняла: 

-Детей не было у меня - это точно, а вот два мужа было. Фёдор Афанасьевич ещё до войны, погиб он в сорок втором. И Мефодий Григорьевич после войны. От ран умер. Фронтовик. Я его со станции притащила. Без ног он был. Десять лет прожили. Да вон они все, глянь. 

Бабушка указывала на стенку, всю увешанную фотокарточками. Да Вика все их наизусть высмотрела. Да и бабушка много раз про них рассказывала. 

-Так вот, девка, знаю я, каким глазом мужик смотрит, когда любовь у него приключилась. Вот Петька так на тебя и глядит. 

-Да ну тебя, бабулечка-красотулечка, - Вика начинала хохотать и целовать Матрену. 

Та радовалась, крестилась и говорила: 

-Дай, Пресвятая Богородица, девке моей счастья семейного! Мужа хорошего и детишек с внуками. 

Слушая по воскресеньям отца Михаила и испытывая трепет от его голоса, Вика боялась себе признаться, что давно любит этого мужчину. Она хорошо понимала, что никогда между ними ничего не сложится. Он - батюшка, и намного ее старше. Хотя и очень радовало Вику то обстоятельство, что не было у него жены. Поговаривали, что матушка когда-то была, но сбежала с заезжим геологом. Приезжали лет десять учёные. Что-то искали, почти все лето жили в посёлке. Многие девки понесли после их пребывания, а жена отца Михаила и вовсе исчезла. Вот с тех пор он один. Думал и заботился только о своём приходе. 

Так прошло полгода. Пришла весна, и как-то Петя пришёл вечером с матерью. 

Была это дородная женщина, высокая, почти такого же роста как и Пётр, с длинной русой косой и натруженными руками. 

Матрёна заулыбалась, быстро накрыла на стол. Она сразу поняла, зачем гости пожаловали. Пришли они сватать Вику. 

Поняв и услышав цель их прихода, Вика смутилась, но твёрдо сказала: 

-Аполлинария Фоминична, Пётр, я вас очень уважаю и люблю тебя, Петя. Но как друга! Я за многое благодарна тебе, мне интересно с тобой, я ценю наши отношения. Но стать твоей женой я не смогу. Простите меня пожалуйста и поймите. 

-Да как же это, Дочка? Петю моего в мужья не хочешь? 

Вика вспыхнула, опустила голову и тихо сказала: 

-Я другого люблю, извините. 

-Да кого же это? - простовато поинтересовалась Аполлинария. 

-Мама, не надо. Я же говорил тебе. 

-Да что же это такое? - не унималась мать, - Вика, вы ж полгода уж как встречаетесь? Всю неделю в Красном уголке пропадаете. И в воскресенье он к тебе бежит. Всегда вместе. Когда ж ты со своим милым-то успеваешь? Иль врешь? 

-Не вру! Он не знает, что люблю я его! - и Вика умоляюще посмотрела на Петю. 

-Мам, не надо. Пойдём домой. 

Мать встала, отодвинула стул: 

-Хороший он у меня, Вика. Подумай. Я-то думала ты на седьмом небе от счастья будешь. Парень-то какой! А ты! Эх! Ну да ладно. Вмешиваться не буду. Сами разберётесь. А тебе так скажу. Ты Петьку не ругай. Он не пускал меня сегодня. Чувствует, видать, что не любишь ты его. Но я убедиться хотела. 

С того дня отношения между Петром и Викой стали охладевать. Петя все реже приходил, да и в церковь Вика стала ходить не каждое воскресенье. А если и шла, то дорогу сама хорошо знала. 

А однажды так и вообще пошла, не наряжаясь старухой. Подоспела к концу службы. Подошла к отцу Михаилу. А подойдя, почувствовала, как ухнуло сердце ее вниз, как подкосились ноги, и захотелось прижаться у нему, утонуть в его объятиях, и никогда больше не расставаться. Но самое главное, что рядом с ним она вдруг почувствовала ту любовь, которая «никогда не перестаёт». 

-Как я могу вас называть? - вся трясясь, обратилась она к нему с вопросом. 

-Мы же знакомы! Вы - Виктория Сергеевна. А я - отец Михаил. 

-Хорошо. Отец, Михаил, у меня есть к вам просьба. Я хочу отправиться с ребятами в поход. К Лебяжьему Озеру. Меня поселковые к вам отправили. Сказали, что только вы туда дорогу знаете. Согласитесь с нами пойти? -Вика с трепетом в груди ждала ответа Михаила. 

Он внимательно посмотрел на неё. «Эх, сейчас бы бабулю сюда! Она мне точно бы сказала, что этот мужчина чувствует ко мне!» 

Но в этот самый момент Вика словно наяву услышала голос мамы, и все те же самые слова: «Я люблю тебя!». 

Вика тряхнула головой, что за наваждение. 

-Я согласен, - ответил Михаил, - но только через неделю. 

Вика ликовала. Целую неделю она сможет ходить к отцу Михаилу открыто для обсуждения маршрута, вещей, которые нужно посоветовать взять с собой ребятам. А ещё она хотела попросить его провести беседу с ними без уклона в религию. Она собиралась обговорить с отцом Михаилом темы бесед - о дружбе, о верности, о честности, о почитании родителей. 

-А твоя комсомольская ячейка не будет против ли? - спросил батюшка. 

-Нет. Вы же с нами как гражданский пойдёте. 

-Виктория Сергеевна, я никогда не буду гражданским. И в походе тоже. Вот только одежду переодену, но душа моя по-прежнему будет принадлежать Господу! - улыбнувшись, добавил он. 

От этих его слов все внутри Вики заныло и заплакало. Она едва сдержалась, чтобы не зарыдать наружу. Быстро поблагодарила, попрощалась и ушла. 

Слёзы горячими струйками лились по лицу. Ей было так плохо, что она твердила внутрь себя: «Мама, Мамочка, забери меня к себе прямо сейчас. Я дышать не могу без него.» 

Окончание следует 

Татьяна Алимова

Рита