Часть 1

Глава 3: Ашхабад

Звук бьющихся надежд на хорошее утро прервал тишину просыпающегося города. «Ай merde», - сказал дед, свалившийся с двух сторон кровати словно игральные кости, брошенные профессиональным игроком. Несколько минут он так и лежал на полу, поднял вчерашний бычок с пола, прикурил его, грустно вздохнул. Дед начал крутить головой по сторонам в поисках чего-то интересного в своем жилье. Хотя ответ заранее был очевиден, он жадно впитывал все окружение, казалось, что Дед мог бы даже заметить миллиметр пыли появившийся за ночь на остатках его ужина, мирно лежавшего на столе. На окне грустно стояли венерены мухоловки, с сигаретами в зубах, единственное растение в стенах его дома, которое он завел от мошкары. Раньше у Деда росли лимоны, но когда он закончил со своими экспериментами, растения были выброшены на свалку. Тут у Деда резко кольнуло бедро, он согнулся от боли, а его разочарованный взгляд зацепился за коробку с надписью «Ашхабад 20.12. - 21.12.», пылившуюся под кроватью. Воспоминания калейдоскопом нахлынули на него, перемешиваясь яркими пятнами.

Дед вспомнил, как встретил свою первую и единственную, тогда он еще употреблял кислоту, а накануне он обожрался больше чем обычно, добротно смешав все с алкоголем, в то утро он просто спал. Кислота вчера ела его мозг, Блезяка желудок. Девушка, разбудившая его громким вскриком на знакомом ему немецком языке, понравилась Деду, он даже поверить, существует ли она на самом деле, не мог. Она чем-то напоминала его мать. Девушка не испугалась его квадратной морды, торчащей из тернового куста. Он не знал, как оказался на холме, тогда он не мог даже вспомнить, в каком он городе. Но она говорила на языке его отца, это была услада, трогающая до глубины души. Он попытался заговорить с ней, завязать диалог, язык заплетался, не слушался его. Как же глупо он тогда себя повел, даже сейчас Дед не мог понять, почему она согласилась с ним встретиться вечером. Пытаясь отбиться от воспоминаний, Дед протянул руки к коробке, обвивающими ее словно гусеница лист, и потащил на себя. Он протер лоб, с трепетным страхом приоткрыл квадратный ящик. Свет начал пронизывать содержимое сундука, но прошлое снова начало брать вверх над ним, из памяти начал звучать его диалог с Ксюшей:

- Ксюша, он ведь правда умер…

- Я знаю, Geliebte. Es ist wirklich schrecklich, ich weiß nicht, was ich tun soll*. – она заплакала, прикрыв лицо рукавом

- Ashgabat…, sohn….

Деду нужно было что-то сделать, и он посмотрел в коробку. Там лежала шляпа с пером и ее дневник. Слезы начали капать на пол, одна попала на непотушенный бычок, и он зашипел, как раненый зверь. Ксюша подарила ему эту шляпу в шутку, заявив, что она ему как раз. Дед взял дневник в свои трясущиеся руки, он никогда не открывал его прежде, это было слишком тяжело. Но теперь он был готов. Дед открыл коричневую книгу с изображением розы на обложке, медленно начал переворачивать страницы, все сильнее захлебываясь слезами. На одной странице была нарисована красивая птичка, другая расчерчена геометрическими фигурами с кубом в центре. Он листал и листал пока его глаза не остановились на следующем:

«Ашхабад 20.12

Я редко что-то пишу сюда, но сегодняшний день был просто великолепен. Когда с утра я вышла на прогулку по Ашхабаду, я не думала, что все так повернется. После памятника Туркменбаши я решила прогуляться в сторону гор Копетдаг….

Он был очень странный, этот мужчина, квадратная осанка выдавала в нем аристократичность, он, вроде, не был похож на бомжа, но почему он спал в этом кусте? Он так стеснялся, низенький такой, ну просто прелесть, я даже согласилась встретиться с ним вечером, посмотрим, что будет с:»

Дед уже не плакал, а рыдал, как же он ненавидел себя за то, что не может просто взять и забыть все. Радио с таймером сообщило ему, что уже шесть утра, из колонки заиграло: «I'm gonna tell you something you don't want to hear. I'm gonna show you where it's dark, but have no fear».

Дед помнил тот вечер, тот прекрасный великолепный вечер, столь удивительно прекрасный, что даже Хемингуэй не смог бы его описать. Они решили встретится, пили вино, а к концу вечера Ксюша и Дедуля уже знали, что назовут своего сына в честь этого возвышенного города Ашхабад, белые своды которого обрамляли в рамку их счастье. Кто знал, что через восемь месяцев у них появится сын, который проживет всего лишь один день. Дед, опустив руки, смотрел в грязный потолок. «Что мне теперь делать?» - подумал он, и как не странно ответ пришел к нему. За секунду он осознал все, через минуту он придумал план, теперь предстоит много работы, но первым делом нужно узнать, где достать ингредиенты. Шестеренки в его голове закрутились в фокстроте, это уже был совсем другой Дед.

* Это правда ужасно, я не знаю, что делать