чарльз буковски

предыдущие женщины как препятствие

я обольщал ее две ночи в баре -
не то чтобы мы полюбили друг друга совсем недавно -
я любил ее уже 16 месяцев
но она не хотела идти ко мне домой
"потому что там бывали другие женщины"
а я говорю: - ну, хорошо, а что же
мы будем делать?

она приехала с севера и искала куда приткнуться
покамест снимая жилье на пару с подругой
и вот она зашла в свой трейлер
взяла какие-то одеяла и говорит:
- пошли в парк.
я сказал, что она сошла с ума
что нас заберут в полицию
а она говорит: - нет, там здорово, там туман.
и вот мы пошли в парк
разложили хозяйство и приступили
к делу, а тут ударил свет фар -
полицейская машина -
она говорит: - скорей надевай штаны! я уже надела!
а я говорю: - не могу, они все перекрутились.
и вот они пришли с фонарями
и спросили, что мы тут делаем, а она сказала:
- целуемся! - тогда один из полицейских посмотрел на меня
и говорит: - у меня нет к вам претензий, - мы немного поболтали
после чего они удалились,
но она по-прежнему не хотела ложиться в постель
где бывали другие женщины
и вот мы оказались в сумрачном раскаленном номере мотеля -
потели, целовались, вкалывали
но сделали все как надо; суть же в том, что
после стольких мытарств...
мы все равно оказались назавтра у меня дома
и занялись тем же самым.

однако той ночью в парке
были неплохие
полицейские -
я ведь в первый раз
так о них отзываюсь
и
надеюсь
в последний.

пер. кирилл медведев

******

39 градусов

прошлой ночью она подстригла мне ногти на ногах,
а с утра сказала: - я наверное тут весь день пролежу.
это означало, что на работу она идти не собирается.
она остается у меня - это означало
еще один день и еще одну ночь.
человек она была хороший
но как раз перед этим сообщила мне
что хочет ребенка, что хочет замуж,
а за окном было 39 градусов.
когда я представил себе еще одного ребенка
и еще одну женитьбу то
мне стало совсем
паршиво.
я обещал себе умереть в одиночестве
в маленькой комнатке -
и вот она пытается
внести изменения в мой генеральный план.
кроме того, она всегда слишком громко хлопала дверью моей машины
а когда ела, то наклоняла голову слишком близко к столу.
в тот день мы зашли на почту,
в супермаркет, а потом в бутербродную позавтракать.
я уже чувствовал себя женатым. на обратном пути
чуть не врезался в Кадиллак.
- давай, - говорю, - напьемся.
- нет, нет, - говорит она, - еще рано.
и хлоп! - дверью машины.
было по-прежнему 39 градусов.
открыв почтовый ящик, я обнаружил
что служба страхования автомобилей
запрашивает с меня еще 76 долларов.
она вдруг ворвалась в комнату и закричала:
- СМОТРИ, Я КРАСНАЯ ВСЯ! ПЯТНАМИ ВСЯ
ПОШЛА! ЧТО ДЕЛАТЬ?
- прими ванну, - сказал я ей.
позвонил по междугородному в страховую компанию
и попросил объяснить в чем дело.
она голосила и рыдала в ванной, из-за нее мне ничего
не было слышно и я сказал: - прошу прощения, одну минуту!
накрыл телефон и кричу ей в ванную:
- ПОСЛУШАЙ! У МЕНЯ МЕЖДУГОРОДНЫЙ РАЗГОВОР!
ПОМОЛЧИ РАДИ БОГА!
страховщики по-прежнему настаивали, что я им должен 76 долларов и
и сказали, что все объяснят в письме.
я повесил трубку и завалился на постель.
я уже был женатым, уже чувствовал себя женатым.
она вышла из ванной и сказала: - можно я к тебе
лягу?
и я ответил: - ложись.
через десять минут краснота сошла.
это оттого, что она приняла таблетку ниацина.
она вспомнила, что так бывало и раньше.
мы лежали, истекая потом:
нервы. ни у кого нет сил справиться с нервами.
но я не мог ей этого сказать.
пристала со своим ребенком.
ну и херня.

пер. кирилл медведев

******

паук

это было
в Новом Орлеане
я жил с толстухой Мари
во французском квартале
и болел.
в тот день я опустился на колени
в ванной и начал молиться.
я не был верующим,
но слишком уж хмурым
выдался полдень
и я молился:
"Боже милостивый, если ты не отнимешь
у меня жизнь, я обещаю Тебе больше
никогда не пить".
так и стоял на коленях -
прямо как в кино -
едва я помолился
тучи рассеялись, а солнечный свет
пробрался сквозь занавески
и упал на меня.
тогда я встал и пописал.
в ванне Мари сидел огромный паук
но я все равно пописал.
через час мне стало
гораздо лучше.
я прошелся по кварталу
улыбаясь прохожим.
зашел в продуктовый
и купил пару упаковок пива
по шесть банок в каждой -
для Мари.
мне вдруг стало так хорошо
что час спустя
сидя на кухне
я откупорил одну банку.
выпил ее потом другую
потом пошел и прикончил
паука.
когда Мари вернулась домой
с работы
я крепко поцеловал ее,
потом уселся на кухне
и болтал, пока она готовила обед.
она расспрашивала меня, что случилось
за день
и я сказал ей, что убил паука. она
на рассердилась. она была
классная.

пер. кирилл медведев

******

цена

пью шампанское за 15 долларов -
"Кордон Руж" - со шлюхами.

одну зовут Джорджия
и она не любит колготки:
я то и дело помогаю ей подтягивать
длинные темные чулки.

другая Пэм - посмазливей
но не очень душевная, и вот
мы покуриваем и болтаем
а я хватаю их за ноги
и засовываю босую ступню в открытую
сумочку Джорджии.
она набита пузырьками с таблетками.
я глотаю несколько штук.

- слушайте, - говорю, -
одна из вас хороша душой, другая телом -
как бы мне вас объединить?
взять тело и вложить в него душу?

- ты меня хочешь, - говорит Пэм, -
тебе это выйдет в сотню.

пьем дальше и
тут Джорджия валится на пол
и не может подняться.

я говорю Пэм, что мне очень
нравятся ее серьги. у нее
длинные волосы
натурального рыжего цвета.

- насчет сотни
я пошутила, - говорит она.

- вот оно что, - говорю, - так во сколько же
мне это выйдет?

она прикуривает сигарету моей
зажигалкой и глядит на меня
сквозь пламя.

у нее в глазах все написано.

- слушай, - говорю я. - вряд ли
я когда-нибудь смогу
снова заплатить эту цену.

она кладет ногу на ногу
затягивается сигаретой

выпускает дым, улыбается
и говорит:
- сможешь, сможешь.

пер. кирилл медведев

******

позиционная война

болен гриппом
пью пиво
громко играет радио
настолько громко
что заглушает звуки
доносящиеся от
стереочеловеков которые
только что
поселились
в нашем дворе.
неважно спят они
или бодрствуют -
магнитофон у них включен
на полную громкость
а двери и окна
открыты
настежь.

им по восемнадцать
муж и жена, в красных ботинках,
белокурые
стройные.
они крутят
что попало:
джаз,
классику, рок,
кантри - громко
а значит - современно.

вот в чем несчастье
бедняков:
нам приходится слушать
чужие звуки.
на той неделе была
моя очередь
у меня тут дрались
две женщины
а потом побежали
голося, по дорожке.
приехала полиция.

теперь вот их очередь.
а я шастаю туда-сюда
в грязных трусах
с двумя резиновыми
затычками
глубоко в ушах

я даже подумываю
об убийстве.
маленькие злые
крольчата!
сопли ходячие!

но в таком месте
и в таком состоянии
подобной возможности
нет и не было -
едва чуть-чуть
дела налаживаются -
и мы тут же обо
всем забываем.

когда-нибудь они
все умрут
когда-нибудь
у каждого будет
отдельный гробик
и тогда станет тихо.

а пока
Боб Дилан
Боб Дилан
всю дорогу сплошной
Боб Дилан

пер. кирилл медведев

******

этот поэт

этот поэт он
пил два или
три дня а по-
том он вышел
на сцену уви-
дел зрителей
и понял что
сейчас
сделает.
на сцене
стояло
большое
пианино
и он
подошел
поднял
крышку и
блеванул
в
пианино.
после
чего
закрыл
крышку и
начал
читать.

пришлось
заменить
струны на
пианино
помыть
его и
настроить
заново.

я
понимаю
почему
они его
больше
не
приглаша
ли. но
предупре
ждать
другие
универси
теты что
этот поэт
блюет в
пианино
было
несправед
ливо.

они так и
не поняли
насколько
хорошо
он читал.
я знаю
этого
поэта: он
как
и все
остальны
е за
деньги
наблюет
где
угодно.

пер. кирилл медведев

******

таракан

таракан шмыгнул
по кафельной плитке
когда я мочился
а пока я оборачивался
он засунул голову
в щель.
я взял баллончик
и прыскал, прыскал
прыскал
в конце концов
таракашка вылез
и посмотрел на меня
крайне недружелюбно.
после чего свалился
в раковину, и я наблюдал
как он умирает
с каким-то неуловимым
торжеством -
ведь я платил за жилье
а он - нет.
я подобрал его зеленой туалетной
бумагой и спустил в унитаз.
вот и все
что следовало сказать
кроме того что
в Голливуде
и вообще на Западе
мы вынуждены
заниматься этим постоянно.
говорят, однажды это племя
унаследует землю
но пусть они потерпят
еще несколько месяцев.

пер. кирилл медведев

******

телефон-миротворец

ты ходишь по бабам, сказала она
ходишь по бабам
со мной тебе скучно

хватит, говорю
зудеть
расслабься.

когда я пью, говорит она, у меня
начинает болеть мочевой пузырь
внутри жжет

пить, говорю, я сам буду.

ты ждешь, что вот-вот зазвонит телефон
говорит она
ты с него глаз не сводишь.
если позвонит какая-нибудь баба
ты сорвешься и убежишь

ничего не могу обещать, говорю я.

и тут - как нарочно - звонит телефон

это Мэдж, - говорят в трубке
- надо срочно увидеться.

- эх, - говорю.

- я тут влипла, - продолжает она
мне нужно десять баков -
немедленно.

сейчас буду, говорю я
и вешаю трубку

она посмотрела на меня.
это, говорит, баба какая-нибудь, ты прямо пылаешь весь
что же это, черт побери, с тобой происходит, а?

слушай, говорю, мне надо отлучиться.
не уходи. я скоро вернусь.

я пошла, говорит она
я тебя люблю, но ты сумасшедший.
пропащий ты.

схватила сумочку и выбежала за дверь.

вероятно какой-нибудь пиздюль
полученный в раннем детстве
засел у меня глубоко внутри -
оттого я такой ранимый, - подумал я.

вышел из дома и сел в свой Фолькс.
включил радио, поехал по Вестерн на север.
по обеим сторонам улицы
расхаживали шлюхи
а Мадж была из них
на вид самой прожженной.

пер. кирилл медведев

******

умирая в ту ночь

умирая в ту ночь
истекая потом в кровати
я слышал пенье сверчков
а на улице дрались коты
и я чувствовал как душа проваливается сквозь
матрас
и как раз перед тем, как ей удариться об пол я вскочил
я был так слаб, что еле ходил
но я обошел квартиру и зажег все лампы
потом добрался до кровати
и снова моя душа провалилась сквозь матрас
и я подпрыгнул
как раз перед тем, как ей удариться об пол
я обошел квартиру и зажег все лампы
потом снова лег
и она опять провалилась
и я снова встал на ноги
и снова зажег все лампы

у меня была дочь семи лет
и я точно знал - она не хотела, чтобы я умер
иначе мне было бы
все равно

но за всю ночь
никто не позвонил
никто не зашел с пивом
моя подруга не звонила
я слышал только пенье сверчков и было
жарко
и так я
вскакивал и ложился
пока первый луч солнца не проник сквозь окно
сквозь кустарник
и тогда я лег
и душа наконец осталась внутри
и я заснул.
теперь ко мне заходят люди
стучатся в двери и окна
звонит телефон
снова и снова звонит телефон
я получаю огромные письма
люблю их и ненавижу.
и все у меня снова как прежде.

пер. кирилл медведев

******

красный "порше"

хорошо
когда тебя везет
на красном "порше"
женщина
более начитанная
чем ты.
хорошо
когда тебя везет
на красном "порше"
женщина
способная
кое-что рассказать
о классической музыке.

хорошо
когда тебя везет
на красном "порше"
женщина
что приносит продукты, кладет их в твой холодильник
и на кухню:
вишни, груши, салат, сельдерей
зеленый лук, репчатый лук
яйца, сдобы, красный перец, сахарный песок
итальянские приправы, ореган
белый винный уксус, оливковое масло из Помпеи
и красную редиску.

люблю, когда меня везут
на красном "порше"
а я покуриваю
слегка утомленный

мне везет. мне всегда
везло:
даже когда я умирал с голоду
для меня играли оркестры.
но красный "порше" чудесен
и она тоже
и
я научился чувствовать себя хорошо
чувствуя себя хорошо.

лучше, когда тебя везут
на красном "порше"
чем когда он
принадлежит
тебе
самому.
незыблемо
счастье недоумка

пер. кирилл медведев

******

тот который зарезал

ты зарезал меня, сказал он, ты не велел "Пинк Игл"
меня печатать.
о черт, Мэнни, сказал я, прекрати.

больно уж чувствительны эти поэты
в них больше чувствительности, чем таланта,
не знаю, что с ними делать.

прошлой ночью зазвонил телефон
это был Багателли и он сказал -
звонил Кларстен и дико ругался
за то что мы ему не выслали антологию
и Кларстен обвинил меня в том что не получил антологию
более того, Кларстен заявил, что я хотел его обмануть и
вообще был очень зол. вот что сказал
Багателли.

знаете, я и правда начинаю чувствовать себя
литературной властью
я сижу себе развалившись в кресле и сворачиваю папиросы
уставясь в стену
мне доверена жизнь и смерть
поэтических судеб
по крайней мере, смерть
доверена точно.

а на самом деле эти мальчики умирают без моей
помощи. Солнце скрылось за облаком.
мне нечего делать с их опусами.
я курю "Принц Альберт", пью "Шлиц"
и совокупляюсь при каждом удобном случае.
поверь в мою непорочность
и я может быть допущу твою.

пер. кирилл медведев

******

under

я ничего не могу поднять
с пола -
грязные носки
трусы
рубашки
газеты
письма
ложки бутылки пробки

не могу застелить кровать
повесить туалетную бумагу
почистить зубы
причесаться
одеться

я лежу в кровати
голый
на грязном
сползшем на пол белье
мне врезаются в спину
пуговицы на матрасе

когда звонит телефон
когда стучат в дверь
я выхожу из себя

я как насекомое под камнем
и так же боюсь

я лежу в кровати
я вижу зеркало на столе

почесаться - это уже
победа.

пер. кирилл медведев

******

пикник

напоминающий мне
о том, как я семь лет прожил с Джейн
она была алкоголичка
я ее любил

мои родители ее ненавидели
я ненавидел своих родителей
так что компания была
что надо

однажды мы поехали на пикник
все вместе
в горы
мы играли в карты, пили пиво
ели картошку салат сардельки

наконец-то они говорили с ней
как с человеком

все смеялись
я не смеялся.

потом у меня
за бутылкой виски
я сказал ей:
- я не люблю их
но я рад, что они
хорошо с тобой
обращались.

глупый, сказала она
ты что, не заметил?

что не заметил?

они все время смотрели на мой
пивной живот
они думают, я беременна.

что ж, сказал я, за нашего
ребеночка.

за нашего ребеночка,
сказала она.

и мы выпили.

пер. кирилл медведев

******

тощают
гордятся
умирают

я вижу пенсионеров
в универмагах. они тощают, они
гордятся, они умирают
они еле волочат ноги и ничего
не говорят. давным-давно среди
прочего вранья, им вбили в голову, что
в молчании мужество. теперь их,
проработаших всю жизнь,
свалила инфляция. они
осматриваются, крадут
виноградину, ворчливо
шамкают деснами. в итоге
покупают какую-нибудь
мелочь - дневной рацион.
еще одна ложь, которую
вбили им в голову:
не укради.
они будут голодать
но не украдут
(а одной виноградиной не обойдешься)
и в крошечных комнатках
читая рекламные объявления
они будут голодать
они умрут беззвучно
их вышвырнут из бараков
белокурые длинноволосые парни
их столкнут с обочины,
эти ребята
с красивыми глазами
мечтающие о телках, о Вегасе, о
победе.
так заведено: сначала нюхаешь меда
после идешь под нож

пер. кирилл медведев

******

вознаграждение

мне предстояло читать стихи
в кафе в Венис
но мы приехали
раньше времени
и я сказал своей спутнице
давай пройдемся вдоль моря
а я выпью пива
и мы пошли по песку
какие-то люди ловили рыбу
а я смотрел на океан
и пил
потом сказал
пошли обратно
пройдем по дощатому настилу
мы пошли на восток
и тут я увидел человека
стоявшего в одиночестве
спиной к морю.
он поднял рог
сыграл тихий короткий мотив
и замолк.
замер
стоя спиной к морю.
я выпил еще и мы
пошли дальше.
позже, когда мы возвращались
он так и стоял
опять поднял рог
и сыграв все тот же
тихий и печальный
мотив
замер
с рогом в руке.

в кафе было душно
я иcторг на них
все, что у меня было
и с тем удалился
сошел по лестнице
и мы поехали на машине
в сторону моего
дома.
- ты хорошо читал, -
сказала она.
- а-а, - сказал я, - спасибо.
для меня же героем вечера
был игравший на роге
я ощупывал пачку чеков
в кармане
свое вознаграждение, и
понимал, что человек, которого
я встретил в тот вечер
оказался лучше меня
он победил, так и должно
было случиться. но лишь мы двое
знали об этом.

пер. кирилл медведев

******

предложено к рассмотрению

хорошо бы умереть за пишущей машинкой,
а не с задницей прилипшей к жесткой больничной койке

я навещал друга-писателя умиравшего в больнице
медленной смертью
самой ужасной
из всех возможных.
и все же каждый раз
он все говорил мне (когда бывал в сознании)
о своем
творчестве (бывшем для него колдовской одержимостью
а не способом самореализации)
и он не противился
моим посещениям
поскольку
знал, что я прекрасно понимаю
все, о чем он говорит.

на похоронах
я думал, он встанет
из гроба и промолвит:
"Чинаски, это было совсем неплохо,
стоит попробовать".

он никогда не знал, как я выгляжу
потому что мы познакомились
уже после того, как он ослеп
но он знал, что я понимаю
его медленную и ужасную
смерть.

однажды я сказал ему, что
боги наказали его
за то, что он
так хорошо писал

надеюсь, я никогда не буду
писать так же хорошо
я хочу умереть
уронив голову на пишущую машинку
три строки до конца
страницы
догорающая сигарета
в руке, тихо играет
радио

хочу писать
настолько хорошо,
чтобы умереть
так

пер. кирилл медведев

******

термиты страниц

я понял, что беда многих
известных мне поэтов в том
что они никогда не работали
восемь часов в день
а ведь ничто так
не ставит лицом к лицу
с окружающим миром
как 8-часовой рабочий день

большинство поэтов
которых я знал
вроде бы
питались
святым духом
но это
не совсем так:
за ними стояли
родственники
обычно жена или мать
поддерживая в них
жизнь
и поэтому
неудивительно, что
писали они
так скверно -
они были защищены
от действительности
с самого начала
и не видели дальше
кончиков собственных
ногтей
нежных
локонов
и лимфатических
узлов

их слова
- безжизненны, бесплотны, бес-
честны - хуже того - столь
светски-унылы

изнеженные и благополучные
они собираются чтобы
плести интриги, сплетничать, ненавидеть,
большинство американских поэтов
толкают и всучивают
свой талант
играя в великих.

поэт (?):
это слово нужно определить за-
ново
когда я слышу его
у меня начинает бурлить
в желудке
как будто вот-вот стошнит

пусть будут они
на арене
так долго
как мне
не требуется
аудитория

пер. кирилл медведев

******

ненормальный

когда я учился в школе
учитель рассказал нам историю
про моряка
который заявил капитану:
- флаг? глаза б мои этого вашего флага
не видели!
- отлично, - сказали ему.
- ты получишь, чего хотел!
его посадили в трюм
парусника
и держали там
без кормежки
пока он не умер
так и не увидев
флага.

все были в ужасе
от этой истории
все были просто потрясены.
а вот я не был
особенно потрясен.
я сидел и думал,
да, не видеть флага
это конечно тяжело
а вот не видеть людей -
это было бы просто
великолепно.

все же я не поднял руку
и ничего
не сказал.
это означало бы, что
их я тоже не хочу
видеть.
так оно и было.

я смотрел прямо перед собой
на классную доску
она мне нравилась гораздо
больше чем любой
из них.

пер. кирилл медведев

******

бурлеск

мы с Джимми и Биллом
ходили туда каждое
воскресенье.
заведение находилось на Главной улице
снаружи висели фотографии
девиц.
время от времени они менялись.
иногда какая-нибудь
пропадала.
кроме того, можно было увидеть
девицу из хора
которая теперь
показывает стриптиз.
а можно было увидеть
девицу, которая раньше
показывала стриптиз,
а теперь снова вернулась
в хор, и ее место заняла
стриптизерша помоложе.
во всем этом было
что-то очень грустное.
еще грустнее было то, что во время шоу
старики начинали
мастурбировать.
парни никогда, а всегда
только старики, они в основном
сидели в первом ряду, который назывался
"Ложа Плешивых".

больше всего мне нравился комик,
в широких штанах на подтяжках
в больших ботинках
в фетровой шляпе с загнутыми
сзади и спереди
полями. он был великолепен,
мы покатывались со смеху над его
шутками
и
гримасами.

самая красивая стриптизерша обычно
выходила последней.
и время от времени она должна была
показывать все.
иногда бывали налеты.
(но мы их ни разу не застали)
однако через неделю после налета
театр открывался снова
с теми же самыми
стриптизершами.

однажды мы видели, как
самая красивая
стриптизерша
показала все.
мы не могли поверить своим глазам

- ты видел?

- видел!

- я тоже!


мы вышли на улицу
и все еще не могли
поверить

- спорим, они прикрываются!

- наверно, среди зрителей
не было полиции нравов.
когда хозяин в курсе
то он говорит стриптизерше
что все в порядке
и тогда она
показывает
пипку.

- а как же
их ловят?

- просто иногда приходит
тип из новой бригады
которого они не знают.

- пускай разрешат, чтоб
девицы показывали пипки,
кому от этого плохо?

- церковь не разрешает.

- блядская церковь.

мы брели по Главной Улице
и были юны
как никогда

пер. кирилл медведев

******

отвратительно

вот эта большая пластмассовая штуковина, и голову тут есть куда класть
я ложусь на нее
и плыву по бассейну
созерцая недостижимое величие
деревьев в засоренном воздухе Калифорнии
я гребу выискивая разные виды
несколько моих кошек
сидят на краю бассейна
и смотрят.
они думают я с ума сошел.
может и правда.
они привыкли видеть меня
спящим или за компьютером -
тогда не обращают внимания.
но это?!
может, я в рыбу превратился?
или что?
я слезаю со своего плавучего ложа
и погружаюсь в голубую воду
выныриваю
плыву к кромке.
я вылезаю
и иду вытираться.
скоро обед и
бокс по телевизору
после - бутылка Каберне.
как хороша она, эта дорога в ад.

пер. кирилл медведев

******

старики

я вижу стариков на ипподроме, они сгорбились, в руках палки
руки дрожат, я еду с ними по эскалатору.
мы не разговариваем.
я старше почти их всех, но странно, что им там еще светит?
они что, все еще хотят Пулитцеровскую премию получить
или девиц за груди пощупать?
чего же они не покончат со всем этим и не помрут?
я готов, черт возьми, подохнуть в любое время, я бы даже взял их с собой, двоих
или троих, или полдесятка, или десяток, с их белой кожей в морщинах и
вываливающимися челюстями
пусть они уйдут, и воздух очистится для новых молний
ради чего продолжать это?
ради ночного горшка в последней главе?
ради медсестры с телевизором в башке, бока да задница - ничего больше?
а зачем почитать стариков?
это какой-то наследственный идиотизм, способ сохранить пустоту
почти все прожили жизнь полную покорности и малодушия
почему бы не почитать молодых?
их жизнь только еще начинает
подгнивать
зачем вообще кого-то почитать?
ну, пожалуйста, только не стариков.

пусть будет война, на которой старики будут воевать друг с другом
а молодые - пить, мечтать и смеяться.

эти старые пердуны.
они ставят два доллара напоказ
на скачках.

это все равно, что мертвому переворачиваться в могиле
с тем чтобы устроиться поудобнее.

пер. кирилл медведев

******

молодые поэты

благополучные молодые поэты
посылают мне свои сочинения,
обычно 3-4 коротеньких
стихотворения.
есть неплохие
но в них не хватает
фактуры безумия
и азарта
изобретательности
буйнопомешанного
или
пойманного в западню.

в них благополучие
и оно
смущает.

есть также стихи
Уличных Поэтов.
они аутсайдеры, поэтому
жизнь должна предоставлять им
какие-то преимущества,
их не должна
иссушать
претенциозность.
однако они полны
ею.
их опусы в основном
о том, что их не признают
что в игре строгие правила
что они поистине
великие
и так далее о том же самом
и почти ни слова ни о чем другом.

каждую неделю
я получаю одну-две
посылки
как от Уличных
так и от благополучных
поэтов.

снисходительность ни тут, ни там
не помогает.

в ответ на любой отклик
приходят новые стихи
да еще гигантские письма
с проклятиями в адрес Рока
будто никто кроме них
не имел с ним дела.

а если не ответишь, то пойдут письма
где тебя обвинят в бесчеловечности
ты тоже мол, против них,
и мать твою, парень
ты потерял это, ты никогда не имел этого
мать твою!

я не редактор.
я никогда не посылал свои сочинения
никому
кроме редактора.
я никогда не читал их
ни женам, ни подругам.

эти поэты очевидно
думают что тут политика
что тут своя игра
что несколько твоих слов
принесут им
признание и
известность.
вот
чего им надо.
вот чего.
только этого.
и ничего больше.

посылки со стихами
все приходят.
будь я редактор
я отверг бы почти все.

но я не редактор.

я тоже пишу стихи.

и когда некоторые
возвращаются
я их перечитываю
и понимаю, что
они должны были вернуться.

ведь надо только
врубиться
колотить по клавишам так
чтоб они кричали
пели и хохотали так
чтобы все узлы
развязались, так
чтобы явилось
это треклятое чудо
расцвечивая бумагу
а ты вскочил и блуждаешь по комнате
голова звенит,
сердце вот-вот вылетит
сквозь потолок.
высшая битва, последняя
битва, единственная битва.

пер. кирилл медведев

******

mailbag

a schizophrenic
in Dallas
writes me about his
problems:
he
hears voices,
he’s
hooked on
Beckett,
also his shrink
makes him
sit too long
in the waiting
room.
he’s supported
by his
mother
and he follows
women’s
softball.
also he recently
won
2nd prize
in a chili
cook-off.
you ought to come
to Austin,
he writes,
you’d love
Austin.
I file his letter
in with the
other letters
from schizophrenics.
I’ve been to
Austin.

******

self-invited

well, strap my ass on backwards, phone China,
run the birds off the wire,
buy a painting of a red dove and remember
Herbert Hoover.
what I am trying to say is that 6 nights out of the
last 8 there have been visitors, all self-invited, and
like my wife says, “we don’t want to hurt their feelings.”
so we have sat and listened to them, some
famous and some not so, some fairly bright
and entertaining, some not so
but it all ends up as chatter, chatter, chatter, voices,
voices, voices, a polite heady whirl of sound and
there’s a loneliness there: they all want to be accepted
in one way or another,
they want to be listened to, and that’s understandable but
I am one of those human beings who would rather sit quietly
with my wife and 6 cats (or I like to sit upstairs alone
doing nothing).
the idea is that I am selfish and that people
diminish me; the longer I sit and listen to them
the more empty I feel but I don’t get
the idea that they feel empty, I feel
that they enjoy the sound from their
mouths.
and when they leave almost all make a little gesture
toward a future visit.
my wife is nice, makes them feel warm as they exit, she’s
a good soul, so good a soul that when, say, we eat out and
choose a table she takes a seat where she can “see the
people” and I take a seat where I can’t.
all right, so I was forged by the devil: all
humankind disinterests me and no, it’s not fear although
certain things about them are fearful, and it’s not
competition because I don’t want
anything that they want, it’s just that
in all those hours of
voices voices voices
I hear nothing either essentially kind or daring or noble,
and not the least bit worth all the time shot through
the head.
you can remember when you used to run them out into the
night instead of letting them wind themselves
down,
those with their lonely wish for company, and you are
ashamed of yourself for putting up with their mostly pure
crap
but otherwise your wife would say
“do you think that you are the only person living on
earth?”
you see, that’s where the devil’s got
me.
so I listen and they are
fulfilled.

******

ОГЛАВЛЕНИЕ