чарльз буковски

жизнь Бородина

в следующий раз, когда будешь слушать Бородина
помни, что он был всего лишь химиком
а музыку писал, чтоб расслабиться;
в его доме толпились люди:
студенты, художники, пьяницы, бродяги,
он не умел говорить "нет".
когда снова будешь слушать Бородина
помни, что жена устилала его рукописями
кошачью коробку
или накрывала ими крынки со сметаной;
она страдала астмой и бессонницей
она кормила его яйцами всмятку
а когда он хотел укутаться
чтобы не слышать шума в доме
она разрешала ему воспользоваться
разве что простыней;
кроме того в его постели вечно кто-то
спал
(сами они если и спали, то раздельно)
и поскольку все стулья обычно были заняты
то он частенько засыпал на лестнице
завернувшись в старую шаль;
она говорила ему, когда надо постричь ногти
прекратить петь и насвистывать
не класть в чай слишком большой кусок лимона
и не давить его ложкой;
Вторая Симфония Си минор
"Князь Игорь",
"В Средней Азии"
он мог заснуть только положив
на глаза кусочек темной материи;
в 1887 году он пошел на танцы
в Медицинскую Академию
обрядившись в потешный национальный костюм;
под конец вечера он страшно развеселился,
поэтому, когда он грохнулся на пол
то все решили, что он придуривается
когда в следующий раз будешь слушать Бородина,
помни об этом...

пер. кирилл медведев

******

штрафной талон

я снова ушёл с работы
и меня остановила полиция
за то, что я ехал на красный свет
на Серрано Авеню
я мало что соображал
я стоял по щиколотку в листве
отвернув лицо
чтоб на них не так сильно разило
алкоголем
и я взял талон
вернулся к себе в комнату и
нашел по радио хорошую симфонию
какого-то русского или немца
какого-то угрюмого крутого парня
но все же мне было холодно и одиноко
и я курил сигарету за сигаретой
и я включил обогреватель
а потом увидел на полу журнал
с моим лицом на обложке
я подошел и поднял, но это оказался
не я
потому что вчерашний день
ушел
а сегодня сплошная бодяга
и бега борзых
и тошнота
и женщины, некоторые женщины
обретают на мгновение
красоту соборов
и теперь пошел Барток
который знал, что делает
это значит, он не знал, что делает
а завтра я, похоже
вернусь на эту ебаную работу
как муж к жене с четырьмя детьми
если только меня примут обратно
но сегодня я знаю, что выбрался
из какой-то сети
через тридцать секунд я труп
и важно распознать
требуется распознать
этот момент
хочет ли он продолжаться
чтобы принести пользу
силе духа и черепу цветка
горe... кораблю... женщине
законам холода и законам камня
всему обретающему
ощущение сиюминутности
отмывающему
как лучшее мыло на рынке
приносящему Париж, Испанию, рощи Хемингуэя,
голубую мадонну, новорожденного бычка
ночь в чулане с осыпающейся
красной краской
и я надеюсь заплатить
штраф
хоть я и не ехал на красный свет
но они-то говорят, что
ехал.

пер. кирилл медведев

******

никакой Леди Годивы

она заявилась ко мне пьяная
въехала по ступенькам на олене:
так много женщин
которые хотят спасти мир,
но не могут содержать в порядке
собственную кухню,
но я...
мы зашли в дом, я зажег
три красных свечи
налил вина
и рассмотрел ее:

сзади широко
спереди длинно
а все остальное.
превосходно. такая
могла бы отыскать
цветок циннии в Хот-Спрингсе
штат Арканзас.

три недели мы ели оленину.
потом она спала с домохозяином
чтобы не платить за квартиру.
потом я устроил ее официанткой.
я спал целый день, а когда она
приходила, я развлекал ее болтовней -
она это обожала.

она умерла быстро однажды ночью
покинула этот мир
почти таким же, каким застала

я теперь встаю спозаранку
и иду на товарную платформу
подбирать выброшенную
или выпавшую из вагонов
капусту
апельсины
картошку

к полудню я уже наедаюсь и сплю
видя во сне, как плачу за квартиру
пронумерованными кусочками пластика
выданными мне лучшим из миров

пер. кирилл медведев

******

Вегас

там было мерзлое дерево, и я собирался его нарисовать
но тут посыпались снаряды
и в Вегасе глядя на зеленый тент
в половине четвертого утра
я умер без курева, без номера "Атлэнтик Мансли"
окна вскрикивали, как голуби, оплакивавшие бомбардировку Милана
и я пошел жить к крысам
но огни были слишком ярки
и я подумал быть может лучше вернуться и сидеть
на поэтическом семинаре:

блестящее описание газели - это
черт знает что;
распятие будто муха у меня на окне
дыханье матери колышет листочки
в моем сознании;

и я поехал автостопом в Лос-Анджелес сквозь похмельные облака
и я достал из кармана письмо и прочел его
а водитель спросил: что это такое?
да так, говорю, одна девка с Севера которая спала с Паундом,
она уверяет меня что Х. Д. это наша лучшая поэтесса;
ну, преподнесла нам Хильда несколько розовых греческих богов с фарфором
но с тех пор, как я ее прочитал, сто сорок сосулек свисают с моих костей.

я сворачиваю, не доезжая Лос-Анджелеса, - сказал шофер.

ну, хорошо, говорю, белые лилии преклоняются перед нашим разумом
и когда-нибудь мы отправимся домой
все вместе.

ну вот, сказал он, дальше
я не поеду.
что ж как ему угодно, старая сморщенная шлюха Время
твои груди пахнут сметаной грез
он высадил меня
посреди пустыни;

умирать значит умирать значит умирать,

в подвалах старые фонографы
Джо Димаджо
на складах лук...

через 45 минут меня подобрали на
старом Форде
и на этот раз
я держал язык
за зубами.

пер. кирилл медведев

******

заезд

дело вот в чем
когда ты поскальзываешься,
усталый, как
заведенная виктрола
(помнишь, что это такое?)
и едешь в центр
и смотришь, как ребята лупят друг друга
а пышные блондинки сидят
с другими
и ты уже стар, как дурик
из кинофильма
сигара торчит из черепа, жирное брюхо
но нет денег
нет мудрости в поступках,
нет суеты
но бои как обычно
все больше скучные
а потом придя на стоянку
ты садишься
и смотришь на них, они идут,
ты закуриваешь последнюю сигару
потом заводишь старый автомобиль
заводишь старый автомобиль, мужчина в летах
ты едешь по улице
ты останавливаешься на красный
как будто никуда не спешишь
и вот тебя нагоняет
машина набитая молодыми
смеющимися
и ты смотришь на них
и тут кто-то сигналит тебе сзади
и тебя вминает в останки
собственной жизни.
ты жалок, тебе самого себя
жалко, ты жмешь ногой на педаль
догоняешь молодых
обгоняешь их
шуруешь баранкой так
будто любви уже не будет
ты едешь с ними
на пляж
потрясая мечом и сигарой
хохоча
ты отводишь их к океану
к последней русалке
к водорослям, акулам и веселым китам
где кончается плоть, время, страх
и вот они останавливаются
а ты идешь дальше
к своему океану
от сигары пощипывает губы
как когда-то пощипывало от любви.

пер. кирилл медведев

******

не заходите ко мне, но раз уж зашли...

ну, само собой, я буду или дома или я буду
во дворе
не стучите, если у меня не горит свет
или если вам послышатся голоса
может быть, я читаю Пруста
если кто-то подсунул мне под дверь Пруста
или если кто-то подсунул мне его косточку
для жаркого,
я не могу одолжить ни денег, ни телефона
ни того, что осталось от моей машины
хотя вы сможете взять вчерашнюю газету
или старую рубашку, или сэндвич с болонской колбасой
или переночевать на диване
если вы только не кричите во сне
вы сможете говорить о себе -
только и стоит говорить о себе
нам всем теперь приходится туго
но я не пытаюсь содержать семью
отдавать детей в Гарвард
покупать охотничьи угодья,
я особо не замахиваюсь
я пытаюсь лишь продержаться
еще немного,
так что если вы когда-нибудь постучите
и я не отвечу
и в доме не будет женщины
то возможно я сломал челюсть
и ищу шнур
или гоняюсь за бабочками
на обоях
в общем, если я не открываю, значит
не открываю, а причина в том что
что я еще не готов убить вас
или полюбить
вас, или хотя бы признать вас
значит, я не хочу разговаривать
я занят, я помешан, я рад
или, может быть, прилаживаю веревку;
так что если даже
будет гореть свет и будет слышно
как кто-то дышит или молится или поет
слушает радио или метает кости
или печатает на машинке -
уходите, это неподходящий день
ночь, час;
это не невоспитанность, это не неучтивость,
я никого не хочу обидеть, даже муху не хочу обидеть
но иногда я получаю сведения
которые нужно рассортировать
и ваши голубые глаза, пусть они будут голубыми
и ваши волосы, если они у вас есть
и ваш разум - они сюда не войдут пока
веревка не порвана, не завязан узел
пока я не врежусь в новые зеркала,
пока мир не кончится
или не распахнется
навеки.

пер. кирилл медведев

******

мокрая ночь

отребье.
она сидела, нахмурясь.
я ничего не мог с ней поделать.
шел дождь.
она встала и вышла.
ну вот, черт побери, опять, подумал я
налил выпить и включил радио
снял с лампы абажур
и закурил дешевую черную горькую сигару
завезенную из Германии.
раздался стук в дверь
я открыл дверь
под дождем стоял маленький человечек
он спросил:
вы не видели голубя на крыльце?
я сказал, что не видел никакого голубя на крыльце
а он сказал, чтоб я дал ему знать
если увижу голубя на крыльце
я закрыл дверь
сел
вдруг черная кошка прыгнула в окно и вскочила
ко мне на колени и замурлыкала, это была
красивая кошка
я отнес ее на кухню и мы вместе поели
ветчины.
потом я выключил везде свет
и лег спать
а эта черная кошка легла спать вместе со мной
и замурлыкала.
ну вот, думаю, хоть кому-то я нравлюсь,
но вдруг кошка начала ссать,
она обоссала меня с ног до головы и все простыни обоссала,
ссаки лились по моему брюху, стекали по бокам
и я сказал: эй, что это с тобой?
я взял кошку и понес ее к двери
и вышвырнул ее под дождь
и подумал, вот странно, кошка на меня нассала
и ссаки у нее холодные как дождь.
потом я позвонил ей
и сказал: слушай, что это с тобой? ты что, совсем
помешалась?
повесил трубку и сдернул простыни с кровати
лег и стал слушать дождь.
иногда не знаешь, что со всем этим делать
а иногда лучше всего лежать тихо-тихо
и стараться вообще ни о чем
не думать.

кошка была чья-то
на ней был ошейник от блох.
насчет женщины
не знаю.

пер. кирилл медведев

******

они ни о чем не мечтают

старые седые официантки
ночью в кафе
отказались от него
и когда я иду
по освещенным тротуарам
и заглядываю в окна
богаделен
я вижу что они его
потеряли.
я вижу людей сидящих на скамейках
и по тому как они сидят и смотрят
я понимаю
что его у них больше
нет.

я вижу людей ведущих машины
и по тому как они ведут машины
я понимаю что они никого не любят
и никто не любит их -
и секс их не интересует. и все это
забыто как старый фильм.

я вижу людей в супермаркетах и универмагах
двигающихся по проходам
что-то покупающих
и по тому как сидит на них одежда
и по тому как они двигаются
по их лицам
и по их глазам я понимаю
что им нет ни до чего дела
и ничему нет дела до них.

каждый день я встречаю сотню
абсолютно сломленных
людей

приходя на ипподром
или на спортивное состязание
я вижу тысячи людей
которые ничему
и никому
не сочувствуют
и никто не сочувствует
им.

повсюду я вижу людей
которым нужна
пища, кров и
одежда, они сосредоточены на этом
и ни о чем не мечтают.

я не понимаю, почему эти люди
не исчезают
я не понимаю, почему эти люди
не умирают
почему их не убивают
облака
почему их не убивают
собаки
почему их не убивают
цветы и дети
я не понимаю.

они, наверно, уже убиты
и все же я не могу привыкнуть
к тому, что они есть
потому что их очень много.

каждый день
каждую ночь
их все больше и больше
в метро и
в домах и
в парках

им не страшно
от того, что они не любят
от того, что не любят их

толпы толпы толпы
моих
собратьев.

пер. кирилл медведев

******

лошадь за 340 долларов и шлюха за 100

не смейте считать меня поэтом, меня можно встретить
когда угодно, нетрезвого, на ипподроме,
я ставлю на квартеронок, на коренных и на чистокровных,
но разрешите доложить, там есть такие женщины
они водятся там, где водятся деньги, и иногда
глядя на этих шлюх на этих стодолларовых шлюх
думаешь, а не посмеялась ли природа
наделив их такими огромными жопами и грудями
и пристроив все это таким образом, ты смотришь, смотришь
и смотришь, ты никак не можешь поверить, но это обычные женщины
и потом еще почему-то хочется порвать холсты
и разбить об унитаз пластинки Бетховена, в общем,
сезон продолжался, крутые надирались вдрызг, и все
игроки-дилетанты, поставщики, фоторепортеры,
торговцы шмалью, продавцы мехов и сами хозяева,
в тот день бежал Сен-Луи,
коренной с рывком на финише;
он бежал свесив голову, он был гадок и безобразен
его ставки были 35 к одному, а я поставил на него десятку.
жокей вывел его к бровке, и никто не мог его обойти
даже если б надо было бежать в четыре раза больше
он так бы и шел
всю дорогу вдоль самой бровки
покрывая две мили за одну
он принесся к финишу как угорелый
и даже не устал,
и самая крупная блондинка
с огромной жопой и грудью,
двинулась к окошечку одновременно со мной.

в ту ночь я так не смог ее одолеть
хотя из родников разлетались искры
и бились о стены.
потом она сидела в комбинации
пила "Олд Грэнддэд"
и говорила
а чем же ты парень
занимаешься в такой клоаке?

а я сказал -
я поэт

а она вскинула красивую головку и засмеялась.

ты? ты ... поэт?

да, да, именно так, сказал я
именно так.

и все же она была по мне,
она была по мне,
и спасибо безобразной лошади
написавшей это стихотворение.

пер. кирилл медведев

******

ПОЧТИ ПРИДУМАННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
я вижу тебя как ты пьешь из фонтана тебя
твои тонкие руки с синими детскими жилками нет твои руки
не тонкие а маленькие, и этот фонтан — где–то во Франции
откуда ты последний раз написала мне я ответил
и ничего с тех пор о тебе не слышал.
ты сочиняла какие–то совершенно безумные
стихи ОБ АНГЕЛАХ И БОГЕ именно так все буквы
заглавные ты была знакома со множеством известных
художников большинство из них
были твоими любовниками и я писал тебе ладно давай
лезь к ним в душу в постель я не ревную
потому что мы никогда не встретимся снова. мы переспали
как–то раз в Новом Орлеане одноместный
гостиничный номер но с тех пор никогда
не встречались не прикасались друг
к другу. ты проводила жизнь среди знаменитостей и писала
о знаменитостях и быстро конечно же поняла что их
волнует только то насколько они знамениты и им
нет никакого дела до девушки которая идет с ними
и позволяет им это а потом просыпается утром чтобы писать
заглавными буквами стихи ОБ АНГЕЛАХ И БОГЕ. мы знаем,
что Бог мертв, нам рассказали, но знаешь, когда
я слушал тебя я вовсе не был в этом уверен, возможно
дело в заглавных буквах. из всех женщин которые пишут стихи
ты была лучшей и я говорил
редакторам: «Печатайте ее, печатайте, конечно она
сумасшедшая, но это чистое волшебство, без обмана». И я любил
тебя как мужчина любит женщину, с которой не спит, а только
переписывается, хранит фотографии. я бы любил тебя больше
если бы, сидя в комнате, разминая в пальцах сигарету мог слышать
журчание тонкой струйки (это ты писаешь в ванной), но так не случилось.
твои письма становились раз от раза грустнее, любовники тебе изменяли.
маленькая моя, писал я в ответ, все
любовники изменяют и предают. это не помогло. ты писала, что у тебя
появилась специальная скамейка, чтобы
сидеть и плакать, скамейка возле моста а мост — над рекой ты сидела
на ней каждый вечер и плакала обо всех, кто сделал тебе
больно и предал тебя, забыл. я ответил
тебе, на этом наша переписка оборвалась, один мой приятель
написал мне, что ты покончила с собой — через три
или четыре месяца после того
как это произошло. если бы мы
встретились, то один из нас возможно поступил бы с другим
несправедливо. так что для нас все сложилось
так хорошо как только могло.

пер. станислав львовский

******

ТЕРМИТЫ СТРАНИЦ

я понял, что беда многих
известных мне поэтов в том
что они никогда не работали
восемь часов в день
а ведь ничто так
не ставит лицом к лицу
с окружающим миром
как 8-часовой рабочий день

большинство поэтов
которых я знал
вроде бы
питались
святым духом
но это
не совсем так:
за ними стояли
родственники
обычно жена или мать
поддерживая в них
жизнь
и поэтому
неудивительно, что
писали они
так скверно -
они были защищены
от действительности
с самого начала
и не видели дальше
кончиков собственных
ногтей
нежных
локонов
и лимфатических
узлов

их слова
- безжизненны, бесплотны, бес-
честны - хуже того - столь
светски-унылы

изнеженные и благополучные
они собираются чтобы
плести интриги, сплетничать, ненавидеть,
большинство американских поэтов
толкают и всучивают
свой талант
играя в великих.

поэт (?):
это слово нужно определить за-
ново
когда я слышу его
у меня начинает бурлить
в желудке
как будто вот-вот стошнит

пусть будут они
на арене
так долго
как мне
не требуется
аудитория

Перевод с английского: К. Медведев.

******

АНГЕЛ, ТОЛКАВШИЙ ЕГО ИНВАЛИДНУЮ КОЛЯСКУ

когда-то давно он редактировал небольшой журнал
это было в Сан-Франциско
во времена битников
во времена всех этих экспериментов-с-чтениями-под-джаз
я запомнил его потому что он не вернул мне рукописи
хотя я написал ему чёрт знает сколько писем
скромных писем, разумных писем и, наконец, угрожающих писем;
мне сказали, он спрыгнул с крыши
из-за того, что женщина его не любила.
неважно. когда я снова встретился с ним
он был в инвалидной коляске и у него была бутылка
из-под вина, чтобы туда ссать;
он писал очень изысканные стихи,
которых я, конечно, не понимал;
он подписал мне свою книгу
(которая, как он сказал, не должна была мне понравиться),
во время вечеринки я всё угрожал ударить его и
я был пьян, он заплакал и мне
стало жалко его, и в конце концов
я ударил какого-то ещё поэта, проходившего
мимо, ударил по голове его ссаной бутылкой; и
в конце концов он, кажется, понял.

с ним была очень худая и впечатлительная женщина
она толкала его коляску, была его руками, ногами и,
может быть, даже иногда
сердцем.
и во время поэтических чтений, на которых он выступал
можно было почти всегда увидеть её,
она вкатывала коляску в зал, иногда
останавливалась возле меня, говоря,
"Я не понимаю, как мы закатим его на сцену!"
ей это иногда удавалось. ей это как правило удавалось

потом она сама начала писать стихи, я читал немного,
но был, некоторым образом, рад за неё.
а потом она повредила спину во время занятий йогой,
получила пособие по инвалидности, и я снова был рад за неё,
все поэты хотели получить пособие по инвалидности
это было лучше бессмертия.

я встретил её однажды в супермаркете
в хлебном отделе, она взяла мои руки в свои,
она вся дрожала,
и я подумал о том, занимаются ли они когда-нибудь сексом,
эти двое. но в любом случае, к ним приходили музы.
и она рассказала мне, что пишет стихи и статьи
но больше, сказала она, стихи.
и это была наша последняя встреча.
а потом однажды кто-то сказал мне
что она передознулась
и я сказал нет, нет, только не она
а они сказали, она, да.

это было днём позже
или вроде того, днём.
мне нужно было на почту, в Лос-Фелиц
отправить написанную мной порнографию
в какой-то журнал.
возвращаясь,
у церкви,
я увидел эти улыбающиеся создания
их было так много, они улыбались
бородатые длинноволосые мужчины
в джинсах
и женщины, в основном блондинки,
с провалившимися щеками
и мелкими зубками, обнажёнными
в улыбке, и я подумал: а, это свадьба,
чудесная немного старомодная свадьба.
а потом, на тротуаре, увидел его,
в коляске.
горестного, но как-то спокойного, что ли.
поседевшего, с профилем хищной,
но прирученной птицы,
и я понял, что это были её похороны.
она действительно передознулась.
и видно было, что у него настоящее горе.

у меня правда есть сердце.

может быть, сегодня вечером я попробую прочесть его книгу.

******

ТЕМНО, И СТАНОВИТСЯ ТЕМНЕЕ

если бы хоть час покоя за весь день
я бы выжил
ну обычный час, старомодный, да, 60 минут,
всего час, пожалуйста, да, сейчас, сегодня,
этим вечером, который уже на исходе.
мне всего час, я чувствую как
что-то приближается уже, ну же,
быстрее.

это какой-то фильм ужасов, оказаться
тут, на Земле, на поверхности только
ради этого, нет, это слишком, этому
нет оправдания.

хриплый визгливый крик,
окончательный приговор.

это началось очень давно.

пер. станислав львовский

******

НЕ ЗАБЫВАЙ

что-нибудь или кто-нибудь
всегда тебя поджидает,
что-то, что сильнее умнее,
злее добрее надёжнее,
что-то большее лучшее
худшее что-то с глазами
тигра, с зубами
акулы что-то, что
безумнее безумия, разумнее
разума, всегда есть
что-нибудь или кто-нибудь,
кто что ждёт – не дождётся,
когда ты надеваешь ботинки,
когда спишь, когда
выносишь мусорное ведро,
или гладишь кошку, или
чистишь зубы,
или празднуешь,
тебя всегда поджидают.

не забывай об этом ни на минуту.
и когда это произойдёт,
ты будешь готов, совершенно готов.

а пока если ты
ещё здесь,
это значит удачный день
я вот думаю, что
я ещё здесь только вот
не заметил как сигарета

обжёгся

пер. станислав львовский

******

Стиль — ответ на всё.
Свежий подход к скучному и опасному
Лучше сделать скучную вещь со стилем, чем опасную без него
Делать опасную вещь со стилем — вот что я называю искусством

Бой быков может быть искусством
Бокс может быть искусством
Любовь может быть искусством
Вскрытие банки сардин может быть искусством

Не у многих есть стиль
Не многие могут выдержать его
Я видал собак, у которых больше стиля, чем у людей,
Хотя не у многих собак есть стиль.
У кошек стиля с избытком.

Когда Хэмингуэй размазал свои мозги по стене выстрелом из ружья,
в этом был стиль.
Иногда люди — образцы стиля
У Жанны д’Арк был стиль
Иоанн Креститель
Иисус
Сократ
Цезарь
Гарсиа Лорка.

Я встречал людей со стилем в тюрьме.
Я встречал больше людей со стилем в тюрьме, чем вне её.
Стиль — это разница, способ действовать, способ быть.
Шесть цапель, тихо стоящие в воде бассейна,
или ты, когда нагая выходишь из душа, не видя меня.

******

АНГЕЛ, ТОЛКАВШИЙ ЕГО ИНВАЛИДНУЮ КОЛЯСКУ

когда-то давно он редактировал небольшой журнал
это было в Сан-Франциско
во времена битников
во времена всех этих экспериментов-с-чтениями-под-джаз
я запомнил его потому что он не вернул мне рукописи
хотя я написал ему чёрт знает сколько писем
скромных писем, разумных писем и, наконец, угрожающих писем;
мне сказали, он спрыгнул с крыши
из-за того, что женщина его не любила.
неважно. когда я снова встретился с ним
он был в инвалидной коляске и у него была бутылка
из-под вина, чтобы туда ссать;
он писал очень изысканные стихи,
которых я, конечно, не понимал;
он подписал мне свою книгу
(которая, как он сказал, не должна была мне понравиться),
во время вечеринки я всё угрожал ударить его и
я был пьян, он заплакал и мне
стало жалко его, и в конце концов
я ударил какого-то ещё поэта, проходившего
мимо, ударил по голове его ссаной бутылкой; и
в конце концов он, кажется, понял.

с ним была очень худая и впечатлительная женщина
она толкала его коляску, была его руками, ногами и,
может быть, даже иногда
сердцем.
и во время поэтических чтений, на которых он выступал
можно было почти всегда увидеть её,
она вкатывала коляску в зал, иногда
останавливалась возле меня, говоря,
"Я не понимаю, как мы закатим его на сцену!"
ей это иногда удавалось. ей это как правило удавалось

потом она сама начала писать стихи, я читал немного,
но был, некоторым образом, рад за неё.
а потом она повредила спину во время занятий йогой,
получила пособие по инвалидности, и я снова был рад за неё,
все поэты хотели получить пособие по инвалидности
это было лучше бессмертия.

я встретил её однажды в супермаркете
в хлебном отделе, она взяла мои руки в свои,
она вся дрожала,
и я подумал о том, занимаются ли они когда-нибудь сексом,
эти двое. но в любом случае, к ним приходили музы.
и она рассказала мне, что пишет стихи и статьи
но больше, сказала она, стихи.
и это была наша последняя встреча.
а потом однажды кто-то сказал мне
что она передознулась
и я сказал нет, нет, только не она
а они сказали, она, да.

это было днём позже
или вроде того, днём.
мне нужно было на почту, в Лос-Фелиц
отправить написанную мной порнографию
в какой-то журнал.
возвращаясь,
у церкви,
я увидел эти улыбающиеся создания
их было так много, они улыбались
бородатые длинноволосые мужчины
в джинсах
и женщины, в основном блондинки,
с провалившимися щеками
и мелкими зубками, обнажёнными
в улыбке, и я подумал: а, это свадьба,
чудесная немного старомодная свадьба.
а потом, на тротуаре, увидел его,
в коляске.
горестного, но как-то спокойного, что ли.
поседевшего, с профилем хищной,
но прирученной птицы,
и я понял, что это были её похороны.
она действительно передознулась.
и видно было, что у него настоящее горе.

у меня правда есть сердце.

может быть, сегодня вечером я попробую прочесть его книгу.

******

ТЕМНО, И СТАНОВИТСЯ ТЕМНЕЕ

если бы хоть час покоя за весь день
я бы выжил
ну обычный час, старомодный, да, 60 минут,
всего час, пожалуйста, да, сейчас, сегодня,
этим вечером, который уже на исходе.
мне всего час, я чувствую как
что-то приближается уже, ну же,
быстрее.

это какой-то фильм ужасов, оказаться
тут, на Земле, на поверхности только
ради этого, нет, это слишком, этому
нет оправдания.

хриплый визгливый крик,
окончательный приговор.

это началось очень давно

******

НЕ ЗАБЫВАЙ

что-нибудь или кто-нибудь
всегда тебя поджидает,
что-то, что сильнее умнее,
злее добрее надёжнее,
что-то большее лучшее
худшее что-то с глазами
тигра, с зубами
акулы что-то, что
безумнее безумия, разумнее
разума, всегда есть
что-нибудь или кто-нибудь,
кто что ждёт – не дождётся,
когда ты надеваешь ботинки,
когда спишь, когда
выносишь мусорное ведро,
или гладишь кошку, или
чистишь зубы,
или празднуешь,
тебя всегда поджидают.

не забывай об этом ни на минуту.
и когда это произойдёт,
ты будешь готов, совершенно готов.

а пока если ты
ещё здесь,
это значит удачный день
я вот думаю, что
я ещё здесь только вот
не заметил как сигарета

обжёгся

******

the souls of dead animals

after the slaughterhouse
there was a bar around the corner
and I sat in there
and watched the sun go down
through the window,
a window that overlooked a lot
full of tall dry weeds.
I never showered with the boys at the
plant
after work
so I smelled of sweat and
blood.
the smell of sweat lessens after a
while
but the blood-smell begins to fulminate
and gain power.
I smoked cigarettes and drank beer
until I felt good enough to
board the bus
with the souls of all those dead
animals riding with
me;
heads would turn slightly
women would rise and move away from
me.
when I got off the bus
I only had a block to walk
and one stairway up to my
room
where I’d turn on my radio and
light a cigarette
and nobody minded me
at all.

******

metamorphosis

a girlfriend came in
built me a bed
scrubbed and waxed the kitchen floor
scrubbed the walls
vacuumed
cleaned the toilet
the bathtub
scrubbed the bathroom floor
and cut my toenails and
my hair.
then
all on the same day
the plumber came and fixed the kitchen faucet
and the toilet
and the gas man fixed the heater
and the phone man fixed the phone.
now I sit here in all this perfection.
it is quiet.
I have broken off with all 3 of my girlfriends.
I felt better when everything was in
disorder.
it will take me some months to get back to
normal:
I can’t even find a roach to commune with.
I have lost my rhythm.
I can’t sleep.
I can’t eat.
I have been robbed of
my filth.

******

the proud thin dying

I see old people on pensions in the
supermarkets and they are thin and they are
proud and they are dying
they are starving on their feet and saying
nothing. long ago, among other lies,
they were taught that silence was
bravery. now, having worked a lifetime,
inflation has trapped them. they look around
steal a grape
chew on it. finally they make a tiny
purchase, a day’s worth.
another lie they were taught:
thou shalt not steal.
they’d rather starve than steal
(one grape won’t save them)
and in tiny rooms
while reading the market ads
they’ll starve
they’ll die without a sound
pulled out of roominghouses
by young blond boys with long hair
who’ll slide them in
and pull away from the curb, these
boys
handsome of eye
thinking of Vegas and pussy and
victory.
it’s the order of things: each one
gets a taste of honey
then the knife.

******

face of a political candidate on a street billboard

there he is:
not too many hangovers
not too many fights with women
not too many flat tires
never a thought of suicide
not more than three toothaches
never missed a meal
never in jail
never in love
7 pairs of shoes
a son in college
a car one year old
insurance policies
a very green lawn
garbage cans with tight lids
he’ll be elected

******

the night I was going to die

the night I was going to die
I was sweating on the bed
and I could hear the crickets
and there was a cat fight outside
and I could feel my soul dropping down through the
mattress
and just before it hit the floor I jumped up
I was almost too weak to walk
but I walked around and turned on all the lights
then made it back to the bed
and again my soul dropped down through the mattress
and I leaped up
just before it hit the floor
I walked around and I turned on all the lights
and then I went back to bed
and down it dropped again and
I was up
turning on all the lights
I had a 7 year old daughter
and I felt sure she didn’t want me dead
otherwise it wouldn’t have
mattered
but all that night
nobody phoned
nobody came by with a beer
my girlfriend didn’t phone
all I could hear were the crickets and it was
hot
and I kept working at it
getting up and down
until the first of the sun came through the window
through the bushes
and then I got on the bed
and the soul stayed
inside at last and
I slept.
now people come by
beating on the doors and windows
the phone rings
the phone rings again and again
I get great letters in the mail
hate letters and love letters.
everything is the same again.

******

the knifer

you knifed me, he said, you told Pink Eagle
not to publish me.
oh hell, Manny, I said, get off it.
these poets are very sensitive
they have more sensitivity than talent,
I don’t know what to do with them.
just tonight the phone rang and
it was Bagatelli and Bagatelli said
Clarsten phoned and Clarsten was pissed
because we hadn’t mailed him the
anthology, and Clarsten blamed me
for not mailing the anthology
and furthermore Clarsten
claimed I was trying to do him
in, and he was very
angry. so said
Bagatelli.
you know, I’m really beginning to feel like
a literary power
I just lean back in my chair and roll cigarettes
and stare at the walls
and I am given credit for the life and death of
poetic careers.
at least I’m given credit for the
death part.
actually these boys are dying off without my
help. The sun has gone behind the cloud.
I have nothing to do with the workings.
I smoke Prince Albert, drink Schlitz
and copulate whenever possible. believe in my
innocence and I might consider
yours.

******

no help for that
there is a place in the heart that
will never be filled
a space
and even during the
best moments
and
the greatest
times
we will know it
we will know it
more than
ever
there is a place in the heart that
will never be filled
and
we will wait
and
wait
in that
space.

ОГЛАВЛЕНИЕ