Чарли Мэнсон RIP: встреча Кислотного Апостола и Вестника Рока
KatabasiaВ связи со смертью Чарльза Мэнсона (1934 - 2017) приводим отрывок из книги Тимоти Лири "Нейрополитика", посвященный встрече Лири и Мэнсона – естественно, это то, какой встреча предстала в восприятии Лири. В некотором смысле это встреча творца и его создания:
Когда Тимоти Лири бросили в тюрьму Фолсом, он узнал, что в соседней камере сидит Мэнсон. Если Фолсом считался дном тюремной системы, то карцер 4А, расположенный в нижнем ярусе тюрьмы, был дном Фолсома. Кругами дантовского ада. Смертная казнь была отменена, и узкая темная камера без окон, с расколотым грязным унитазом без сиденья, ржавым металлическим тазом для умывания, вонючим матрасом в пятнах, становилась его местом жительства на долгие годы. В камере было темно, только через наружную дверь проникала полоска света.
Методичное изучение высших уровней сознания не только помогает понять, как создаются реальности, как они впоследствии навязываются другим людям и как можно регистрировать вторжения чужой реальности, но и неизбежно наводит на размышления о сатанинских ритуалах черной магии. Если черная магия – это использование нейрологических техник для обретения власти над людьми, то белая магия – это применение нейрологических техник с целью познания и управления собственной нервной системой.
Понимание этих процессов позволило Тимоти Лири выстоять в первой и единственной схватке с реальностью Чарльза Мэнсона. В этой реальности Чарли Мэнсон выступал библейским пророком. В состоянии изоляции и беспомощности биовыживателъный контур и эмоционально-гормональные системы действуют примитивно, в режиме аварийной ситуации. Опытный нейролог сканирует всю схему, отключает рефлекс капитулировать/спастись/умереть, настраивается на каналы успеха/блаженства/терпения и безмятежно ждет, когда прошлое сойдется с будущим.
Нейролог Лири сидит на полу, снова осматривает камеру. И тут он слышит голос.
– Вот и ты здесь. Долгие годы я следил за твоим падением. Ты знаешь, где мы?
Голос самоуверенный, даже покровительственный. Это тот персонаж: в позе лотоса из соседней камеры, от которого в камеру Лири были переданы книги и кофейные «радости». Чарли.
– Ты действительно понимаешь, где мы? – повторяет он вопрос.
– И где же мы ?
– В вечности, брат. Это конец. Если ты попадаешь сюда, это навсегда. Отсюда никто не выбирается.
Нейролог слушает с жалостью и раздражением. Он понимает, что Чарли говорит субъективную истину. Такова истина с точки зрения смирившегося человека. Истина Чарли. Нейролог не хочет, чтобы его втягивали в эту реальность. Он хочет отразить эту реальность. Но любой заключенный заслуживает сострадания. Кроме того, Нейролог понимает, как создавалась эта реальность. Страх - это сила, которая питает энергией и выстраивает наши социальные «замки», а Чарли - типичный человек из замка, кафкианский символ нашей технико-моральной системы с милитаристским сознанием.
– Это ты передал мне табак и сладости? Спасибо.
– Пожалуйста. Я всех люблю и стараюсь поделиться всем, что у меня есть. Много лет я ждал разговора с тобой. За стенами тюрьмы наши жизни никогда не пересеклись бы. Но сейчас у нас масса времени. Знаешь, ведь все мы были твоими учениками.
– В каком смысле?
– Ты же знаешь, как это бывает. Я провел в тюрьме всю свою жизнь, и когда я освободился в середине шестидесятых, то оказался совсем в другом мире. Миллионы ребят отвергли старую ложь, освободились от прежних комплексов и начали ждать указаний, что делать дальше. – в голосе появляется легкий оттенок укоризны. – Но ты не сказал им, что делать. И я никак не могу понять, почему. Ты показывал всем и каждому, как создать новое сознание, но ты не дал им это новое сознание. Почему?
– В этом вся суть, – отвечает Лири. – Я не хотел навязывать им мои реальности. Смысл как раз и состоит в том, что каждый человек берет на себя ответственность за собственную нервную систему, создает собственную реальность. Это конец монотеизма. Ты можешь стать кем угодно. Все остальное - промывание мозгов.
– В этом была твоя ошибка, – слышится призрачный шепот. – Никто не хочет брать на себя ответственность. Они хотят, чтобы им говорили, что делать, во что верить, что истинно и что реально.
– И ты знаешь, что им ответить?
– Все ответы содержатся в Библии. Это одна из привилегий, которую ты получаешь в тюрьме. У тебя есть время читать Библию. Я проштудировал ее от начала и до конца. Знаешь, почему все пошло не так? Из-за женщин. Они боятся. Они навязывают мужчинам законы и мораль. Читай об этом в Библии. Что в Библии сказано о женщинах? Что они – исчадие зла. Верно? Разве ты не понимаешь? Читай, пока сидишь здесь. Истина жестока и беспощадна. Зло должно быть уничтожено. Спасутся лишь единицы. Я единственный человек, который воспринимает Библию всерьез, и именно поэтому я здесь.
Нейролог тихо спрашивает:
– Как ты, Чарли?
Пауза. Затем голос возвращается, но теперь это уже не голос мессии, а голос заключенного.
– Плохо.
Вслед за признанием прорывается плотина:
– Со мной поступили жестоко и несправедливо. За последние две тысячи лет ни с кем не обходились столь сурово. Мне не разрешено писать письма. Мне запрещены посещения. Меня полностью отрезали от внешнего мира. Меня по-настоящему хотят уничтожить. Я нутром это чую. В глубине души они вынашивают планы убийства. Суд надо мной превратили в фарс. Какая глупость. Я разыгрывал их сценарий, действовал по их Библии, взял всю ответственность на себя – все их представления о зле и убийстве, все грехи человечества. Я взошел ради них на крест. Но никто не понял. Никто даже не заметил, на что я пошел ради них. Даже ты.
Нейролог отвечает, тщательно подбирая слова:
– Я понимаю, что мы живем в очень христианской стране, где каждый заключенный вынужден разыгрывать из себя Христа. Но сказать тебе по правде, я не имею к этому никакого отношения. Я ирландско-кельтский язычник.
Нейролог испытывал к нему жалость и меньше всего хотел причинить ему зло.
***
Позже, во дворе Фолсома, он вступил в разговор с Бобом Хайдом, ветераном тюремной системы, атлетически сложенным, мудрым и суровым.
– Почему Мэнсона держат в изоляции?
– Если он выйдет в тюремный двор, его будут бить. И не из-за того, что он сделал на воле. Здесь это никого не волнует. Заключенные друг друга не судят. Мы смотрим на человека здесь, когда он приходит сюда. Он пудрит мозги: пришел сюда со своими библейскими разговорами. Может, на воле это кого-то пугает, но здесь этот номер не проходит. Уж больно парнишка заигрался, даже сам поверил в свои библейские испытания.
Вновь слышится голос Чарли.
– Эй, я снова хочу тебя кое-что спросить. Ты там? Ты меня слушаешь?
– Да, слушаю.
– Насчет «кислоты». Когда принимаешь кислоту. И весь мир, и все твое тело превращается в вибрации. И пространство становится временем и остается лишь чистая энергия, не за что уцепиться. Ты знаешь, о чем я говорю?»
– Да.
– Это ведь момент истины, верно? Но что это такое? Как ты это называешь?
– Чарли?
– Да?
– А что тебе открывается в этот момент?
– Ничего. Похоже на смерть. Верно? А разве у тебя по-другому?
– Смерти нет. Тебя обманули, и ты купился. В этот момент приостанавливается действие биохимических импринтов. Ты можешь взлететь с того места и отправиться куда хочешь. Туда, где миром правит не страх, а любовь.
Оригинал: https://katab.asia/2017/11/20/manson-rip-leary/
Канал в Телеграме: https://t.me/katabasia
Врата в Катабачат: https://t.me/ostiary_bot