Цербер

ногами, не в силах пошевелиться или хотя бы пикнуть. Мне не верилось, что все это происходит в реальности. Вот так вот, среди белого дня, в организации он затащил меня в кабинет и облапал. Пока я охреневала от происходящего, Цербер переместил свои ручищи на мои бедра и принялся их смачно наминать, сопровождая свои действия комментариями:

— Вот это ляжки. Одно удовольствие тискать, костей не нащупать. Как же ты меня заводишь, Юленька.

Не знаю, что происходило со мной. Да, я была напугана, да, было мерзко, но отчего-то я не смела пикнуть, хотя понимала — стоит мне закричать, и все будет кончено. Но я молчала. Это животное гипнотизировало меня, лишая воли и инициативы.

— А тут у нас что? — мужик ухватился за юбку моего платья и задрал ее на самый верх, обнажая бедра и промежность, так что видны были трусики. Хорошо, что я их надела сегодня! — Ты лысенькая там? — не дожидаясь ответа, Цербер запустил руку мне в трусы и жадно погладил абсолютно гладкую кожу — я как раз утром в душе тщательно выбрилась. Как знала! — Ой, бля! Какая у тебя пизденка нежная. — Он засопел и принялся ощупывать мою ошарашенную от такого внезапного вторжения киску. Видимо, она очень растерялась, и не знала, как отреагировать на нежданного гостя — давно к ней никто не заглядывал, — и неожиданно для ее обладательницы, то есть для меня, стала увлажняться. А он продолжал...

Дерзко пробравшись к половым губкам, толстым пальцем раздвинул их и принялся водить между ними, скользя по влажной плоти. Черт, почему же я так намокла? Как же стыдно. И... приятно. Я не знаю, что он со мной сделал, этот жуткий мужик, полнейший антипод моего идеала — тонкого, стройного, интеллигентного мужчины, — но только между ног у меня горел пожар от всех его манипуляций, а внизу живота били судороги.

— Дай-ка я тебя распробую. — С этими словами он рывком содрал с меня трусики, и опустился передо мной на корточки. — Так охота девку полизать, не представляешь, малыш. Но не этим же обезьянам пизду облизывать. Ммм, сладкая какая... — он прижал свое лицо к моей промежности и нюхал ее!!! Я была в шоке. Что за животное!

Едва его язык коснулся моей плоти, я забыла, зачем вообще сюда пришла сегодня. Ну как, как ему это удавалось? Такого острого, обжигающего удовольствия я еще никогда не испытывала. Казалось, что все пережитые за мою жизнь оргазмы собрали в один, и заставили испытывать каждый раз, как он касался моего клитора своим языком. Как же было сладко. Это было именно сладко, даже приторно, тягуче, перенасыщено. Я боялась обмочиться от экстаза — так все напряглось у меня в промежности. Изредка Цербер отнимал свою лысую башку от моей киски, и оповещал:

— Я кайфую от тебя. — Или спрашивал: — Тебе нравится? Вижу, что нравится.

Проклиная себя за слабовольное распутство, я прикрыла глаза и простонала, когда он всунул внутрь один палец и принялся манить меня изнутри, продолжая щекотать языком клитор. Терпеть сил уже не было, оргазм неотвратимо надвигался, и я, раскрыв бедра пошире, отдалась ему без остатка. Как же я долго кончала! Мне казалось, что это никогда не кончится, жгучие волны накатывали одна за другой, и не думали стихать.

— Как хорошо, как хорошо, дяденька! — я несла какую-то ахинею, суча ногами, впиваясь в стол руками. Одна моя туфля слетела, но мне было наплевать на нее, я вся погрузилась в это постыдное удовольствие.

Когда я притихла, Цербер встал и со смаком поцеловал меня в лоб.

— Вот видишь, а ты меня боялась. — он со страстью дышал мне в ухо, и я понимала, что хочу еще, хочу большего. И он вряд ли отпустит меня на этом.

Я оказалась права — послышался звук расстегиваемой молнии, вероятно, он выпустил наружу свое хозяйство. Вот бы посмотреть! Но он не позволил мне этого, схватил руками и стащил со стола, так что теперь я обнимала его ногами, инстинктивно держась руками за его плечи. Офигеть! Меня так еще никогда не трахали — стоя, держа на руках. Не успела я как следует обдумать сам факт того, что меня сейчас трахнет незнакомый мужик, как Цербер уже ловко опустил меня на свой стояк, и надо же — попал с первого раза. До чего же он был толстый! Я еще не могла прочувствовать, насколько он большой, но его объемы впечатлили сразу — он так растянул меня, что кожу вокруг влагалища чуть-чуть пощипывало.

— Не бойся, я чистый. — «Успокоил» он, целуя мое ухо. — Давай, поехали. — Сказав это, он принялся буквально надевать меня на свой орган. Подтягивал вверх, а затем опускал вниз, будто я была невесомой куклой, а не вполне себе живой полноценной женщиной. Сначала он делал это медленно, и я чувствовала, как скользит внутри меня его огромный член, доходит до упора и мягко тыкается головкой в свод, но очень скоро он набрал темп, и теперь я прыгала на нем, ударяясь подбородком о его плечо в шерстяном джемпере.

Еще никогда меня так не брали. Я чувствовала себя такой, не знаю, защищенной, и беззащитной. Он держал меня так крепко, я не боялась упасть, ощущение того, что я в воздухе, вообще не пугало. Каждый раз, когда он надевал меня на себя, я прикусывала губу от наслаждения — так было приятно. Прежде я никогда не кончала вагинально, это казалось мне чем-то недостижимым, из серии научной фантастики. Поэтому когда внутри моего влагалища все сжалось и стало горячо, я удивленно вскрикнула, но Цербер пояснил:

— Щас кончишь. Я чувствую, хуй сдавило.

Волна, еще, еще, еще одна... Господи, до чего же приятно! Пофиг на все, на все! Я прильнула головой е его лысине и закрыла глаза, отдаваясь его толчкам, ловя каждый оттенок удовольствия. Никогда у меня еще не было такого мужика! Грубого, напористого, хищного. Он взял меня, я чувствовала, что он сам взял, а не просил, как остальные. Дав мне кончить, он спросил:

— Куда тебе впрыснуть?

Я таблетки не пила, поэтому вариант был только один.

— В ротик. — томно протянула я голосом дешевой порноактриссы. Неужели я это сказала?

Долго уговаривать его не пришлось. Осторожно спустив меня на пол, он надавил на мои плечи и заставил сесть. Теперь я увидела его член, так умело массировавший меня еще несколько секунд назад — толстенный, довольно большой, темного цвета — Цербер был смуглым.

— Пососи малыш, немного. — Он поднес конец к моим губам, и я покорно раскрыла ротик. Я была так ошеломлена происходящим, этими яркими ощущениями, что толком не смогла ничего сделать, просто позволила ему поиметь себя в рот, изредка пробегаясь языком по его головке внутри. Он не предупредил, что кончает, и я чуть не захлебнулась, когда он выстрелил спермой. Ее было так много, что мне стало тяжело дышать.

— Плюй сюда. Не глотай. — Он подсунул мне какой-то измятый платок, видимо, из кармана достал, и я послушно выплюнула его семя в ткань — глотать и в самом деле не хотелось.

Он уже запрятал в штаны свой мега-шланг, а я все еще в отупении стояла на коленях посреди кабинета, без обуви и трусов. Ни хуя себе, сходила Юля в посольство! Цербер помог мне подняться и кратко обнял:

— Ты классная, малыш.

— Спасибо. — тупее ничего и представить было нельзя! Но у меня было состояние, будто меня по голове мешком шибанули. Все случилось так спонтанно, как вихрь налетел, и я все еще не могла прийти в себя.

— Ну, идем? — спросил он, поддерживая меня за локоть, пока я пыталась одеть туфли.

— А документы?

— Пока я тебя тут штамповал, уже все печати поставили. Тебе только расписаться надо. — Он подвел меня к двери и указал: — Иди первая. К первому окну. Давай. — И шлепнул по заднице.

На автомате я доплелась до окошка, забрала свои документы, черканула роспись, и вяло поплелась на выход. Уже в тесном предбаннике я снова увидела его — он как ни в чем ни бывало ксерил чей-то паспорт.

— Через полгода снова печать проставлять. Не забудьте. — Он подмигивал мне, будто давая понять, каким именно образом мне проставят эту печать.

— Уж не забуду, будьте уверены.

Вот так, с вниманием к каждому посетителю, работает наша замечательная государственная система!