Быть(часть 2+)

Над Комсомольским опустилась ночь. Никита с мамой пили чай, тихо беседуя о прошедшем дне.

 - Особенно, мам, мне понравился один мужчина. Его Евгений зовут, кажется... Он необычный. Не курит, не ругается. Мастеровой. Внимательный. Угостил меня кофе...

 - Ты поосторожней, сын. Всякие люди бывают. Сразу не доверяйся, - посоветовала мама, зная доверчивый характер Никиты. - Пройдет время, сработаетесь.. Да и потом...доверяй, но проверяй... Что-то мне плохо сегодня... - как-то между прочим добавила она.

 - Я же просил тебя не вставать... - вскочил Никита. - Иди ложись! Сейчас я тебе лекарства принесу.

 - Благослови тебя Бог, сынок, - прошептала мать. Опершись на его плечо, она зашла в комнату и легла. - Сегодня не надо читать... Иди, сам ложись... Устал, мой хороший...

Мама слабо улыбнулась, смотря в обеспокоенные глаза Никиты.

 - Ну, перестань на меня так смотреть, я же не умираю!

 - А что будет...

 - Перестань. Иди отдыхай, завтра вставать рано... - она по-доброму пожурила сына. Никита ушел. Не раздеваясь, он лег на кровать и сразу уснул.

Едва солнце осветило краешек горизонта, Евгений был уже на ногах. Приготовив чай, он взял с полочки конспект ВПС и стал читать. "Сегодня точно будет о чем поговорить...- подумал он, листая страницы. - Бог - это единственное, в чем действительно нуждается каждый человек. Безначальный и Бесконечный, Единый, имеющий бессмертие... Отдав на крест Своего Единородного Сына, Он показал, насколько дорого Ему всё человечество и каждый человек в отдельности! И ты тоже не безразличен Ему...", - Женя мысленно пытался представить разговор с Никитой. Может быть, он будет слушать, тогда... Евгений посмотрел на часы. Он опаздывает на работу. Быстро собрав себе на обед, он закрыл квартиру и спустился вниз.

Свежий морозец превратил вчерашние лужицы в полупрозрачные зеркала. Никита вдыхал холодный воздух с облегчением. В душной маленькой квартире всегда не хватало живительного кислорода. Небо обещало снег, а с ним тишину и безмятежность, присущие зиме. Времени до работы было порядочно, поэтому он и не торопился. Отдаленный собачий лай доносился со стороны гаражей. Никита не обратил на него никакого внимания, но не успел даже вскрикнуть, как внезапно огромный ротвейлер выскочил из кустов. Мгновение он смотрел на парня взглядом холодных собачьих глаз, а потом... ПРЫГНУЛ! Никита оказался на земле. Зверь молниеносно ухватил зубами за горло. Перед глазами Никиты пронеслась вся жизнь. Ротвейлер медленно сжимал челюсти. Было нечем дышать. Собака всей тяжестью навалилась на грудь, и Никита чувствовал, что теряет сознание. Откуда-то доносились истошные крики хозяина собаки:

 - Фокс! Назад! Фокс! Фу!!! Фокс!!!! Фокс!

 Пес недоуменно ослабил хватку, но потом взял чуть выше, впившись клыками в мышцы.

 - Фокс! Сюда! Брось! - из-за кустов выбежал испуганный мужчина. Собака отпустила Никиту и подбежала к хозяину.

 - Фокс, что ты наделал! - взявшись за голову, мужчина подошел к пострадавшему. Увидев, что парень приходит в себя, он с облегчением вздохнул.

 - Простите меня... - начал было он, наклонившись. - О! Фокс, бестолковый пес! Парень, моя машина вон там, не переживай, я отвезу тебя в больницу!

Окончательно Никита очнулся на заднем сидении. Ворот его куртки был весь в крови. Рубаха в области груди до нитки промокла. Водитель время от времени обеспокоенно оглядывал его, и виновато ругался.

 - Да не матерись уже, - с трудом проговорил Никита. В голове стоял туман. С трудом думалось.

Мужчина замолчал. Через несколько минут они подъехали к областной больнице.

 - Я сам выйду, - отказался от помощи Никита. Он почему-то посмотрел на горизонт. На востоке, за деревьями, горела яркая полоска рассвета.

"Интересно, почему того парня нет на работе? Вчера он приехал заблаговременно. Может, опаздывает? - Евгений почему-то нервничал. - Вот так всегда: надумаешь человеку о Боге сказать, и он тут же исчезает. Причем бесследно".

Работодатель тоже ничего не знал о Никите. Евгений работал молча. Мысли одолевали его. Даже во время обеда, когда все рабочие активно общались, он задумчиво помешивал давно растаявший сахар в стакане с чаем. Ко всему прочему в душу запало стихотворение, недавно выставленное на форуме:

"По Твоему благоволенью

Я стал священником в семье,

Но часто предавал забвенью

То дело, вверенное мне.

И дух нисколько не смущало,

Что зарождался эгоизм,

Наоборот, его прельщали

Беспечность, лень и формализм.

Теперь же совесть пробудилась,

Стыдливо смотрят в пол глаза,

И сердце трепетно забилось,

Бежит соленая слеза.

Душа находится в печали,

Не в силах это все снести,

И губы с жаром зашептали:

Святой и Праведный, прости!"

"А ведь действительно, - думал Женя. - Давно пора бы повернуть жизнь в иное русло... Надоело плыть по течению! Начну меняться сегодня..."

 - Я настоятельно рекомендую госпитализацию, - категорично заявила врач. - Рана достаточно серьезная, нужно наблюдаться в стационаре в течение десяти дней!

 - Я поеду домой, - просто сказал Никита. Несмотря на то, что на шею наложили несколько швов и его самочувствие явно оставляло желать лучшего, он упорно отказывался лечь в стационар.

 - Ну... Тогда подпиши отказ от госпитализации. Но всё равно лекарства, которые я тебе назначу, ты должен будешь купить. Обязательно!

 - Хорошо, - согласился он.

 - Дома есть, кто тебе будет ставить капельницы?

 - Есть, - ответил Никита, хотя прекрасно знал, что мама этого никогда не сможет сделать.

 - Нужно будет прокапать хотя бы два курса: один сейчас, другой через неделю, чтобы всё зажило быстро и без осложнений... Ты меня слышишь?

 - Да...

 - Вот список! Зайдешь в аптеку и всё купишь!

Никита озадаченно посмотрел на длинный список медикаментов. Хозяин собаки дал пятьсот гривен и исчез. Где его искать? Что делать? Куда идти?

 - Спасибо, до свиданья, - Никита вышел из кабинета.

На улице было очень холодно. Никита накинул капюшон и застегнул до конца куртку. За эти какие-то три-четыре часа поднялся ветер, который сдувал с тротуаров обломки сухих листьев и бросал в лицо. Никита дошел до остановки и стал ждать маршутку. "Что делать? - думал он. - Тратить деньги на себя было бы нечестно. Маме нужны лекарства на завтра, и еще что-то бы купить домой, еды совсем нет..."

"Тридцатьдевятка" подошла быстро, как обычно под завязку полная. Протиснувшись в душный салон, Никита передал за проезд. От городской больницы до его квартиры где-то сорок минут езды. Действие обезболивающего неумолимо заканчивалось - тупая боль мешала думать, но одна единственная мысль пульсировала в голове: "Что сказать маме?"

 - Молодой человек, вы выходите на Комсомольском?

 - ...да, - спохватился Никита, и, чуть не споткнувшись о бордюр, оказался на тротуаре. Подавляя приступы тошноты, он дошел до аптеки, на углу, возле ресторанчика. Знакомая-провизор приветливо улыбнулась:

 - Тебе одну или две упаковки? - спросила она и невзначай добавила: - Как мама себя чувствует?

 - Хорошо... - Никита положил деньги в лоток.

- Извини, Морфина сульфат закончился... - фармацевт с сожалением посмотрела на Никиту. Этот парнишка был ее постоянным клиентом. Когда она только устроилась на работу в эту аптеку, его мама уже перенесла две операции... Новообразования в легких - это звучало как приговор. На чем держалась эта слабенькая женщина, никто не знал. Сама она почти никогда не появлялась на улице, только ее единственный сын, тихий и неразговорчивый парень, всё делал для своей матери. Он был ее единственной опорой, утешением и надеждой, а она, как могла, оберегала его от дурного влияния, сомнительных компаний и вредных привычек.

 - А когда будет? - с разочарованием в голосе спросил Никита.

 - Завтра-послезавтра...

 - Ладно... - он развернулся и пошел к выходу.

 - Стой! Деньги забыл... - фармацевт протянула через окошко оставленные Никитой в лотке пятьсот гривен.

 - Ой. Изв-вините... - парнишка вспыхнул и почти бегом вернулся. - Спасибо...

Фармацевт улыбнулась и смахнула никому не заметную слезинку с глаз.

 - Иди. С Богом. 

(Продолжение следует)