Будущее

А переборка спустя несколько секунд просто взяла и открылась. Раздвинулась, убираясь обратно в стены с тихим неровным гудением древних машин, скрытых под металлической обшивкой.

Сервочереп молчал.

Авл тоже никак не прокомментировал случившееся - абсолютно бредовое на сторонний взгляд, лучше даже не думать, насколько бредовое. Скорее всего, он молчал просто потому, что знал: все, что он скажет Гарду, услышит и примарх… которого он пока был очень склонен не считать за примарха.

Больше на пути ничего не блокировалось. Даже в изолированном от крыльев комплекса центре - там, где на планах была обозначена скрытая зона, а коды замков хранились в базе лаборатории под отдельным допуском.

Последняя дверь открылась вообще сама.

Нет, Морта за ней не было. Был тусклый красный сумрак аварийки, был круглый зал, похожий на информационное техносвятилище, и отходящий от него широкий коридор - неосвещенный, на глаз параллельный тому, по которому Авл с Гардом сюда пришли. Был центр зала, отгороженный стенами из чего-то мутно-прозрачного. Была паутина толстых кабелей, в полном беспорядке ведущих к центру от когитаторных блоков у стен, от потолка, от пола. Неподвижные мумии сервиторов казались застрявшими в ней насекомыми. Пробраться через это все будет той еще задачей, если понадобится.

Зато стало очень понятно, почему Морту не понравилось упоминание оружия.

- Если вы что-то здесь повредите, особенно стекло, - подал, наконец, голос сервочереп, - это кончится очень плохо.

Огромная бронированная фигура темнела там, за стеклом - очень знакомый силуэт, смутный, будто бы подернутый дымкой. Вот он сделал несколько шагов вдоль стеклянной стены, поднял руку, что-то сдвинул на ней с места на место - и в зале стало чуть светлее. Совсем ненамного.

- Но если тебе действительно надо меня увидеть - посмотри. И уходи.

Гард не очень ждал, что переборка откроется. Но она все-таки открылась, и Гард шагнул в проем, невольно ускорив шаг. Морт все-таки согласился. Вот и посмотрим тогда, что с ним случилось. Морт ли это вообще. 

Правда, полного зала кабелей со стеклянной банкой в центре он... не ждал. Совсем. А с учетом того, как "хорошо" было видно в этом аварийном освещении...

Гард внимательно осмотрел эти кабели, прикинул, где здесь можно пройти. По всему выходило, что пройти можно, если быть очень-очень осторожным, буквально по сантиметру пробираясь вперед. И только одному. Что ж, вопрос, кто полезет, даже не стоял. 

 - Подожди здесь, - сказал он Авлу. - И не стреляй. Если ебнет, то без разницы, почему, Морт продавит или мы что-то не так сделаем. А я полез. 

И, не давая Авлу шанса себя перехватить, а себе остановиться, в самом деле полез. Очень-очень аккуратно.

- Поосторожней там, - только и сказал Авл уже вдогонку.

А что ему еще оставалось?

И, невольно, двигался Гард очень медленно: приходилось тщательно вымерять каждое движение, чтобы не задеть ни один из кабелей. Варп их знает, вдруг они уже изношены настолько, что им хватит и прикосновения? Гард в самом деле не горел желанием ничего тут разломать случайно. 

Повезло, что у самого стекла какое-то пространство все-таки осталось. Можно было спокойно встать, не опасаясь ничего задеть, и посмотреть сквозь это стекло вплотную. Можно было даже рискнуть и осторожно коснуться усеянного дорожками стекла там, где нашелся свободный от них участок. 

 - Морт, - снова позвал он, уже начиная различать детали огромной фигуры. 

В зале не было пыльно. Но пахло пылью, тленом пахло - может быть, из-за сервиторов, - а еще почему-то мглой. И чувство было - как когда-то невероятно давно, на Барбарусе, когда Гард стоял на обрыве и смотрел, как зубастая пасть мглы поглощает плато внизу. Это было чувство… смертельности. Отчетливое, как никогда. И чем ближе к стеклу - тем отчетливее.

За стеклом действительно был Морт. Бледная броня на нем покрылась потеками и пятнами патины, сколами, трещинами, какими-то дырами, коррозия изъела бронзовые кромки пластин, в стыках поблескивающих чем-то липким, подспудно пугающим. Защитные кожухи подключений лохматились рассыпавшейся оплёткой, из-под остатков изоляции в них что-то капало, пепельный плащ истлел, длинные концы капюшона сделались ажурными по краям, смешались с рваными прядями тонких волос, бесконечно длинных, похожих на паутину, с какими-то лохмотьями, цепями, тенями в густом стоячем сумраке, с невесть откуда берущейся мглой…

Мое тело разрушено. Так он назвал это состояние. Вот уж точнее не скажешь. Забыл только добавить, что оно еще и мертво - по крайней мере, мертво технически, в нормальном медицинском смысле.

А потом ужасная мумия Морта медленно опустилась на колени, и пыльные крылья насекомого, которые до этого казались слоями плаща, распластались по полу. То, что осталось от ее лица, срослось с респиратором воедино. Левый глаз, почти напрочь лишенный век, был затянут бельмом и курился, источая мглу. Но правый почему-то оказался чист, совершенно нетронут, так же холоден и прозрачен, как раньше - зеленая льдинка в четкой черной кайме. Между ним и Гардом было только стекло, незримое блок-поле и какие-то считанные дюймы пространства. И он в упор смотрел Гарду в лицо. Внимательно. Не моргая.

Наверное, это было самым страшным: живая, совершенно прежняя часть лица у мертвого тела. Привычная деталь в ужасающем облике. Варп возьми это все, но нынешний Морт в самом деле... пугал. Ужасал, как сорвавшаяся с привязи стихия. Даже Гарда, который редко, на самом-то деле, пугался его - тогда еще, в далеком уже прошлом.

Хотелось бежать. Метнуться прочь, скрыться, спрятаться от этого взгляда, сулящего скорую и мучительную смерть. Найти безопасность.

Самое безопасное место бури - её эпицентр. Гард усвоил эту нехитрую истину очень, очень давно - и слишком привык поступать именно так. Даже сейчас, когда любое неосторожное движение грозило смертью - или чем-то хуже.

Судьбой, как у Морта, например.

И вместо того, чтобы шарахнуться или сбежать, Гард поднял руку, касаясь кончиками пальцев стекла напротив изуродованного лица, невольно подаваясь вперед. 

 - Ох, Морт, - только и смог повторить он. - Мне так жаль.

Звучало, наверное, на редкость глупо. Удивительно дурацки. Но для Гарда, проведшего все эти тысячи лет в стазисе, помнящего все восстание как вчерашний день, Морт все равно оставался его Мортом. Даже сейчас. Словно не было этой ловушки и бездны лет между.

 - Мы все исправим.

Морт молчал. И смотрел по-прежнему не моргая. А потом подался чуть назад и тоже поднял руку - раскрытую ладонь в изъеденной коррозией и мглой перчатке, - таким жестом, как будто собирался в свою очередь коснуться стекла. Рука повисла в воздухе напротив ладони Гарда, замерла на несколько секунд - но касания так и не случилось. Вместо того чтобы прижать ладонь к стеклу, Морт поднялся и отошел, и когда он отвернулся, можно было видеть, как рваные серые крылья насекомого прячутся под плащом, среди истлевшего кевлара, кольчужных лохмотьев и прядей мглы. Можно было даже разглядеть волнистый темный узор, покрывающий край крыла, как у какого-нибудь мотылька.

- Исправим, - ожил прицепившийся к плечу Гарда сервочереп. - Если ты займешься этим, а не тем, что я сказал тебе не делать. Ты… совсем не изменился.

И вот в этих последних словах, в паузе, на мгновение повисшей между ними, почему-то вдруг невероятно отчетливо слышались все тысячи лет - целая вечность, которой для Гарда просто не было.

- Я собирался все объяснить тебе, когда разбужу. Но все пошло не так, как я думал. Для каких вопросов тебе нужно было видеть мое лицо? Спрашивай.

Это так и не случившееся касание все равно было чем-то... нужным. Правильным. Жаль, что Морт не рискнул коснуться, и лучше не думать, почему: опасался, что не выдержит стекло, или... неважно. Не думать об этом.

Без прямого взгляда, внезапно, стало легче дышать. Все же, несмотря на всю устойчивость и выверты психики Гарда, позволявшие ему выдержать, давили присутствие и взгляд все-таки не на шутку, оправдывая слова Авла. Гард ни разу не помнил, чтобы было так сложно. А он помнил всякое и с Мортом общался близко, даже очень. 

Значит, все пошло не так. Неудивительно. Вряд ли Морт планировал ловушку, в которую Тифон загнал легион, и уж тем более не мог планировать продажу себя колдовству и чуждой силе варпа. Что ж, когда все в этом мире шло по плану, в самом деле...

 - Часть вопросов уже отпала, - признался Гард. - Как минимум те, которые про "что случилось с телом" и "в каком смысле разрушено". Про стазис потом поговорим. Сервочереп я отдам Фалеку, когда он придет в себя достаточно, пусть посмотрит, что в нем барахлит, может, починит ему камеру, чтоб у тебя появился еще и видеоряд. А остальным я займусь. 

Он помолчал и добавил:

 - Авл сомневается. Твое присутствие здорово давит на глушилку, по его словам. Все в самом деле настолько плохо? 

Учитывая, как Гарда только что придавил один прямой взгляд, все было действительно плохо, но в таких вещах Гард предпочитал знать мнение профессионалов.

- Все гораздо хуже, чем он может представить себе, - последовал спокойный ответ. - Но защита выдержит. Я ставил ее сам - уже после проклятия, а не до. Перестаньте оба думать об этом.

Похоже, сомнений в том, что он - это он, Морт попросту не предполагал. И в этом тоже был похож на себя. Как и манерой разговаривать, и этим своим неисповедимым ходом мыслей… и незаконченным прикосновением, в котором его ладонь совсем недавно замерла напротив ладони Гарда. Этот каменный мир, не меняющийся никогда и ни в чем, заточенный в своей неизменности, будто в ловушке, оказался не по зубам ни проклятию, ни тысячам лет.

Даже Гард по-прежнему что-то значил для него. Такие жесты - они не лгут. Да и в чувстве его присутствия ничего не было лживо. Оно даже в чем-то походило на прежнее: истина смерти, итог иллюзиям, окончательное безмолвие. Только теперь это чувство, несмотря на защиту глушилки, стало... огромным.

- Лучше отремонтируйте сервочереп, действительно. И камеры в лабораториях. Я хочу тебя видеть.

Магниты. Вблизи, наконец, стало можно разобрать, что именно Морт двигает по стеклу, по бесчисленным медным дорожкам толщиной с волос, покрывающим его снаружи - плоские магниты-таблетки, тоже бесчисленные, различающиеся размерами и расположением относительно друг друга. Фалек, небось, сразу понял бы, что это и для чего это. Но как в целом выглядит микросхема, знал и Гард. Так вот, рисунок на стекле выглядел, как микросхема чудовищных размеров.

Морт разглядывал ее и вынесенные ближе к центру зала когитаторных блоки с экранами, в сумраке едва мерцающими зеленым. Больше он не оборачивался.

Это было настолько Мортовским, что Гард как-то сразу успокоился. Ну да, плохо. Но можно подумать, в первый раз. Конечно, раньше до такого не доходило, ну и что? Бывает. Выкарабкаются. Морт угробил столько времени, что что-нибудь да должно получиться. А что это опять взвалили на Гарда - да тоже не впервые, в общем-то. Тем более что Гард все-таки не один. Может, даже как-нибудь ухитрится сохранить более-менее нормальную психику, не совсем же в одиночестве остался, а с Авлом они и раньше неплохо ладили. Авл даже с Тифоном ладил, удивительный человек, разругаться с таким - это очень постараться надо. 

 - Отремонтируем. Я нагружу Фалека, как только он сможет работать, - пообещал Гард. - С ним пошли осложнения, но вроде бы удалось откачать. Он все проверит и починит, что будет возможно починить. 

Он выдохнул, убрал ладонь от стекла, разглядывая тонкие дорожки микросхемы. Хитро. Наверняка отсюда можно контролировать весь комплекс без необходимости выходить при этом наружу. Очень кстати, учитывая особенности Морта. 

 - Но череп первым. Если связь отключится, будет очень неприятно. А Авла я как-нибудь постараюсь успокоить.

Он неохотно убрал ладонь от стекла, подумал еще и добавил:

 - Спасибо, что пустил. Мне хоть спокойнее стало. И скажи сразу, что еще надо починить, кроме камер. Может, мы с Авлом тоже что-то сможем восстановить.

- Фалеку я позже задачу поставлю, - отозвался Морт.

Обернулся. Задержался на несколько секунд, и от ощущения его взгляда снова стало не по себе. А потом шорох помех в динамике сервочерепа прекратился. Морт пошел к центру ограниченной стеклянными стенами зоны, крылья насекомого тревожили многослойный рваный плащ за его спиной, выползали из-под лохмотьев кевлара и кольчуги, вместе с собой выпуская наружу тяжелые пряди мглы, расправляясь, делаясь огромными - от стекла до стекла. Когда они раскрылись полностью и поднялись вверх, их оказалось четыре. Мгла заклубилась, закипела, поглощая серую сгорбленную фигуру, оставляя только тень крыльев без тени тела. Невыносимо затрещало в ушах.

Секунда, еще одна и еще - и за стеклом осталась только мгла. Треск в ушах как отрезало. Мгла начала таять.

Ее владыка покинул это место.

- Эй, Гард, - окликнул от входа Авл. - Ты там в порядке?

Гард проводил туманную фигуру взглядом, вздохнул и осторожно развернулся. 

 - Я в порядке, - отозвался он Авлу. - Сейчас я вылезу, и пойдем хоть почитаем, что тут имеется из документации. А потом я все-таки попытаюсь поспать еще пару часов, что ли... 

Назад он лез так же медленно и аккуратно, стараясь не задеть ничего из древних проводов. На этот раз выбирался Гард дольше, предпочитая выбрать дорогу понадежнее, но и в этот раз он ухитрился ничего не задеть. Выдохнул он все равно только рядом с Авлом, впрочем. 

 - Что ты про все это думаешь?

- А ты? - вернул вопрос Авл.

Очень внимательно он смотрел. Внимательно и хмуро, изучающе.

 - Что мы в дерьме, - задумчиво отозвался Гард, - и вылезать будем долго. Короче, как обычно, Морт любит такие задачи. Да говори, что думаешь. Я тоже слышал слухи, которые обо мне ходили, вряд ли ты скажешь мне что-то новое. 

- Слухи, - нехотя отозвался Авл, - здесь ни при чем. Их мне в основном Тифон приносил, а он очень любил про тех, кто ему не нравится, всякие гадости собирать, как маленький. В основном это добро сводилось к тому, что ты свою карьеру якобы через постель примарха сделал.

Переступать через свою инстинктивную деликатность, какую-то даже забавную для такого, как он, Авлу было нелегко. Этим он, на удивление, напоминал Раска, на которого не походил больше ни в чем. Хотя открытость одного и скрытность другого были одинаково спокойны, и в этом спокойствии тоже странно перекликались. С обоими можно было поссориться, разве что нарочно задавшись такой целью.

Тифон, однако, справлялся.

Неприятные вещи, тем более не соответствующие действительности, Авл говорить не любил. И не говорил бы, если бы, очевидно, не считал это важным здесь и сейчас.

А вещи, способные причинить незаслуженную боль, он тем более не любил говорить.

- Будь это так, сейчас было бы проще, честное слово. Но я же вижу. Даже в глушилке вижу, просто глазами - как ты там перед стеклом стоял. Мне жаль, Гард, но… мы вряд ли говорили с примархом. Это не он. Скорее всего, больше нет. Это поглотило его, оставило в себе его память, фрагменты личности, возможно - но в целом, как сущность, это уже не тот, кого ты любишь.

Гард слушал молча, только на словах о Тифоне усмехнувшись: само собой, с их отчаянной нелюбовью друг к другу было бы странно, если бы Тифон о нем хоть слово доброе сказал. А вот вторая часть звучала хуже. 

Авл все-таки сомневался. Привыкший верить своему чутью, работавшему постоянно, без сознательных усилий, и верящий этому чутью больше, чем чему бы то ни было другому, он был уверен, что Морт не мог выстоять. Даже Морт. И остались от него одни фрагменты... 

Гард усмехнулся и покачал головой.

 - Это не фрагменты, это Морт, - сказал он. - Он всегда такой был. Я же его знаю. И наговорился с ним еще до того, как пошел тебя будить. Это Морт, я более чем уверен. И что он своего добьется, я тоже уверен. Особенно если мы поможем. 

Он не собирался даже рассматривать иную вероятность. Не после этого визита. Возможно, это было глупо, наивно, доверчиво - возможно. 

Но Гард верил своим глазам, и Гард знал Морта... может быть, не до конца: Гард не был уверен, что до конца себя знает даже сам Морт, несмотря на все свое стремление препарировать и разобрать на составляющие абсолютно все. Но лучше многих других - это определенно.

Он потер переносицу, усмехнулся и поинтересовался:

 - Серьезно, было так заметно? По тому, как я стоял? 

 Спорить Авл не стал. Ничего другого он на самом деле и не ожидал услышать. Естественно, Гард будет цепляться за любой призрак своего Морта изо всех сил - ведь иначе придется поверить в то, что Морта нет, а потом как-то жить с этим знанием. Поэтому - нет, Авл не стал спорить. Только на последний вопрос аккуратно ответил:

- Достаточно заметно. Мне правда очень жаль, Гард. Мы будем делать то, что он скажет, до тех пор, пока не увидим, что его приказы однозначно расходятся с теми, которые мог бы отдать наш примарх. Хорошо?

Он не верил. Было видно, что он не верит. Наверное, все действительно было именно настолько плохо, как сказал Морт. И если в остатках его тела еще можно было его узнать, то для псайкера перемены выглядели куда как серьезнее. Даже в глушилке.

- Хорошо, - кивнул Гард. Он был уверен, что не разойдутся. В конце концов, Морт и раньше отдавал самые разные приказы. Даже такие, какие в здравом уме вряд ли бы кто отдал. 

Эта мягкая деликатность Авла была сейчас очень кстати. Попробуй такое сказать кто-нибудь другой, Гард бы, пожалуй что, и вспылил бы, но на Авла сердиться было невозможно: он всего лишь говорил, что думал, и делал это так осторожно, что как-то умудрялся не задевать больных мест. И пусть он пока не верил - и не надо, тем более что помочь он все же не отказывался - до некоторых пор. Главное, что знал и верил сам Гард. А потом они постепенно со всем разберутся. Куда им еще деться, в конце концов?