Техническое задание для анархического общества

Отправная посылка анархизма — этическая: минимизировать подавление человека человеком. Каким образом этическая задача превращается в техническую?

Подавлением можно назвать асимметрию влияния, настолько большую или затрагивающую критически важные сферы отношений, что поведение одних людей становится в некоторой «слишком большой» степени зависимо от других людей. Предполагается, что это приводит к систематическому нарушению интересов зависимого. Понятие подавления связано в первую очередь с практическим опытом экстремальных отношений. Отношения господина и раба это «подавление»; множество малых ежедневных асимметрий влияния вряд ли можно описать через этот термин; четкого перехода между одной и другой крайностью диапазона нет.

Попробуем перечислить параметры, которые могут быть важны для нас при таком подходе:

• Степень зависимости человека от его социального окружения. Его влияние на среду и наоборот. Здесь ещё нет различия между иерархической и горизонтальной зависимостью; между зависимостью от общества или другого человека. В рамках этой модели останавливается грубый анархо-индивидуализм.
• Теперь у нас есть два параметра: влияние субъекта на среду и влияние среды на субъекта. Когда влияние человека на среду растет, можно сказать что увеличивается его «позитивная свобода», когда влияние среды на человека падает, можно сказать что увеличивается его «негативная свобода». Если симметрично растут оба параметра, усиливается «коллективизм», если оба симметрично уменьшаются, усиливается «индивидуализм» — кажется, удобнее всего будут средние значения.
• Отсюда же получаем различие между иерархической и горизонтальной властью. Оно возникает с асимметрией между влиянием одного и второго («среда») участника отношений. Чем больше разница между влиянием сторон, тем больше власть одного над другим, тем сильнее выражена иерархия. Сильная взаимная зависимость может быть деструктивна, но сильная односторонняя зависимость хуже. Коллективизм некоторых течений анархизма — это попытка устранить второе первым (сильная связность должна сделать поведение сети более однообразным и устранить локальные злоупотребления).
• Теперь вместо единственного человека и безликой «среды», добавляем в нашу схему некоторое множество людей. Когда мы рассматриваем вместо одного человека — множество, нам будет важно, насколько однородны симметричные отношения в обществе. Может быть, что средние характеристики встречаются в большинстве случаев, а может быть сильная поляризация характеристик, для одних людей большая свобода и большая власть, для других напротив. Если прежде для нас максимальная власть одного человека соответствовала идеалу анархизма, теперь в нашей модели, безграничное увеличение социальной власти одного, пропорционально уменьшает власть других; оказывается, это приводит не к выполнению, а к нарушению наших требований. Так появляется представление об эгалитаризме.
• Следовательно, нам важен не просто объем власти какого-либо человека, и не просто идея что свободы одного ограничены свободами другого, а также где именно будут проходить границы между свободами каждого.
• Добавляем мультимасштабность. Теперь взаимодействующие субъекты — это не только отдельные люди, но человек и общество, группа и общество, группа и человек, группа и группа, общество и общество. В каждых отношениях возможны асимметрии. Так мы можем фиксировать «тоталитарный коллективизм». Если мы симметрично уравняем отношения каждого отдельного человека с каждым, асимметрия все еще возможна на уровне отношений «человек-общество». Необходимо убрать подавление и для них тоже. Здесь заканчивается грубый анархо-коллективизм.
• Надо уточнить, что социальное влияние осуществляется через разные каналы с разной интенсивностью и способностью затрагивать критически важные сферы отношений. В одних подавление может быть выражено ярче (физическое насилие), чем в других (культурное, экономическое влияние). Ярко выраженное подавление хуже, но именно по этой причине, мягкие формы подавления шире распространены. Тут обсуждаются отношения разных форм влияния и разных иерархий, через которые эти типы влияния реализуются. Можно ли говорить о «подавлении», когда речь о значительных асимметриях мягкого влияния; во что выливается такое подавление в статистике; есть ли альтернатива.
• Отношения не статичны, они организованы в циклы неравных обменов влиянием. Поэтому малые асимметрии неизбежны, и нам нужно избежать лишь больших асимметрий. Асимметрии надо организовать так, чтобы они колебались достаточно близко вокруг равенства взаимного влияния, и чтобы не совпадали по многим уровням коммуникации одновременно. Здесь проходят споры между сторонниками органического подхода и механической уравниловки. Которая на самом деле требует внешней регуляции, то-есть сильной иерархии, вынесенной за скобки.
• Фактическое «подавление» (и нарушение интересов подчиненных) вытекает из возможности чрезмерно большого влияния, но это не одно и то же. Это различие дает почву для споров со сторонниками идеи «доброго короля» или благонамеренного миллиардера. Вопрос в том, как именно соотносятся возможность подавления и фактическое подавление. Здесь может быть интересно поговорить о симметрии в балансе сил между отдельным человеком и группой, при том что в отношениях между этим человеком и каждым отдельным участником группы есть асимметрия влияния.
• Переходим на макромасштаб. Если мы говорим об управлении системой из множества агентов, то появление иерархии в отношениях отдельных участников не играет большой роли для описания всей системы, пока не перейдет определенный порог. Для нас здесь будет важно лишь по какому принципу строятся отношения между многими участниками. Либо они принимают решения без внешне заданного центрального регулирования, более-менее спонтанно, даже если в этой игре есть лидеры (состояние «анархии»). Либо эти правила жестко заданы с более высокого уровня управления («внешнее регулирование»). Конечно, абстракция внешнего регулирования подразумевает, что кто-то сперва получил достаточно большую асимметричную власть над некоторым количеством других людей. Различие между первым и вторым типом организации зависит для нас от того, какую степень влияния мы будем считать «внешним управлением» по отношению к системе в целом. Эти два состояния важно выделить, потому что здесь ведутся споры о том, к каким отношениям между отдельными людьми или группами ведет та или другая крупномасштабная организация системы. И значит, какая желательнее для общества. К примеру, спор между неолиберализмом и неореализмом в теории международных отношений (проблема «международной анархии»). Еще совсем недавно, сильная центральная власть была синонимом благополучия, а ее отстутствие — беззакония. Классическая имперская идея предполагает, что император нужен ради того, чтобы устранить асимметрии в отношениях на локальном уровне. Сама же имперская власть рассматривается больше как абстрактный способ организации на макро-масштабе, чем как еще одна гигантская асимметрия влияния между конкретными людьми. Ради уничтожения асимметрий в одних отношениях, усиливаются асимметрии в других (спор с монархистами, социалистами и пр). Едва мы отказываемся от этого «слепого пятна» и рассматриваем и локальные злоупотребления и богоданную власть как явления одного порядка, возникает идея стяжек и противовесов. Парламентская демократия, как и ее крайняя степень — советы депутатов с императивным мандатом — это попытка сохранить иерархию уровней управления, отвязав ее от асимметрий власти между конкретными людьми и замкнув асимметрии власти институтов таким образом, что отдельные люди будут иметь примерно равную власть в большинстве критически важных сфер. Анархисты, в противоположность этому подходу, чаще думают о децентрализации политических субъектов — в большей или меньшей степени. Здесь идет дискуссия о необходимости общих систем координации и общих систем правил более высокого уровня чем устанавливает каждый отдельный участник непосредственно. Этой теме посвящена одна из работ, которая будет упоминаться в следующем тексте про условия устойчивости анархического общества.
• Частный случай конфликтов по поводу описанной выше проблемы — спор об отношениях возникающей и установленной иерархии. К примеру, государственные социалисты предпочитают уже существующие гигантские иерархии как более мягкую версию иерархии по сравнению с рисками возникновения молодых иерархий в анархо-капитализме, а этатисты в целом предпочитают существующие государства рискам что анархия приведет к бандитизму, то есть децентрализованной системе из множества локальных экстремально выраженных иерархий.
• И в конечном счете, для нас важна будет устойчивость системы — ведь если мы создадим общество, которое быстро перейдет к какому-то другому состоянию, то реальным результатом наших действий будет не идеальная система, которую мы подразумевали, а то состояние которое последует за ее разрушением. Здесь происходят споры об утопизме тех или других движений.

Из этих пунктов вытекают основные направления анархистской мысли и основные конфликты вокруг идеи анархизма. Позднее мы осветим подробнее некоторые аспекты современных споров вокруг проблемы устойчивости анархического общества.

swarm_info