Блеск и нищета либерализма

Как известно, нас, противников неолиберального миропорядка любят упрекать в том, что мы стремимся насадить "тоталитаризм" и создать государство-диктатуру с тотальным контролем всего и вся, с регламентацией всех сторон жизни. Апогеем этого можно назвать брошюру австрийского экономиста Фридриха фон Хайека «Дорога к рабству», где нелиберальные режимы показываются чуть ли не как восточные деспотии с развитым рабовладением. Такой подход служил для легитимации подлинного тоталитаризма - либерализма, который, прикрываясь идеей свободы, использует особую биополитику по господству над человеком и превращением его лишь в актора рынка («предпринимателя», по выражению идеологов Австрийской экономической школы), т.е. человеческие качества в нем низводятся до экономической целесообразности. 

Либерализм, как идеология, даже в своем зачаточном виде боролась с противостоящей ей общественной системой подобными методами. Так в XVIII-XIX веке либерализм уничтожал остатки Европы Старого порядка, придумав термин «абсолютизм», под которым подразумевалась ничем не ограниченная власть монарха, опиравшегося на централизованный бюрократический аппарат и военные контингенты, где отсутствовали свободы разных слоев населения, кроме привилегированных сословий (аристократии и части оффисье - чиновничества XVII-XVIII вв.), поскольку не было никаких конституций. Все это являлось мифом интеллектуалов, прокладывающих дорогу к буржуазному раю, к капиталистическому рабству, что будет обосновано нами в данной статье. Почему нам это важно сделать? Как мы полагаем, соглашаясь с великим историком Марком Блоком, неверные названия искажают наше понимание о содержании объекта. Это приводит к тому, что, подходя к оценке той альтернативе, которую предлагает капитализму Третий путь, с позиции «тоталитаризма», мы сразу пробуждаем негативные коннотации. Также и с термином «абсолютизм». 

Термин «абсолютизм» родился в XIX веке в историографической литературе, анализировавшей причины Французской революции. Лейтмотив в той историографии задавали либеральные историки, продолжавшие линию философов-просветителей. Тогда была обоснована одна из идей, что революция являлась стремлением униженного французского народа к свободе против угнетавших его Бурбонов. Это суждение выросло на основе английского мифа о том, что Англия – самая свободная страна, противостоящая французскому деспотизму (с конца XVII века до конца Наполеоновских войн Англия находилась в постоянном конфликте с Францией, ввиду чего необходимо было активизировать свою пропаганду). Этот английский миф, поданный одним из первых просветителей, а попутно и влиятельнейшим теоретиком либерализма, Джоном Локком (на чьих теориях и основаны США), был воспринят Французским Просвещением, принявшим с этих позиций критиковать Старый порядок во Франции, что в итоге и стало идеологическим обоснованием Революции 1789-1799. Таким образом, либеральные теоретики всячески подчеркивали преимущества буржуазного государства перед «абсолютной монархией», понимая, что в капиталистическом государстве они смогут прибрать власть к себе. К примеру, известный теоретик либерализма Макс Вебер выделил два вида власти: патриархальную и бюрократическую. Под патриархальной он понимал ничем не ограниченный «абсолютизм», отдавая свои предпочтения бюрократической, с которой он увязывал тесно понятие «легитимизма». Историческая реальность же противоречила "идеальным типам" немецкого либерала. 

В XVII-XVIII власть монархов называлась абсолютной. Под этим понималось, что монарх, как тело государства, обладает суверенитетом в своих землях против универсалистских устремлений Папы Римского или императора Священной Римской империи, а также против остатков феодальной вольницы. Для обозначения монарха, в контексте понимания абсолютизма в XIX веке, использовалось понятие «деспот». Под таким деспотом идеолог абсолютной монархии Жан Боден понимал такого правителя, который уничтожал представительные органы, тем самым, нарушая баланс двух сфер королевской власти. Однако, ни в одной европейской абсолютной монархии роспуск представительных органов не был порядком вещей (к примеру, в Испании это произошло в Арагоне, где были распущены кортесы Валенсии и Каталонии после их измены испанскому монарху и нарушения, тем самым, присяги). Монарх подчинялся законам Бога и природы и никогда не посягал на собственность своих подданных (опять же, если не была нарушена присяга), отсюда и необходимость утверждать новые налоги в представительных органах, тем самым, это было реализации концепции королевского дуализма: король имеет власть в парламенте и король имеет свои собственные прерогативы. К примеру, наставник внука Людовика XIV, Боссюэ призывал своего ученика уважать свободу личности подданных, а также их собственность. 

Абсолютным монархом был тот правитель, которому никто не мешал править, согласно его прерогативам. Как правило, монархи контролировали внешнюю политику, назначали министров и должностных лиц, созывали сословное представительство, обладали законодательной инициативой, собирали феодальные и регальные налоги, учреждали новые суды и административные органы, регулировали торговлю, промышленность и чеканку монеты, даровали хартии, контролировали дороги, миловали осужденных и были источниками знатных достоинств и патроната. В рамках них у монарха была возможность действовать. Если он выходил за их рамки- он становился деспотом и нарушал природные законы равновесия, отсюда и возможность сопротивлению такому монарху. Но подобных случаев европейская история знает не очень много. В абсолютных монархиях существовала и своя конституция, но не в буржуазном, либеральном смысле, как написанный документ и одобренный представительным органом, где бы гарантировались основные права граждан, и оформлялась бы форма правления. Конституция представляла собой коронационную речь монарха, где он обязался уважать и защищать права подданных, изданные хартии(как то была Великая хартия вольностей 1215), а также законы природы и Бога. Все это в совокупности и являло собой неписанную конституцию абсолютных монархии. Отголоском ее служит тот факт, что в Великобритании до сих пор нет «писанной конституции», британская конституция –это совокупность обычаев и законов (Великая хартия вольностей, Билль о правах, Закон о престолонаследии и т.д.). Причина очень проста – это компромиссный характер Английской революции XVII века, результатом которой стал компромисс 1688 года между аристократами, буржуазией и другими слоями населения. Если бы монарх был деспотом, как его рисовали историки-либералы, то Людовик XVI не стал бы созывать Генеральные штаты для вотирования новых налогов, а ввел бы их сам, ведь его же никто не ограничивал, но на самом деле – это не так. 

Таким образом, мы можем сказать, что восприятие абсолютной монархии либеральными историками, как абсолютизма и деспотии не подкрепляется реальными фактами. Этот ярлык и миф ими был создан для обоснования необходимости буржуазных революций и идеи прогресса, к которой ведет либерализм. Либерализм, основанный на абстрактных идеях об идеальном типе человека, универсального закона, идеальной конкурентной экономики ведет к господству экономики над человеком, подчинению его родовых качеств рынку и созданию индивида, оторванного от социальных связей, путем приведения его к единообразию. 

@Fenian_revolt