Без названия

Лето в этом городе оказалось ужасным, хоть все и говорили, что оно удалось. Воздух был как в теплице у бабушки на даче: влажный, пышущий жаром. И если после речки сразу забежал сорвать пару огурцов и оставил там полотенце — ни за что не высохнет.

Спрятаться от духоты и бесконечного потока людей можно было только в одном месте. Хотя как только я зашла в здание, поняла, что погорячилась с попытками улизнуть от толпы. И тут, и там были китайцы, как стаи пестрых бабочек, они группами перетекали с точки на точку и заполняли собой все пространство. Но настроения ехать куда-то еще уже не было, я подошла к билетной кассе.

— Один взрослый, пожалуйста.

— Студенческий?

— Нет.

— Другие льготы?

— Ничего нет.

Женщину с перламутровыми тенями и грузными кольцами на пальцах как будто раздражала моя непричастность к социальным группам, и она сквозь зубы процедила:

— Тогда 400.

Как только смотрительница оторвала полоску «Контроль», я ступила на лестницу и почувствовала вибрацию в кармане:

«Привет! Почти не спал после вчерашней ссоры и много думал. Я устал от твоих перепадов настроения, постоянных скандалов и приступов ревности. Мы столько говна выливаем друг на друга во время выяснения отношений, что потом очень трудно отмыться. Давай сделаем перерыв. Но я все равно встречу тебя на вокзале в следующий четверг, как и договаривались. Напиши заранее номер поезда и во сколько приедешь».

Это не было чем-то неожиданным. В последние месяцы я чувствовала себя, как эти кариатиды вокруг, что держат гипсовую лепнину и позолоту. Красиво, конечно, но зачем?

Мне изрядно потрепало нервы активное присутствие в нашей жизни его бывшей — Лены. Она называла М. «капитан» и постоянно спрашивала, как ей жить, несмотря на то, что Лена старше на 7 лет и ее сын идет этой осенью в первый класс.

Я медленно провела рукой по гладкой мраморной балюстраде. Она не прохладная и не теплая. Идеальная температура. М. говорил, что именно такой на ощупь становится моя кожа после оргазма. Забавно. Оргазма-то с ним у меня никогда не было.

И все было бы не так обидно, если бы по возвращении в Москву я не собиралась расстаться с ним прямо на вокзале. Или нет, на вокзале бы не стала. Сначала пусть помог бы довезти чемодан до дома.

У Посольской лестницы очень широкие ступени. По таким удобно идти в пышном бальном платье. Раньше по этой лестнице к Большому тронному залу поднимались дипломатические процессии из Европы. А теперь я, без работы, зачем только они меня приглашали, если проект еще не запущен? И без бойфренда. Повсюду раздавались щелчки фотоаппаратов, речь, похожая на крики чаек и иногда робкое: «Без вспышки, пожалуйста».

Я прошла по ковровой дорожке цвета раскаленной лавы, села на скамейку обитую пыльным бархатом и заплакала от злости. Сквозь огромное трехметровое окно было видно набережную, продавцов сахарной ваты и Екатерину Вторую, которая поправляла дешевый парик. Начался дождь.