Без названия

1

Возвращаясь с работы и спускаясь в переполненный метрополитен, он лихо лавировал между более медленными соседями по подземке, спускался пешком по эскалатору, обгоняя добрую сотню людей, и думал, что платформа станет свободнее от его маневров хотя бы на эти сто персон. Он знал, что ошибался. Но действовал по какому-то внутреннему наитию и считал, что если хоть раз поддастся усталости и вольется в общий поток, то изменит себе. 

Людей для него не существовало. То есть они, конечно, были вокруг, но пока он свойственной ему быстрой походкой пролетал мимо тысяч лиц, их не было. Однако, стоило ему остановиться или заговорить с кем-то, им овладевало дикое чувство необъяснимого стыда. Он не знал за что ему стыдно и не понимал этой реакции своего ума, и от этого лишь больше стыдился. "Пока ты в движении, над тобой ничто не властно" - повторял он как мантру из раза в раз. Он ненавидел останавливаться в толпе людей и нередко в вагоне метро его охватывала внутренняя паника, что он не выдерживал и выходил на ближайшей станции, делал быстрой походкой круг по платформе, словно динамомашина, накапливающая энергию для очередного рывка и садился в следующий поезд.

В вагоне он обильно потел, сердце билось как у загнанного мустанга и казалось нет человека в этом тесном пространстве, который не смотрит на него или не думает о нем. Дорога на работу и обратно была сущим адом. 

Он - молодой человек 29 лет от роду, высокий, худой, с правильными, но слегка грубоватыми чертами лица, с внимательным взглядом из-под массивных темных бровей. При желании его можно было назвать по-мужски красивым. Звали его 1.

***

2 умышленно медлил выходить из дома. Он покормил кота, почистил ботинки, выпил три кружки чая, тщетно попытался увлечься книгой и, наконец, посчитав, что рубашка мятая, поменял и ее, и брюки. Он понимал, что лишь оттягивает неизбежное, но поделать ничего не мог. Лишь полтора часа спустя после звонка, он вытащил себя из дома. Ступив на хрустнувший под каблуком снег, он вдруг почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. В кармане завибрировал телефон. 2 взял трубку и не узнал свой голос.

 - алло (сказал он гортанным басом)

 - Ты должен быть уже здесь

 - Я.. Я выехал..

 - Ты должен быть уже здесь! (С нажимом повторил мужской баритон)

Хотелось положить трубку, в горле першило и неприятно засосало в животе. Но пути назад не было. Сглотнув комок он произнес более уверенно: 

 - дай мне 20 минут

Ответа не последовало. 2 знал, что это значит 20 минут и не более. 

Он посмотрел на экран телефона. Было 17:40. Выключил подсветку и увидел в отражении измученное лицо 40-летнего человека, с редкой щетиной на впалых щеках и кругами под глазами. Хотел было развить мысль и пожалеть об упущенных возможностях, о том, во что он превратился. Но часы показывали 42 минуты шестого и он двинулся в путь. Пройдя, однако, два квартала, он вспомнил, что не взял сумку - то, что и являлось причиной встречи, а вернее ее виновником.

***

1 не без труда доехал до станции Красносельская и, пролетев как ветер сквозь снующих людей, вышел на проспект и глотнул воздуха. 

Если не брать в расчет его странную необъяснимую стыдливость, это был самый обычный человек. Может сказались издержки профессии, может недостаток внимания в детстве, а может это просто болезнь нервов, хотя на работе он нервничал чуть чаще, чем никогда. Работал он, к слову, системным администратором в небольшой фирме на Вернадского и все рабочее время проводил в компании проводов, коннекторов, кулеров и прочего компьютерного оборудования. С раннего детства он собирал схемы для радио, делал моторчики из проводов и батареек для своих игрушек и вообще любил числа и алгоритмы. В школе проявлял успехи в математике, физике и информатике и когда пришло время поступать в ВУЗ, у 1 не было сомнений в выборе профиля. 

Родители его разошлись когда 1 было четыре. Мать хоть и любила его, но была от природы грубым и холодным человеком и 1 рос в достаточно сдержанной атмосфере. К тому же ей приходилось много работать и мать благодарила бога за то, что сын усидчив и спокоен.

Женился он достаточно рано, уже на втором курсе. Не сказать чтобы он был разочарован браком, но и чрезвычайную радость не испытывал. Чтобы выразить чувства 1 в эквиваленте общедоступного понимания стоит отметить, что гораздо больше создания ячейки общества, его радовал тот факт, что в общежитии женатым была положена отдельная комната в дальнем корпусе. А слова "отдельный" и "дальний" вызывали в его замкнутой душе неподдельный восторг. Под венец он шел как в анабиозе, без чувств. Впрочем, у его пассии, по-видимому, тоже были какие-то отличные от любовных соображения, раз она несмотря на его отношение, все же совершила этот древний обряд.

Зайдя домой, 1 холодно поприветствовал супругу и быстро, будто по инерции после забегов в метро, проследовал в ванную.

Ужин не лез. Лишь для того чтобы не вызвать подозрений жены, 1 доел до конца. Нужно было завязать разговор, но слова застряли в горле, а мысли путались. Жена сидела напротив и смотрела в упор. Казалось она уже все знает, но не говорит, а лишь наблюдает за его действиями с кривой усмешкой, мол, посмотрим что ты придумаешь на этот раз. Но даже это не помогло собраться с мыслями. Пролепетав что-то невнятное и сославшись на усталость, он ушел в комнату.

Не ощущая испытующий взгляд супруги, 1 вернул себе способность думать. Он достал дорожную сумку и уложил в нее несколько вещей. Затем он набрал свой же домашний номер телефона и вышел в коридор чтобы взять трубку. Они встретились с женой у телефонного столика.

- Не отвлекайся, Наташа, я возьму..

Взяв трубку, он "выслушал" и с возмущением воскликнул: 

- опять?!

Жена не спускала с него глаз и казалось видит его ложь насквозь. В ее глазах будто была усмешка: "актер из тебя, конечно, не очень". А может ему только казалось.

- меня вызывают в ночь..

- что-то случилось?

- ничего серьезного.. просто серверы..

В их семье словом "сервер" описывалась любая ситуация связанная с работой 1. Для Наташи все термины которыми по началу сыпал 1, были китайской грамотой и, постепенно сокращая айтишный лексикон, по общему молчаливому согласию было решено оставить лишь "серверы". 

Наталья понимающе кивнула.

- бутеброды сделать?

"Какие бутерброды!" - подумал 1, однако, чтобы не вызвать еще больших подозрений, сохранил самообладание и спокойно сказал:

- да, пожалуйста.

Через 15 минут он стоял в коридоре с сумкой в руках. 

- А сумка-то зачем? Да еще большая такая.. 

- это.. оборудование для серверов.

Универсальное слово казалось ему всемогущим и 1 почувствовал прилив сил. 

В удушливое метро спускаться не хотелось и он побрел пешком, благо до вокзала, куда он направлялся, было не больше километра. 

В попыхах 2 забежал домой, ругая себя, за забывчивость и рассеяность, схватил сумку и выбежал вон, не закрыв дверь тамбура. 

Чем ближе 2 приближался к месту встречи, тем яснее он понимал, что делает ошибку. Да, он и так наломал дров, но ему казалось, что придя туда, он обрекает себя на куда большие неприятности. 

Отчаяние приводит человека к краям возможного. Так мать защищает своего ребенка от смертельной опасности неистово как львица. Так загнаный в угол, способен дать бой силам превосходящим его во сто крат. Люди поднимают голыми руками машины, ломают железные двери, рвут пасти львам и душат медведей голыми руками. Все это исторические факты. И какие мелочи приводят к большим проблемам.. 

2 вышел на финишную прямую и уже видел дом - пункт назначения, когда незримый щелчок вдруг переломил что-то внутри него. В одно мгновение он сориентировался на местности и прыгнул в автобус. Позже он счел этот маршрут номер 77 знаком свыше. 

Сердце его было готово выпрыгнуть из груди. 

"Пути назад нет. Думай." - крутилось у него в голове. 

"Следующая остановка "Казанский вокзал"" - сказал женский голос из динамиков.

Вот оно! Нужно уехать из Москвы хотя бы на время - думал он - наверняка меня уже хватились. Через 20 минут они будут в квартире и, несомненно, проверят вокзалы. 

За этими размышлениями он совсем забыл о том, что при нем габаритная сумка, а на вокзале строгий контроль. В сумке лежало содержимое которым точно заинтересовались бы погоны. 2 выругался в слух стоя у больших деревянных дверей вокзала. Время таяло и явно работало не на него. Сигареты кончились. Черт бы побрал эту привычку!

Его едва не охватила паника при о сознании попадания в такой угрожающий цейтнот.