Без названия

Осень. Постоянно дует холодный промозглый ветер, принося мелкие капли дождя прямо в лицо. Деревья приятно шумят, сбрасывая целыми тучами пожелтевшие листья, которые, вперемешку с подгнившими, собранными с земли, образуют большие разноцветные потоки. На крыше старой советской шестнадцатиэтажки стоит девушка, её волосы периодически развиваются от сильных порывов ветра. Они то и дело закрывают её лицо, смазывая обильно текущие слёзы. Слёзы, которые скатываются огромными каплями по щекам, отрываются от подбородка и уносятся воздухом куда-то в сторону. В её глазах видна глубокая вселенская боль, которая вот уже столько времени пронизывает её самую глубину души. Но лицо – нет, лицо, взмокшее от мороси и слёз, по-прежнему не выдаёт абсолютно никаких эмоций. Одно неверное движение, один порыв ветра в спину, одно принятое решение более не держаться, удерживают её на потрескавшемся от времени краю здания.

- Стооооой! – парень, позади, перешёл на крик. Его лицо было перекошено от боли и осознания собственного бессилия. Он медленно и неуверенно начал двигаться вперёд.

Девушка не обращала абсолютно никакого внимания на него. Есть он, нет его, этот факт более не мог играть никакой роли в её жизни. Всё, что было хоть как-то значимо, сейчас было прямо перед ней – огромная бетонная пропасть, от одного вида которой, замирает дыхание. Насколько больно приземляться внизу? Настолько же, насколько ей больно продолжать бессмысленное существование? Или может, наоборот, никто в мире не в силах помочь больше, чем сможет помочь безжалостная встреча с асфальтом.

- Пожалуйста, остановись! – голос молодого человека срывался на каждой гласной, ему уже трудно было сдерживать эмоции, ноги сами несли к обрыву, слёзы, в такт слезам девушки, катились по скулам и пропадали где-то в волосах.

Парень, вначале медленно двигавшийся, резко начал бежать вперёд. Как раз в этот момент, девушка приняла своё решение, и ноги, послушно подчинившись приказу, стали медленно подкашиваться. Критический наклон, теперь дело лишь за временем и силой притяжения. Едва парень успел схватить её за руку, как он понял, что не может этого сделать. Нет, скорости ему хватило, хватило смелости и отчаяния, хватило решительности. Он просто не смог, и никто в мире никогда не испытывал таких чувств, как он в это мгновение. Рука просто провалилась, провалилась сквозь тело юной девушки, и продолжила своё движение дальше.

Я падаю. Холодный ветер с ужасной силой давит в спину, а всё тело ловит капли дождя, слегка промокая. Рядом летит она – девушка, которую я когда-то любил. Нет, я её и сейчас люблю. И буду любить всегда. И вот она, здесь, рядом, летит вместе со мной – только руку протяни, и кажется, мы всегда будем вместе, вместе жили, вместе летим, вместе умрём. Но она не обращает внимания на меня. Меня здесь нет. Она летит с закрытыми глазами, из которых то и дело вырываются сильным ветром капли слёз. От этой картины трещит по швам вся моя душа. Хочется разорвать реальность, выбраться отсюда, из этого кошмара, я не хочу здесь быть, я не хочу, чтобы так всё получилось. И я не могу ничего сделать. Абсолютно.

Вот и асфальт, долгожданный асфальт стоянки под окнами дома, который неумолимо приближается.

*

Парень рывком поднялся с кровати, его лицо блестело от мертвенно холодной испарины. Кошмарный сон. За окном привычная осенняя картина, шум ветра, капли дождя, мечущиеся люди под разноцветными зонтами, пролетающие желтые листья деревьев, соседние дома, мокрые от непрекращающейся осенней сырости… Тишину прорвал внезапный звонок телефона, парень поспешно взял трубку. Это его девушка, переживает насчет болезни, а он, рассказав об ужасающем сне, в ответ, переживал за неё. Милая картина, милая история, сильная любовь. Вот уже и не заметили, как прошёл час беседы, обо всём на свете, о жизни, о чувствах, о будущем и прошлом, о недавних размышлениях. Не хочется разрушать эту идиллию, но я стучусь в комнату…

- Тебе пора принимать таблетки.

- Да, спасибо, пап – слабым голосом проговорил он, и взял из рук пару круглых белых пилюль, - Я обязательно поправлюсь – добавил в конце, после того как запил таблетки водой из прозрачного высокого стакана. Он отдал мне всё и улыбнулся, после чего, вернулся к беседе по телефону. Я, сдерживая эмоции, погладил его по голове и вышел из комнаты.

Закрыв за собой железную дверь, я опрокинулся спиной к ней и тяжело вздохнул.

- Как же, поправишься… конечно, поправишься – шёпотом произнёс я сам себе, и, немного собравшись с мыслями, продолжил обход по тусклому бетонному коридору, укрытому кафелем и освещённому неоновыми лампами. Мне предстояло зайти к еще одному пациенту, в палату, абсолютно пустую и холодную, где сидел на стуле еще один единственный человек, и жил в своём, неведомом мне мире. Моя смена в психиатрическом отделении подходила к концу.