Банька

— А-а-а... Подождут... , — начальник отдела небрежно махнул рукой.

— Но без женского элемента и хозяина этого дома, думаю, никак нельзя, а? — гость испытующе глянул на начальника отдела.

— Вы, как всегда, правы Григорий Ильич. Проходите, названные товарищи, прошу к столу, — начальник одобрительно глянул в сторону повеселевших приглашенных. Те, не мешкая, уселись за стол.

Начальник встал и поднял рюмку.

— С удачным прибытием вас, Григорий Ильич, в, так сказать, наши «Пенаты».

— Вроде бы в прошлый раз мы были не здесь? — повел гость недоуменным взглядом по стенам комнаты.

— Верно. Здесь вы впервые. Только отстроили. Спасибо, что поддержали нас «финиками», а не то пропали бы мы без вас, — начальник, казалось, пожирал гостя доброжелательным взглядом.

— Спасибо, на добром слове, — гость встал, поочередно чокаясь с приглашенными.

... Когда все выпили по третьей и хорошо закусили, толстая Надюха, на минуту отлучившись, вошла и всплеснула руками:

— Соловья баснями не кормят. Пора заняться делом. Мальчики, прошу в парилку... — полыхнула она белизной бедра, ...

сверкнувшего в пройме белого халата.

— Если женщина просит, да еще такая, то трудно отказать, — встал полковник и погладил «чудесницу» по огромной ягодице, проступающую из — под натянутого на нее халата.

— Похоже, что он на вашу мамзель клюнул, — ехидно шепнул на ухо начальнику майор Поленов.

— Мир от этого не обеднеет, — усмехнулся тот в ответ, кивнув в сторону «кормы авианосца».

В зале тут же появились Маша и Глаша, подхватили гостя под руки и бойко перенесли в раздевалку. Там, не обращая внимания на тщетные «я сам», они быстро раздели полковника, дав ему в руки полотенце и мочалку. Тот, стыдливо прикрыв мочалкой «срам», направился в парилку. Там его встретил с березовым веником в руке голый мичман Хмуриков.

— Прошу сюда, товарищ полковник, — указал он на гранитный топчан, от которого поднималась парная дымка.

Гость улегся на теплый, пахнущий морем, гранит и отдал свое безвольное тело в руки истязателя. Тот окропил тело гостя какими-то, приятно пахнущими каплями из пузырька, прошелся ладонями по его спине, заднице и ногам своими жесткими руками, втирая снадобье в кожу, и принялся бить. С каждым ударом веника тело гостя дергалось, словно от ударов кнута на площади пыток в средневековом городе, и сладкая истома стала заволакивать его мозг. Ему казалось, что его тело поднялось и свободно парит в воздухе.

— Не желаете испробовать? — полковник сквозь сморившую дрему едва разглядел перед носом что-то длинное, торчащее у его носа.

— Валяй, — вяло кивнул он и закрыл глаза. И тут он почувствовал, как это толстое, теплое, влажное приятно заползает в его зад. Он уже догадался, что «Это», но ощущение было настолько приятным, что он даже и не пытался уточнить, какой обряд новоявленный «факир» совершает над его уставшим в дороге и теперь так предательски разомлевшим телом. А «Факир» тем временем ускорил возвратно-поступающие движения, подливая к его анусу какую-то скользкую с пряным запахом жидкость. Он накачивал его тело с такой быстротой, что в теле гостя стало зарождаться жгучее желание принять в себя тот «дар», который ему явно готовил этот не в меру сообразительный хозяин бани.

— Вам нравится? — прошелестело над его ухом.

— Угу. Ущипни за спину, когда закончишь работу.

«Факир», как будто только этого и ждал. Он ухватил его таз обоими руками, сильно прижал к себе и, дергаясь всем телом, стал бурно сливать в тело гостя свою драгоценную жидкость. Закончив процесс, «факир» стал сильно хлестать веником его тело, которому, словно во сне, слышались едва различимые слова: «Вот тебе! Вот тебе! Будешь знать, как с проверками ездить и беспокоить честных людей!».

— Что ты там шепчешь? — спросил Феофанов.

— Удары считаю, товарищ полковник.

— Зачем?

— Боюсь, чтобы перебора не было. Можно не более ста...

Закончив «экзекуцию», мичман несколько раз ополоснул тело гостя теплой водой, приятно пахнущей свежим огурцом.

«И откуда у них в этой глуши, зимой свежие огурцы?» — едва подумал гость, как открылась дверь и на пороге ее «нарисовался» начальник отдела со стаканом в руке. Заплетающимся языком тот сказал:

— Дорогой, Григорий Ильич. Дамы просят вас к столу.

Феофанов вошел в комнату, прикрываясь полотенцем, и увидел трех совершенно голых женщин во главе с голым майором Поленовым.

— С легким паром! — запели сладкоголосые «сирены», усаживая между собой голого, смутившегося гостя.

— Как-то неловко, — пытался протестовать тот, но его тут же убедили слова Надюхи в том, что сегодня по расписанию у них «Финская баня», а в ней, как известно, все моются совершенно голыми.

— Резонно. Так за что пьем? — полюбопытствовал тот.

— За любовь! — Подняла стакан с водкой толстая Надюха.

Все выпили и принялись за еду с таким усердием, словно их неделю не кормили. Тосты следовали один за другим. Но тут на пьяного проверяющего накатила какая-то служебная блажь. Он вдруг не поверил, что полные женщины способны любить. Надюха подхватилась, тряся грудью и ягодицами, стукнув по столу кулаком, накинулась на Феофанова:

— Так не верите?!

— Не верю!

— Ах, так! Тогда мы тут же устроим для вас этакой порно-фильм. Толик, — повернулась она к начальнику отдела, — давай-ка сбацаем для гостя секс-спринт.

— Нет проблем. Зрелище для всех, в том числе и для несовершеннолетних, — встал тот и подмигнул Поленову. Тот вскочил, юркнул в соседнюю комнату и вынес пробковый матрас. Уложив его по центру пола, накрыл байковым одеялом и, приложив ладонь к пустой голове, бойко доложил: «Товарищ командир. Ваше приказание выполнено! Аэродром к приему самолета готов!» Надюха тут же плюхнулась спиной на одеяло, расставив ноги. Чтобы не было сомнений, она пальцами раздвинула губы своей поросшей черными кустами «пропасти». Начальник отдела улегся на нее и, казалось, утонул в этой «Марианской впадине».

— Пари! Пари! Пари! — закричали все, сидящие за столом.

— На что спорим? — повернул голову начальник отдела.

— На, кто первым сольет! — ответил Паленов.

На кон выставили бутылку коньяка, если выиграют мужчины, и бутылку шампанского при победе женщин. В роли рефери выступил хозяин бани мичман Хмуриков. Он стал считать качки.