Автобиография

Безмолвный флирт длился около двух недель и мы оба понимали, что рано или поздно это во что-нибудь да выльется. Однажды, когда после занятий не было репетиций, я переоделась и отправилась к метро, радуясь, что сегодня наконец высплюсь. Я не слышала шаги за спиной и очень испугалась, когда Евгений появился из ниоткуда и как ни в чем не бывало взял меня за руку. Моё лицо залил румянец. Мы ещё не были так "близки". Сердце застучало в ушах. Он сказал мне, что отпросился у шефа в типографию и решил провести время со мной. Я не верю своему счастью, я не верю, что такое счастье вообще возможно испытывать. Мы идём вдвоём по оживлённой улице, но для меня ничто более не существует: только моя рука в его руке. Он изъявляет желание подарить мне розу. Я не люблю цветы, но соглашаюсь, радуясь, что у меня останется хоть что-то в память о первом и таком долгожданном свидании.

Гуляли мы всего минут 40, но мне они показались целой вечностью, каждая секунда врезалась в мою память. Я так долго фантазировала об этом и теперь очень радовалась, что бесплотные мечты сменили яркие воспоминания. Он проводил меня до Казанского вокзала, моя электричка уходит через 15 минут. Женя говорит мне, что, если мы хотим встречаться, нам многое придётся держать в тайне, я смотрю на него, светящимися от любви, глазами и отвечаю, что на всё согласна. Мы ещё несколько минут воркуем о чем-то, но подходит время прощаться. Я не решаюсь сделать первый шаг, я очень хочу, чтобы он сам поцеловал меня. Я смотрю в его темно-зелёные глаза, он улыбается и целует меня. Сердце стучит так громко, что мне кажется, меня слышит весь вокзал. Мы прощаемся, я сажусь на электричку и еду домой, словно в тумане, крепко сжимая в руках, подаренную Женей, розочку. Мы начинаем встречаться. Разумеется, наши отношения покрыты тайной и мне приходится довольствоваться редкими встречами между моими занятиями и его репетициями. Встречались мы преимущественно на улице, в укромных уголках и, удалённых от театра, двориках Алексеевского района. К нему мы пойти не могли, так как Женя жил с однокурсниками, ко мне тем более, потому что у меня всегда бабушка с дедушкой дома. А мне так хочется остаться с ним наедине...

Прошёл уже месяц, а мы всё прячемся по углам. Женя очень беспокоится, что кто-то может догадаться о нашей запретной связи. Я никому не рассказываю о происходящем, хотя мне охота во всё горло кричать о своей любви. Мне хочется пойти в самый плохой кинотеатр на самый плохой фильм, чтобы в зале не было никого, кроме нас. Я хочу, чтобы мы стали ближе... В конце концов, мне уже 17! Я люблю его! И я хочу подарить ему свою невинность. Да что там невинность, целую жизнь! Своими душевными терзаниями я могу делиться лишь с бабушкой. В моём детстве мы не находили общий язык, мне казалось, что бабушка соглашается взять меня на лето только из любви к папе, но никак не из-за собственного желания. Но, повзрослев, я обрела в бабушке очень приятного собеседника, который ко всему прочему надежно хранил мои женские секретики. В каком-то смысле, бабушка заменила мне мать. Мне очень нравилось проводить параллели между моей историей знакомства с Женей и её с дедом истории любви длиною в жизнь. Бабушка познакомилась с дедом, когда ей было 17, а ему 23. Дед при любом удобном случае рассказывал всем окружающим, как он на местной "дискотеке" пригласил на танец самую красивую девушку и больше никогда не отпускал свою ласточку-канареечку. Мне тоже 17, а Жене 24. Я фантазирую, что мы тоже проведём вместе всю жизнь и встретим старость рука об руку, как бабушка с дедушкой. Была надежда, что Женины сожители уедут на новогодние каникулы к родителям в другой город, что позволит нам беспрепятственно занять квартиру на недельку. К сожалению, этого не случилось и я упрашиваю Женю снять номер в гостинице. Мне очень хочется побыть с любимым. И 27 декабря 2010 года в гостинице "Глобус", выпив для храбрости бокальчик мерзкого Советского шампанского, я звоню папе и заявляю, что домой я сегодня не приеду. Папа пытается возразить, но я твёрдым голосом говорю, что очень его люблю и уважаю, но сегодня я хочу остаться с Женей и ничто меня не остановит. Я чувствую себя такой взрослой, я уверена, что готова стать женщиной... Утром я просыпаюсь в объятьях любимого мужчины с полным ощущением того, что теперь физически принадлежу только ему одному. Я безмерно счастлива. Мой первый раз прошёл как нельзя лучше. Мы завтракаем и отправляемся в театр разными дорогами, чтобы продолжить для всех играть спектакль, в котором мы друг другу чужие...

Сквозь романтическую дымку начали проступать первые проблемы: в то время как я смотрела только на Женю, он анализировал реакцию незнакомых людей, которые видели нас вместе. Ему чудилось, что все смеются, недоумевая как такая яркая девочка выбрала столь неказистого и необеспеченного молодого человека. Ведь, увы, примой он был лишь в стенах театра. Поступает требование, чтобы я перестала носить каблуки, красивые платья. Затем, чтобы перестала осветлять волосы и подводить глаза. Меня это всё возмущает, как бы сильно я его ни любила, я ни за что не позволю ему менять себя. К тому же, прошло уже месяца 3, а наши отношения всё на том же уровне редких обжиманий то там, то сям. Казалось, Евгения это устраивает и ничего менять он не хочет. Он оправдывался, что постоянно занят работой, мол шеф его так нагружает, а Женя и так уделяет мне максимум своего времени. В то же время, Женя категорически против наших с ним общих фото, он считает, что соцсети вредят отношениям. Я покорно принимаю его условия(поэтому у меня с ним нет совместных фото). Я решаю, что хочу устроиться на работу. Мне нужны деньги и независимость. Поскольку, учусь я на дневном, работать смогу только ночью. Я метила в КофеХауз: он находился недалеко от театра да и условия казались выгодными(25 т.р. в месяц). Приехала в главный офис, чтобы оформить бумаги, но меня быстро развернули, сказав, что на ночную смену берут строго с 18. Мои сетования о том, что 18 мне через 5 месяцев были проигнорированы. Что же делать? Мне отчаянно необходима работа. Иду по проспекту Мира, прохожу КофеХауз, в который мне не удалось устроиться и вижу рядом вывеску бара "Белый медведь". Может быть там нужны официантки? Оказываюсь внутри, осматриваюсь и понимаю, что здесь были бы больше рады новым стриптизёршам, нежели официанткам. Это был стриптиз-бар. Поскольку отступать было уже поздно, я всё-таки рискнула спросить у местного администратора, смогут ли меня взять на, нужную мне, работу. На вопрос о возрасте, я нагло соврала, что 18 уже есть. Девушка поверила мне на слово и меня трудоустроили. Днём я разучивала балетные па и придумывала этюды, а ночью разносила еду и напитки, наблюдая как обнаженные девушки на высоких каблуках демонстрируют посетителям свою готовность на всё ради желанных чаевых. Мне казалось, что я живу в фильме "Стриптиз", в котором у меня была своя эпизодическая роль.

Поначалу полуголые девицы смущали меня, но постепенно нагота стала чем-то абсолютно естественным. Кстати, одна из моих сокурсниц по театру, тоже работала в баре, но не официанткой, если вы понимаете, о чем я. Весь персонал с первого дня воспринял меня как маленькую девочку и стилист по волосам любила подчеркивать это, каждую смену заплетая мне два колоска. К слову, это играло мне на руку: посетителям нравилось наблюдать как в этом логове разврата бегает чуть ли не школьница в коротеньком платьице. Когда работаешь в стриптиз-баре(неважно кем), быстро понимаешь, что основным доходом является не фиксированная заработная плата, а чаевые. Ну и, разумеется, консумация. Если посетитель хочет угостить девушку(даже официантку), то процент с купленного алкоголя добавляется к чаевым. Утром общак пилится на троих или на двоих – такая система работает только у официанток. Стриптизерши забирают всё, что оказалось у них в трусиках или декольте. Лично у меня стрипгёрлз вызывали только любопытство: было занятно созерцать как они сидят в гримерке в своих сценических костюмах, жуют, принесённые из дома котлеты, хлебают борщ в контейнере или доширак, обсуждая друг с другом насущные проблемы.

У одной дети дома капризничают, у другой муж изменяет, у третьей проблемы с желудком и т.д. Но, когда DJ объявляет выход какой-либо девушки, она сразу же запрыгивает из домашних тапочек на высоченные каблуки и поднимается по крутой лесенке наверх, к пилону. Большинство девочек совсем не умели танцевать, они просто терлись причинными местами о шест, пол и посетителей.

Чем лучше терлись, тем больше денег получали. Я же выработала свою систему. Периодически в бар приходили мужчины, которые хотели поговорить, они хотели, чтобы их выслушали. Избегая беготни с заказами, я садилась и слушала, как от кого-то ушла жена, как кого-то уволили с работы и как кому-то сложно с подрастающими детьми. Бедные мужчины искали собеседника и собутыльника. Я подходила на бар, просила бармена, чтобы он налил стопку водки и стопку обычной воды. Так я выпивала с каждым, кому нужно было выговориться. Мои чаевые стали расти, что, конечно, вызывало зависть и неприятие, как у других официанток, так и у стриптизерш. Я старалась избегать конфликтов, которые, к сожалению, практически неизбежны в женском коллективе...

Моей юной и невинной душе претило всё, что происходило в баре "Белый медведь". Официально проституция была запрещена и за неё девочек штрафовали, но как Вы сами понимаете, договориться с администрацией несложно. Каждую неделю приходили новые девочки, надолго там мало кто задерживался. Но были и ветераны. Среди них у меня была одна любимица, звали её Алеся Виднова.

На тот момент, она была звездой бара. Невысокая, худенькая и знойная брюнетка с потрясающей грудью и выразительным взглядом. Была в ней какая-то магия. Она особо не танцевала, но благодаря своей внутренней грации, двигалась как представитель семейства кошачьих. Когда я слышала, что DJ объявляет её выход, всегда старалась побыстрее закончить свои дела и посмотреть на её выступление.

В то же время, выматывалась я конкретно: работали мы до последнего клиента, а это примерно до 6 утра. Менеджер жалела меня и разрешала поспать на диванчике в приват-комнате. Я так хотела спать, что мне было абсолютно все равно, что там происходило пару часов назад. А к 9 нужно бежать на учебу; с хореографией я ещё справлялась - она служила своего рода зарядкой. А вот на занятиях, где надо было сидеть и записывать, меня вырубало. Во время перерывов мы на пару с Димой Романовым(он работал в Макдаке в ночную) спали за кулисами. Продержалась я на работе месяц. Последней точкой кипения была ссора со стриптизершами. Повод действительно смешной: одна из стриптизёрш услышала как я называю девочек стриптизёршами. Да-да, оказывается, называть их должно танцовщицами и никак иначе. Я ответила, что, если они начнут танцевать, я приму к сведению её замечание. В ответ я услышала какие-то угрозы, намекающие на физическую расправу надо мной тем же утром. К концу рабочей смены я уже забыла об этом инциденте, так как слишком устала. Каково же было моё удивление, когда, спустившись в гримерку, чтобы переодеться, я увидела как мне в лицо летит чья-то туфля... Разумеется, я увернулась. Тогда на меня напали с кулаками. Это был единственный случай, когда я нарушила собственное правило, гласящее не бить женщин. Меня уволили за то, что я разбила губу сумасшедшей хамке, которая сама кинулась на меня из-за того, что я называла вещи своими именами.

P.S.: К слову, Алеся до сих пор работает в баре. Она уже родила ребёнка и, увы, очень сильно изменилась.