Автобиография

Родился я в городе Брежнев в начале нулевых. До этого город считался довольно криминальным, а некоторые его комплекса в высшей степени опасными. Но после моего рождения все стало удивительно тихо и спокойно. Уж не знаю, связаны ли как-то эти факты или нет. 

Моя мама рассказывала мне, что в детстве я был золотым ребенком. Поэтому, во время кризиса 2008 года мне пришлось отрезать себе палец, чтобы расплатится с долгами семьи. Несомненно, с самого раннего возраста я был невероятно самостоятельным. В первый месяц жизни уже сам менял себе подгузники, в третий — сам стирал себе простынки, а на пятый — сказки на ночь уже я читал маме, а не наоборот. 

Потакая традиционным социальным институтам нашей семьи, мои родители решили отдать меня в детский сад. Его железные заборы и бетонные стены поначалу показались мне тюрьмой. Темницей, призванной подавить волю, сломать дух и убить во всех нас мечтателей и поэтов. Однако, подуспокоившись, со временем, я понял, что истинная свобода не где-то вокруг, а глубоко внутри каждого из нас. И ничто вещественное не может дать человеку той свободы, что порождается ясным разумом и чистым сердцем. 

Разумно предположив, что вариантов у меня особо и нет, я, со стоической гордостью, решил вынести максимум из своего пребывания здесь, посвящая свободное время между баландой и сном развитию своего тела, закалке духа и мыслям о вечном.

На последнем году заключения я даже сколотил себе банду. Мы крышевали все горшки северного крыла. 

Соплежуи были готовы отдать последнюю конфету и сдувать пенку с моего молока, лишь бы иметь возможность спокойно справить свои грязные нужды перед сон-часом. Туалетный рэкет? Что ж, с чего то нужно было начинать. Но мне хотелось большего уже тогда. И в скором времени у меня появилась такая возможность. 

Школа. В первые года в ней мои бурное взросление и огромные таланты сыграли со мной злую шутку. 

После пары показательных инцидентов, школьное управление осознало, что не может создать подходящие условия для моего развития. Чтобы им не было так обидно, мы решили, что это они меня отчисляют, а не наоборот. Тогда я решил действовать тайно, в тени. Подумерив свои таланты под ожидания окружающих и, будучи принятым в другое заведение, я начал строить планы на реализацию себя в этом мире. Но сначала нужно было подготовиться. 

Постепенно изучая высшую математику и теории вероятностей Байеса, разбираясь в теории принятия решений и когнитивистике, я неуклонно падал в яму экзистенциального ужаса. Всех этих знаний было недостаточно, всей этой мудрости было мало. Разум пылал, а тело жаждало решительных действий. 

Возможно, мне стоило стать основателем крупного бизнеса, позволяющим спонсировать целые страны, или изобрести пару-тройку вещей, способных облегчить жизнь всему человечеству? Но...

Нет, все это было как то мелковато. Мне хотелось заявить о себе. Остаться в умах людей. Сделать им своим существованием неоценимый подарок. В конце концов, я мог вечно трудиться над панацеей для нашего мира, но сможет ли общество принять такой презент?

Дай человеку рыбу и он будет сыт один день. Дай человеку удочку и он будет сыт всю жизнь⁠. ⁠

Идея пришла внезапно, а решение было принято спонтанно. Отныне я музыкант выжигающий своими золотыми нотами узоры на сердцах людей, просветляя умы общества на языке понятном в любой стране мира.

Цель была намечена и оставались лишь сделать первые шаги на пути к неизбежному триумфу. 

Сразу после выпуска из школы, я поспешно поступил в колледж культуры и искусств на музыкальный факультет. Это было занимательное время, насыщенное приятными звуками и воспоминаниями. Однако, как и всему хорошему, этой идиллии не суждено было стать вечной. Спустя два месяца пребывания в Колледже, я понял, что ничему большему научить этих людей не смогу, нужно было двигаться дальше. 

Размышления над следующим шагом не затянули меня надолго, все было очевидно как отражение неба в воде. 

Гастроли. Настало время сиять, пленять людей музыкой и познавать жизнь во всех ее красках и формах. А что может быть лучше для познавания жизни, чем старое-доброе путешествие автостопом. Взяв с собой напарника для совместных выступлений, мы выдвинулись в путь. Дорога была полна приключений и опасностей, драм и захватывающих уличных выступлений. Зарабатывая баснословные деньги и немалую популярность, мы не могли позволить себе оставаться в городе больше 7 дней, дабы не утонуть в лучах славы и не потерять тот творческий запал, что вскружил наши головы и гнал наши ноги вперед. Именно в тот период моя личность подверглась существенным видоизменениям, приобретая более зрелые, лишенные максимализма, черты, но вместе с тем и старческие хмурость с цинизмом. Отныне мне больше не нравилось кутить днями на пролет, проводя время с вечновизжащими фанатами и упиваясь собственным самопровозглашенным величием. А вечная праздность перестала быть легкой, и с каждый днем я все отчетливей ощущал, как её узел все сильнее сдавливает мне шею. 

Объездив всю часть России к западу от Татарстана и присытившись гастролями, мы решили пустить корни в солнечной Анапе, чтобы посвятить себя неожиданно пришедшей идее зарабатывать производством фирменных соусов. 

Прекрасное время в не менее прекрасном городе проходило быстро и ненапряжно. Близость к морю и теплый климат сделали мой некогда жёсткий, закаленный в суровых зимних ветрах характер более мягким, взамен предложив умиротворение и мудрость, доступные лишь пьяным и безработным; тем, кто не только познал, но и придумал свой собственный "дзен".

Однако, столь спокойная и размеренная жизнь не соответствовала моему боевому характеру. Нутро смущенно намекнуло, что что не против радикальных изменений. Я погрозил им кулаком, но это не возымело должного результата. 

В голове зарождались сомнения.

Живя одним хлебом и 17 разновидностями майонеза, мои мысли все чаще возвращались к старым идеям и мыслям. Все чаще мне казалось, что где-то на своем пути я повернул не в ту сторону. Но откуда я шёл? И где оказался?

Жизнь теперь не казалась мне размазанной медом по хлебу, теперь она, грозя начать быть страшной и совершенно лишенной ясности, напоминала засохшую корочку трехдневного пирога, вызывающую песочную сухость во рту одним своим видом. Да, пережевать все это можно только запивая соком смысла. И не нужно было глубокого, пойдет и разбавленный, подслащенный и даже с консервантами. Лишь бы был хоть какой-то. Смысл. 

Чего я хотел? Если у меня какой-то план или цель? Я помню начало этой гонки, но вот я здесь, и что дальше? На слишком многие вопросы у меня не было ответа. А такие дела в магазине не купишь. Жаль, ведь на это был бы спрос. 

Спрос?

...

...

...

Как много людей, которых прямо сейчас поглощает страх неизвестности, что приютился в месте, где должны быть ответы о том кто мы, каковы, откуда взялись , где находимся сейчас и чем занимаемся? А сколько людей, у которых, — что хуже, — и вопросов таких нет? 

Распоряжаться чужими судьбами всегда легче, чем своей. А некоторые люди буквально готовы заплатить, лишь бы ничего не выбирать самим и не принимать никаких решений.

Нет, не могу же я продавать свои идеи о том, как следует жить другим. Какой-то бред. Но направление верное. 

Нужно что-то позапутанней. Сначала сбить людей с толку сложной концепцией, а потом завлечь красивыми картинами осмысленного будущего для каждого, кто подумает купить мои курсы. Курсы... развития самопознания? Нет, это все звучит как шарлатанство. 

Но как я мог позволить себе пройти мимо зловония идеи торговать воздухом? В конце концов, даже математика, — Царица Наук! — исключительно надуманное явление.

Несомненно, нужно было нечто... наименее однозначное — чтобы трактовалось по-разному. А еще, в высшей степени мудрое — чтобы, как не поверни, выглядело просвещающе. 

Ох, придумал! 

Теперь я — писатель. Вестник, распространитель идей, проникающий людям через историю в головы и души, распространяя в умах людей свет своих идей и мыслей. 

А писать я буду... про ошибки. Ведь где, как ни в поражениях подчеркивается мудрость?