Австралия.
Cat CatЭкспансия овец
Весь мир знает клонированную овечку Долли, мультипликационного барашка Шона и Шрека - барана-отшельника, ненавистника барбершопов. Но овцы — это не только кучерявая шерсть, 40 килограммов вкусного мяса, первые млекопитающие-клоны, отличные герои мультфильмов, но и хозяева жестокого сердца колонизатора. Не верите? Вам придётся.
Впервые нога этих парнокопытных ступила на австралийский континент в феврале 1788 года, вместе с первопроходцами, доставленными Первым Флотом. Увы, но банду из 29 особей ждало фиаско. Большая часть их них погибла из-за плохого корма или оказалась в желудках людей и собак динго. Выжившие и давшие потомство выращивались исключительно на мясо.
Историю австралийского овцеводства открывает английский лейтенант в отставке и предприниматель Джон Макартур. В 1797 г. он совместно с преподобным Самуэлем Марсденом ввозит небольшое стадо, в 60-70 голов, испанских овец-мериносов в качестве эксперимента. И он удался. Не смотря на прошлую неудачу, континент оказался находкой для овцевода. Огромное пространство австралийского буша, поросшего кустарником и травой, с редкими водными ресурсами, с единственным опасным для овец хищником – динго и куда менее смертоносными аборигенами, этот край, первоначально неприступный для сельского хозяйства, покоряется железной поступи орд овец. При минимальных трудовых и ресурсных затратах скотовод получает огромные барыши. Такая жизнь привлекает всё больше людей и быстро выходит на первое место. Но продукцию, а до изобретения рефрижераторов — это исключительно шерсть, необходимо сбывать. Куда? Конечно, в метрополию, но, пока что, ей было не до этого.
В 1782 г. Джеймс Уатт изобретает универсальную паровую машину, а в 1785 г. Эдмунд Картрайт создаёт механический ткацкий станок. Ноу-хау двух подданных британской короны не только многократно увеличило производительность текстильной промышленности своей родины и вывело её на первое место в мире, но и запустило техническую революцию, замедлившуюся вследствие Великой французской революции. После замирения корсиканского чудовища и окончания двадцатилетних войн на континенте последовал экономический подъём. Производство текстиля набирало обороты. Требовалось всё больше шерсти, а главные экспортёры — Испания и Германский союз — не справлялись, да и требовали всё большую цену за каждый фунт.
Наконец, был услышан далёкий голос из далёкой южной колонии.
Лишь в 1821 г. первая партия австралийской овечьей шерсти продана в Лондоне. Численность овец к этому времени достигла 300 тысяч. В 1830 г. их два миллиона. В 1840 г. шесть миллионов. В 1850 г. шестнадцать миллионов голов. К 1900 г. поголовье вырастет до 70 миллионов особей.
Разведение овец требует огромных площадей, и поэтому отары идут в авангарде колонизации. Огромные пространства буша подминают под себя стада в тысячи голов. Они съедали или вытаптывали травяной покров, разрушали овраги и загрязняли воды. Но "золотое руно" стоило этого. Аборигены в ужасе бежали от этой чумы вглубь континента, а пытавшиеся сопротивляться – вырезались без сантиментов.
В 1824 г. введена практика продажи свободных земель короны. Началась земельная лихорадка. Только за восемь лет на материк переехало 30 тысяч свободных колонистов. Задёшево скупались впечатляющие площади. Но проще всего оказалась стезя скваттеров: самозахват земли с выпасом скота и истощением пастбищ, и дальнейшее продвижение в бескрайний буш. Отдельные предприимчивые личности покупали у племён их охотничьи угодья за одеяла, алкоголь и ножи, копируя поведение пионеров Северной Америки. Но правительство подобные договора не признавало: вся Австралия принадлежит короне, а не диким созданиям. А за скотоводами следующей волной шли фермеры. Скважины, оросительные каналы, наследие миллионов ушедших овец в виде удобрений делали своё дело. Континент начали покрывать бескрайние поля пшеницы.
Всё это требовало непрерывного увеличения числа рабочих рук. Их дефицит стоял крайне остро целыми десятилетиями, из-за безостановочной экспансии. Увеличивался ввоз заключённых, нормы выработки и условия ужесточались, но это не спасало. Велись дебаты о ввозе рабочих из азиатского региона, но это лишь бы породило многочисленные новые проблемы. От идеи отказались. Но создаётся прекрасно работающая сиднейская система по вербовке, перевозке и распределению переселенцев. Бум рождаемости и социальная напряжённость в метрополии этому лишь способствует. К 1840 г. свободных жителей уже 100 тысяч, а к 1850 г. – 400 тысяч. Чем успешнее бюро вербовки, тем громче раздаются голоса о сворачивании практики ссылок на материк. В 1840 г. последняя партия заключённых прибыла в Южный Уэльс, остальные колонии Австралии ещё в них нуждались.
Великобритания нашла для себя гигантское и максимально выгодное пастбище. Шерсть стала смыслом существования огромной колонии. Все усилия были направлены на объёмы вывоза этого материала. Непрерывно росли объём и доля австралийской шерсти в английской промышленности: от 1.7 млн фунтов из 21 млн всего импорта шерсти в 1829 г. до соответственно 30 млн фунтов из 69 млн в 1848 г.
На 1850 г. шерсть — это 90% экспорта Австралии, приносившего в казну 2 млн фунтов стерлингов ежегодно. Колония на этом быстро богатеет, но становится «банановой республикой». Она критически зависит от благополучия текстильной промышленности далёкой Англии. В 1837-38 г. небольшой спад в этой сфере отправил преждевременно на тот свет несколько миллионов овец, а скотоводов заставил затянуть пояса.
Тысячи людей были заняты в скотоводстве, перегоняя неисчислимые стада по бескрайней равнине, оберегая овец от аборигенов, динго и бушрейнджеров; в шерсти видя величайшее и единственное богатство этих земель. Но скоро всё изменится, их ждёт испытание золотом…
Предыдущие статьи цикла:
[https://vk.com/wall-162479647_305479| В глубине веков.]
[https://vk.com/wall-162479647_311993| Путь в империю.]
[https://vk.com/wall-162479647_322796| ГУЛАГ с английским акцентом.]
#Копылов@catx2
#Заметка@catx2
