Атлант расправил плечи

«Атлант», изданный Рэнд в 1957 году, представляет собой историю о том, как талантливые энергичные люди, на плечах которых держится общество, сталкиваются с противодействием со стороны бездарного большинства. Массы требуют устранения того, что они называют несправедливостью, а на деле требуют отказа от инициативы и частной собственности и перехода к плановой экономике, в которой все американские предприятия управляются из Вашингтона. Рэнд описывает разрушительные последствия построения общества, в котором интересы народа и партии всегда важнее, чем ваши личные. В рабочем названии «Атланта» — «Забастовка» («The Strike») — была отражена главная идея Рэнд: подлинную забастовку могут устроить совсем не рабочие, требующие лучших условий труда, но предприниматели и ученые, от которых действительно зависит процветание общества. Без участия своих эгоистично настроенных лидеров вся общественная система не способна функционировать. С этим связан сюжет романа, рассказывающий об исходе «лучших людей» Америки в горы Колорадо, где находится «Ущелье Голта» — город, созданный выдающимся предпринимателем Джоном Голтом. Поиски этой долины и пояснение того, кто такой Джон Голт и в чем состоят его ценности, составляют ядро текста Рэнд.

Роман воспитания

«Атлант расправил плечи» — это роман воспитания. Прочитать в молодом возрасте Айн Рэнд — значит вдохновиться на попытку взять ответственность за собственную жизнь в свои руки, несмотря на противодействие общества, например родителей, социального окружения или учителей. Основной тезис Рэнд заключается в том, что, если вы не выбираете свой собственный путь и не будете делать того, к чему у вас есть талант, это обернется потерями как для вас лично, так и для общества в целом. Текст пропагандирует доверие к своему собственному опыту, мнению и разуму. Если немного иронизировать, то читатели Айн Рэнд — это хипстеры, которым все говорили, что они не умеют фотографировать. Но они упорно продолжают покупать себе большие профессиональные объективы и ходить с ними по улицам. Неожиданно некоторые из них вдруг и правда стали профессиональными фотографами, изменили свою жизнь и тем самым изменили жизнь вокруг себя. Именно поэтому находятся люди вроде Алана Гринспена, бывшего руководителя Федеральной резервной системы США, которые проносят любовь к текстам Рэнд через всю жизнь. Для нынешних двадцатилетних ту же роль романа воспитания играет «Гарри Поттер», написанный, как ни странно, несравненно лучше.

Рэнд и русская эмиграция

Айн Рэнд до сих пор относительно непопулярна в России, по крайней мере у старших поколений. А 15 лет назад у нас почти ничего не знали о ней. На первый взгляд, это довольно странно, потому что в нашей стране с 1980-х годов или даже раньше в самиздате идет обширная дискуссия о «потерянных именах» — русских эмигрантах, писателях, философах, которые состоялись уже за рубежом и не издавались в СССР. Среди них никогда не упоминалась Айн Рэнд — Алиса Розенбаум, получившая образование в Петроградском университете, где она, например, посещала семинар философа Николая Лосского.

Рэнд у нас вообще не ассоциируют с Россией — она считается американским автором, начинавшим в Голливуде как сценарист. Теоретически можно представить себе альтернативный сценарий, в котором Рэнд включили в пантеон русских философов или писателей. При всем скепсисе к художественным достоинствам ее текста ее, наверное, можно было бы упоминать вместе с анархистом Михаилом Бакуниным, национал-большевиком Николаем Устряловым или даже просто большевиком Владимиром Лениным. Не в том смысле, что они были похожи по своим убеждениям, но по той причине, что все они стали авторами радикальных политических идей, в разной степени влиятельных в современном обществе. В сущности это мог бы быть отличный бренд: единственный русский политический философ-женщина Алиса Розенбаум. На Западе это вполне нормальный ход — Рэнд упоминают среди политических мыслителей современности, а Крис Скиабарра (Chris Sciabarra) издал книгу «Айн Рэнд: русский радикал».

Идеи борьбы с коллективизмом и агрессивными массами, конечно, напрямую связаны с опытом жизни Рэнд в постреволюционной России. Об этом рассказывает ее первая, автобиографическая повесть «Мы живые» — про жизнь так называемых советских лишенцев (людей, пораженных в правах). Ее последующие тексты и, в частности, «Атлант» — это довольно прямолинейное отторжение Советской России: нужно помнить, что с началом холодной войны коммунистическая угроза вообще стала одной из центральных тем в американской общественной жизни.

Поскольку в России Рэнд интересовались мало, влияние ее круга общения в Петрограде на формирование идей объективизма обсуждается не слишком активно — возможно, оно недооценено. Поэт и критик Алексей Цветков еще в 2003 году утверждал в своей статье о Достоевском и Рэнд, что сколько-нибудь образованный человек, принадлежащий к русской культуре, легко узнает в объективизме Рэнд черты так называемого разумного эгоизма, который в 1860-е годы продвигали Чернышевский и Писарев. Идея разумного эгоизма заключается в том, что путь к построению разумного общества лежит через заботу о себе. Легко представить себе студенческие дискуссии об этом наследии русских революционеров XIX века в аудитории Петроградского университета в 1921 году — тогда это была фронда, направленная против коммунального быта.

Самый комичный момент, пожалуй, связан с тем, что объективизм Рэнд — ее философское учение о разуме, которому доступна объективная истина, — сильно напоминает именно философию познания Ленина. «Материализм и эмпириокритицизм» последнего изначально был направлен против австрийского философа-позитивиста Эрнста Маха, утверждавшего, что все, что человек может знать, сводится к комплексу ощущений. В годы обучения Алисы Розенбаум в Петрограде этот трактат Ленина и его классические формулировки вроде «Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении» были обязательным чтением для студентов. Философские взгляды Рэнд на реальность оказались весьма близки ленинским.

Либертарианство или объективизм

Айн Рэнд не нравилось, что либертарианцы используют ее идеи. Для нее либертарианство было ругательным термином, а носители этой идеологии — анархистами и религиозными фанатиками. Анархизм для Рэнд неприемлем, потому что он не в состоянии защитить человека от тирании: бежав из коммунистической России в США, вы не можете быть анархистом. Атеистке Рэнд не нравился и культурный консерватизм, увлечение религией, широко распространенное среди либертарианцев, для которых сочетание минимального государства и христианской веры было воплощением американской мечты.

При этом, если убрать эти два момента, либертарианство вполне сочетается с объективизмом, что бы там ни утверждала Рэнд. Просто либертарианцы, как правило, не занимают какой-то эпистемологической позиции — им все равно, существует ли объективная реальность и способен ли разум ее познавать или же наше знание чисто инструментально. Либертарианство — это политическая доктрина, не претендующая на создание систематических представлений о человеческом знании.

Как самым простым способом описать либертарианство? Если я либертарианец, я хочу жить в таком обществе, где все добровольные сделки разрешены и любое неспровоцированное насилие запрещено и находит противодействие. Это мир, придуманный за письменным столом: предполагается, что на этих двух правилах можно построить наилучшее общество. Весь контекст «Атланта» прекрасно сюда ложится. Роман Рэнд — это своего рода эмоциональный трамплин для либертарианца. Я могу прочитать «Атланта», понять, в каком обществе я хочу жить, и после этого прийти к либертарианству. Нынешнее общество устроено невыносимым образом, и нужно бежать в «Ущелье Голта» — туда, где процветает свобода, частная собственность и добровольные сделки.

Капиталистический реализм

Почему Рэнд не заняла свое место в пантеоне российских мыслителей, чьи имена возвращены на Родину? Первый вариант заключается в том, что у постсоветских граждан был слишком хороший вкус, для того чтобы оценить Айн Рэнд. Мне кажется, что эта гипотеза не слишком убедительна: в России читают многих плохих писателей, и литературная слабость «Атланта» вряд ли могла стать препятствием.

Второе предположение связано с тем, что Рэнд оказалась для нас слишком радикальной, яростно антиколлективистской, отрицающей советское прошлое. Этот вариант тоже не кажется убедительным: в истории нашей страны был период, когда любая антисоветская литература продавалась на ура. Все, например, зачитывались «Ледоколом» Виктора Суворова и в целом искали любые альтернативы советским представлениям об обществе, истории и политике. Книги Айн Рэнд могли бы стать хитом в постсоветской России, но не стали.

Моя гипотеза состоит в том, что на Рэнд до последнего времени у нас не слишком обращали внимание, состоит в том, что она была слишком советской. «Атлант» по сути производственная драма (еще точнее под это определение подходит более ранний роман Рэнд «Источник»). Стилистически тексты Рэнд до степени смешения напоминают советские романы о подвиге трудящихся, которые при этом противостоят капиталистам, шпионам и кулакам (см., например, «Цемент» Федора Гладкова, «Журбины» Всеволода Кочетова и тому подобное). В конце таких романов честный комбайнер, разоблачивший врагов, мог произнести какую-нибудь программную речь — в точности, как это происходит со знаменитой речью Джона Голта. Только у Рэнд, разумеется, протагонисты и антагонисты меняются местами — там, где у соцреалистов было сказано о пользе государства и коллективизма, нужно было написать о личной выгоде и разумном эгоизме. Колхоз заменялся на «Ущелье Голта».

Этот соцреализм со знаком минус, «капиталистический реализм» никого в России зацепить не смог, потому что все слишком устали от настоящего соцреализма. Ходульные персонажи Рэнд и ее пафос не нашли своих поклонников в стране, которая только что от всего этого избавилась. Характерно, что появление книг Рэнд в магазинах, а ее имени в общественных дискуссиях в России совпало с взрослением поколения, которое в СССР не жило. Нынешним 20–30-летним капиталистический реализм показался отличной штукой.

Эпос о героях

Кто является героями современной культуры? Какое-то время назад ими скорее были голливудские актеры или известные спортсмены. Сейчас, естественно, и те и другие тоже сохраняют свой статус, но первым примером для подражания считаются уже не они. Главный герой нашего времени — это технопредприниматель, изобретатель и инвестор. Их имена известны: Стив Джобс, Илон Маск, Ларри Пейдж. Тексты Айн Рэнд оказали существенное влияние на наше восприятие таких людей. Это те самые титаны, на плечах которых держится мир, — фигура предпринимателя-лидера, гениального одиночки становится ключевым сюжетом современного мифа.

Во всем мире сейчас начинается новая волна индустриальной революции: умные программы заменяют людей на их рабочих местах. Половина рабочих мест в США будет автоматизирована и сокращена в течение ближайших десяти лет. Во главе этого движения идут те самые герои-предприниматели, изобретения которых принесут им миллиарды долларов и одновременно лишат работы миллионы людей — представителей «масс». Рэнд может оказаться настольной книгой для тех, кто не хочет сомневаться, что мы все сделаем правильно, если не предложим людям, потерявшим работу, какую-то компенсацию.

• Кирилл Мартынов кандидат философских наук, доцент Школы философии НИУ ВШЭ