Астарот

Отчаянье

— Опять пойдешь к ним? — Астарот стащил со стола театральный грим, вертя перед крючковатым носом и так и сяк.

— Пойду, — Сагат вырвал коробочку из рук демона.

Кривые ногти Астарота чиркнули по сухой краске, оставляя на ней глубокие борозды.

— Наивное ничтожество, — владыка отчаяния ухмыльнулся: уголки его растрескавшихся серых губ разъехались в разные стороны, обнажая уродливую расщелину рта. — Давно бы мог уж продать мне душу и жить спокойно.

— Изыди, — кисть коснулась светлого лица, скрывая живые черты за слоем краски. — Долго еще будешь докучать мне?

Астарот засмеялся. Все его высохшее туго обтянутое желтоватой коже тело задрожало, кривые костлявые отростки за спиной забились, будто изломанные птичьи крылья.

— До вечера, Сагат, — отсмеявшись, демон растворился в воздухе, оставив после себя удушливый запах гнили и тлена.

Сагат закашлялся. Столько времени прошло, а он все еще не может привыкнуть к этой вони.

***

Астарот появился в его жизни пару лет назад. Идеальное же время он выбрал: тогда Сагата и так захлестывали волны отчаяния. Хватило лишь малого толчка, чтобы он низвергся в пучину. И Астарот не собирался упускать своего.

Сагат помнил, как чьи-то невидимые руки тянули его к краю на крыше высотки, а змеиный язык нашептывал на ухо больную истину. Тогда он удержался на самом краю, оттолкнул незримую силу. Но голос не исчез. День за днем вкрадчивый шепот становился все злее и навязчивее, то совсем исчезая, то заходясь в хриплом крике на всю комнату. Сагат метался, не в силах заглушить этот голос. Ядовитое безумие одолевало. Истина обращалась все большим отчаянием.

Астарот явил себя, когда Сагат впервые зашептал слова молитвы. С раздраженным воем прямо перед ним возникло уродливое демоническое лицо с абсолютно черными глазами.

— Замолчи! — бес шипел и выл. Уродливые крылья за его спиной то раскрывались, то снова поджимались, будто демон не мог держать их в одном положении.

Сагат лишь ускорил чтение.

И тогда ад разверзся. Сагат помнил, как его за ноги стащили в пылающую дыру, помнил, как безумно смеялся Астарот, дыша ему в лицо смрадом.

Сагат все падал и падал сквозь котлы и хороводы чертей, не в силах остановиться или уцепиться за что-то. Так вот она, бесконечная бездна?

— Выбирай, человечек, останешься здесь или вернешься со мной назад? — знакомый голос теперь звучал отовсюду, не тихим шепотом, но надменным ревом.

Сагат молчал. Сагат смотрел вокруг и видел людские души, что пожирает адский огонь. Но души эти не кричали, они лишь с отчаянием поднимали головы вверх, силясь издать хоть стон обрубленными языками. Таков был удел тех, кого поработил Астарот.

— Выбирай, Сагат! — громыхнул демон. — Вернешься ко мне или останешься гореть с ними?

— Я вернусь. Я вернусь!

И ад пропал. Сагат, задыхаясь, лежал на полу комнаты, слепо пялясь в белый потолок.

— Забавный ты человек, Сагат, — запах гнили и тлена вырывался из рта Астарота с каждым новым словом. — Хочешь сделку?

— На мою душу?

— На что же еще, — демон оскалился, — твоя душа в обмен на покой. Ни тебя, ни тех, кто рядом с тобой больше никогда не коснется отчаяние.

— Согласен, не коснется, — Сагат поднялся, — но я сотворю это чудо сам, ты не получишь мою душу.

— И как же ты это сделаешь? Сагат не ответил, под руку ему попались блокнот и ручка. И по бумаге потекли неровные строчки чего-то нового.

***

На крыше сцены, сгорбившись, сидел демон. Астарот раскрыл свои изувеченные пугающие крылья, жутким пугающим взглядом впиваясь в толпу, вздрагивая всем телом при очередном упоминании Бога.

— С-с-сагат! — хриплый вой оборвался вместе с последней песней.