Асисяй, не убивай. Почему в России тоже боятся клоунов

Когда я создал канал, то без лишних заморочек поместил на обложку Пеннивайза из фильма «Оно». После этого куча людей (нагло вру — ровно два) написала мне, что клоун их пугает. Я подумал: какого чёрта? Это же чисто американский задвиг: evil clowns, killer clown, clown sightings (погуглите, вам не понравится). В США на демонизацию клоунов работает вся культура: от фильмов ужасов до комиксов, где самым страшным злодеем был и остаётся Джокер. Прототипом для целого ряда «злых клоунов» стал вполне реальный серийный убийца — Джон Гейси.

У нас с клоунами всегда было попроще. Вместо Пеннивайза и Джокера — славный парень Карандаш. Отечественный клоун в самом худшем случае грустный, но уж точно не злой. Если откопаете советскую страшилку про клоуна — дайте знать. Да и всенародно известных клоунов-преступников у нас тоже не было — едва ли кто-то сейчас вспомнит омского «клоуна-педофила», не говоря уже о том, чтобы фильм о нём снять или роман настрочить.   

Тем не менее мы тоже боимся клоунов. Возможно, мы уже все американизировались в край и фильм «Оно» въелся в нашу культурную ДНК. Или же, наоборот, мы скатились в полнейшее средневековье, и наш страх основан на чистом суеверии. Мы ассоциируем клоунов со скоморохами — отродьями бѣсовскими, что как глумленье своё затеют, так хоть свѧтых выноси. Вот и думай.

На самом деле тут и думать нечего: клоунов боятся дети до десяти лет. «Оно» не видели, о Гейси ничего не слышали, но от красноносых мужиков в ярких париках всё равно шарахаются. Значит боязнь клоунов (пора произнести это слово — коулрофобия) проистекает откуда-то из глубин бессознательного. Попробуем найти ответ в психологии, однако на многое рассчитывать не стоит: коулрофобии даже места в официальном реестре фобий не нашлось. Зато боязнь облаков включили — и то хлеб.  

Как-то раз вместо занятий психоанализом Фрейд влез на поляну филологии и написал эссе под названием «Зловещее» (в других переводах — «Жуткое»). Итак, в детстве мы принимаем на веру кучу разной ерунды. Снегурочка воскресла из мёртвых — окей, князь Гвидон оборотился в муху и полетел на разведку — окей. С возрастом мы избавляемся от всего этого балласта, скидываем его в папку «Сказки» и благополучно забываем.

Однако если во взрослом возрасте мы столкнёмся с чем-то, что напомнит нам о тех временах, когда мы верили в сказки, это вызовет у нас необъяснимое чувство страха. Зомби поднимаются из могил — не окей, герой фильма «Муха» превратился в насекомое — дважды не окей. Это касается и клоунов — в детстве они представляются настоящими, но со временем мы осознаём, что это просто ряженые. Эта теория (принадлежащая, кстати, психиатру Крису Хиту) не объясняет, почему клоунов боятся дети. Едем из Австрии в Японию.

Робототехник Масахиро Мори выдвинул так называемую гипотезу «зловещей долины», согласно которой человекообразные объекты (изначально речь шла о роботах) вызывают у нас безотчётное отторжение. Эксперименты Мори начинались с андроидов, однако потом он расширил поле и выяснил, что в «долине» также прописались зомби, куклы и клоуны. Искажённые черты — нарисованные улыбки, всклокоченные волосы и огромные части тела — всегда вызывают чувство лёгкого психологического дискомфорта. Смиритесь с этим.

Целый ряд психологов утверждает, что всё дело именно в клоунской маске. Мы не можем считать эмоции с лица клоуна, поэтому постоянно находимся настороже — мало ли, что этот красноносый выкинет. Лично меня такой взгляд устраивает больше всего. Понятия не имею, что напишу в канале завтра или послезавтра. Так что от обложки точно отказываться не буду. Подписывайтесь, не бойтесь.