Армия

из цикла "Рябиновые бусы…"

Продолжение – начало здесь.

Армия… Именно армия стала той неопределимой преградой для моего четко выстроенного плана. Через пять дней Баркалов, получивший повестку, уходил в армию…Это вам не лагерь «Ласточка», и не распределение на работу как молодого специалиста. Это – армия! И это был его солдатский долг перед Родиной. И сказать ему, что все, парень, финита ля комедия- я уже не могла! Не имела права! В любой другой ситуации, но не в этой…Иначе, это было бы просто предательством! Перед ним! Перед Родиной! Перед самой собой!

Виктор после получения повестки поехал на несколько дней домой – в свой Нижнедевицкий район. Он был старшим в своей многодетной семье, где, кроме него было еще две сестры и брат. Еще одна сестра родится в 1980 году, когда он будет служить в армии. Для отца с матерью – простых деревенских людей – это был шок…Они-то надеялись, что старший сын после окончания педучилища будет помощником в семье – хозяйство семья держала большое. Рабочие руки были ой как стати. Но не пришлось…4 июля по традиции мать собрала друзей и родных за стол – на проводы. Сам призывник присутствовал на своих проводах 15 минут – успел произнести первый тост – за тех, кто в сапогах. И, к удивлению собравшихся, объявил, что ему – пора! Автобус отходил из родного села в 11-45. Чтобы добраться до Павловска, нужно было ехать до Нижнедевицка, потом до Воронежа, потом на трамвае через весь Воронеж – на автовокзал, И потом уже на Павловск.

Ко мне он пришел уже вечером с двумя бутылками вкуснейшего нижнедевицкого лимонада. Моя старшая сестра Галя быстро собрала на стол, но есть никому не хотелось. Все произошло так быстро и стремительно! На завтра в 1о утра он должен был быть в военкомате. Всю ночь мы просидели в нашем садочке под перестук срывавшихся с веток яблок белого налива…Утро наступило быстро, рассвет обозначил время расставания. Мне нужно было на работу.

О чем говорили? Обо всем. И ни о чем. Никаких клятв и обещаний! Но для 18-летних – 2 впереди маячивших года армии- были довольно солидным периодом времени. Вру! Почти вру! Через 10 дней мне исполнялось 19…Я на три месяца старше Виктора. И он, понимая, что не сможет поздравить меня на день рождения, в последний тот перед расставанием вечер подарил мне электронные часы – в то время это был очень редкий и ценный подарок стоимостью во всю мою зарплату – 60 рублей. И сувенирный рог. По тем временам выбрать в магазинах что-либо более подходящее, было весьма затруднительно. Конечно, я отказывалась от такого дорого подарка. Но момент был такой, что и отказываться было неприлично…И часы, и рог по сей день хранятся в нашей семье.

Я к 8 утра ушла на работу, а он, перед расставанием, грустно заметил, что ему надо успеть в парикмахерскую, где его должны были подстричь под «ноль» - это в ту пору – моду длинных шевелюр для ребят. И обронил, что ему, собственно, все равно, но он очень не хотел бы, чтобы его видел один человек. В моей голове все было как-то туманно, и я, помню, успела поразмышлять, кто же это – тот человек?

В обеденный перерыв я тоже подошла к военкомату, где было много народу. Ребят провожали матери, невесты, друзья и родные. Пели песни, плясали под гармошку, произносили тосты, наливая в том числе и призывникам…

Баркалова провожали мы – с моей младшей сестрой Любой и наша соседка Галя Горбачева со своей подружкой. Она тоже пришла, чем весьма удивила нас.

Было шумно, суетно…Невесты плакали, висели на шее своих женихов, пафосно клялись в любви и восклицали «2 года! 2 года!». Я им сочувствовала, сопереживала. Их переживания смешивались с моими. Все было как в тумане…Но… Городок маленький, уже месяца через три многие невесты, что принародно клялись в верности и обещали ждать, благополучно повыходили замуж…

Я, естественно, не клялась, ничего не обещала. Просто сама для себя знала, что ждать буду, пока не придет из армии – а там – будет видно! Подвести его я не могла…зная, какой удар для него будет, если я вдруг просто перестану отвечать на письма. Но об этом в тот момент расставания между нами не было сказано ни слова.