Ария

Я ласкал ее, пока не услышал стоны. Я тут же ввел указательный палец ей в попочку. Дырочка была узкой, поэтому даже два пальца причиняли боль. Она прошептала, что паяльника недостаточно. Я перевернул ее на лежаке. Прекрасные бугорки ягодиц уставились на меня. Я смочил отверстие языком и надел на член насадку, утыканную с внешней стороны толстыми железными прутьями. Она была такая, что головка оставалась открытой. Я медленно вошел в нее. Отверстие было маленьким для меня, но с усилием я прошел. Головка чувствовала тепло ее тела. Она закричала. Не останавливаясь, я пальцами вошел в ее лоно и почувствовал подушечками кровавый ожег. О, какое это было блаженство! Понимая, что вот-вот кончу, я резко вышел из нее и сдернул насадку. Из ануса сочилась кровь, я слизнул ее и снова вошел. Почувствовав на его стволе кровавые поцелуи, я выстрелил в нее. Оргазм электрическим током сотрясал меня. Она тоже билась в истоме. После этого потеряла сознание. Я осторожно перевернул ее и поцеловал в сочные губы, затем, привел ее в чувство... Кто ты — наказанье или милость?

Кто ты — отрекаться не спеши.

Может за душой моей явилась,

Только нет души...

Она смотрела на меня красивыми зелеными глазами, а губы...

Я прочитал ей отрывок из поэмы «Скифы»...

... Да, так любить, как наша любит кровь,

Никто из вас уже не любит.

Забыли вы, что в мире есть любовь,

Которая и жжет и губит...

Она потянулась ко мне, обняла меня. Боже! Она — самое ценное, что у меня когда-либо было в жизни. Мы сидели обнявшись, наверное, целую вечность. И вдруг у меня в голове всплыли строчки из стихотворения Зенкевича...

... Хотелось в безумстве кровавым узлом поцелуя

Стянувши порочный, ликерами пахнущий рот,

Упасть, и, охотничьим, длинным ножом полосуя,

Кромсать обнаженный, мучительно нежный живот...

Она легла, я не стал ее привязывать. Взяв нож, я нежно провел по ее нижней губе, затем по своей. Наша кровь смешалась в страстном поцелуе.

Я сделал надрезы на ее животе. Они выглядели потрясающе... белая кожа, пересеченная красными трещинами. Она стонала. Нежно я раздвинул ей ноги и рассек кожу от пупка до клитора. Она еще была в сознании. Я подошел к ее груди и врезался в дрожащую плоть. Кровь хлынула неуправляемым потоком. Она уже еле дышала, побелев от недостатка крови. Я наклонился, чтобы поцеловать ее, она прошептала... «Я люблю тебя». Предсмертный стон, последний поцелуй. Она была совершенством. Она была совершенством... Я люблю ее.

Дай мне сойти с ума

Ведь с безумца и спроса нет,

Дай мне хоть раз сломать

Этот слишком нормальный свет.