Ангел

https://t.me/julia_bazanova_writer

— Почему ты все время уходишь?

— Я Ангел. Я не могу всегда быть рядом. 

— А кто меня защитит?

— С тобой ничего не случится.

— Почему ты так уверен?

— Потому что у тебя есть я.

Ей снова снился отец. Маша очнулась в отделении реанимации Волховской больницы и пыталась вспомнить, как она здесь оказалась. 

Они с Марком отмечали её День Рождения. Долго танцевали в ночном клубе и, кажется, выпили лишнего. Побежали к реке целоваться. Он кричал: “Я подарю тебе весь мир!”. Она смеялась и так же громко кричала ему в ответ:

— Зачем мне весь мир? Подари мне только любовь всего мира!

— А как же мир будет жить без любви?

— Я не знаю! — беззаботно хохотала она.

Неподалёку громко хлопнула дверь.

— Кто здесь шумит? Вот сейчас участкового позову, едрит вашу мать! — раздался сонный хриплый голос сторожа лодочной базы. Они замерли, оглянулись и с восторженным хохотом прыгнули в ближайшую лодку. Марк ловко скинул кольцо, крепившее её к низенькому деревянному столбику. Поставил одну ногу в лодку, а другой оттолкнулся от берега, зачерпнув полный ботинок холодной апрельской воды.

— Куда?! А ну вернитесь, черти! Лодка!.. — долетал до них голос сторожа. От этого им стало еще веселее.

Марк быстро греб деревянным веслом. Маша сидела за ним и ласково гладила его спину, целовала шею…

— Ну подожди, потерпи чутка, давай отплывем еще немного.

— Давай, подальше от сторожа! Он нам вовсе не нужен! — смеялась она. Через пару минут Марк, бросив весло, крепко прижал Машу к своему разгоряченному телу. Она обхватила его ногами и целовала, целовала, целовала в глаза, в щеки, в губы, а течение уносило лодку все дальше и дальше от берега, от родного городка и от всего, что называлось единственным словом — детство. Ощущение абсолютной свободы, словно они плывут не посреди реки, а посреди огромной вселенной, дурманило так сильно, что влюбленные не услышали плеск упавшего в реку весла.

Вдруг Марк резко отпихнул Машу. Его ноги были по щиколотку в воде. В лодке была течь. Вода постепенно прибывала. Машу охватила паника:

— Я не умею плавать! Марк! Сделай что-нибудь! — закричала она.

— Что я могу сделать?! Мы потеряли весло!

— Марк! Мы утонем! — Маша, пыталась ладонями вычерпать воду, но лодка наполнялась куда быстрее.

— Не утонем! Прыгай!

— Я не могу!

— Прыгай!

Марк нырнул первым. “Догоняй!” — последнее, что услышала Маша. Она смотрела вслед уплывающему сильному молодому мужчине. Он уверенно, словно ледокол, двигался к берегу. Маша со всей силы вцепилась в доску, которая совсем недавно служила сиденьем, несколько раз дернув, вырвала её вместе с поржавевшими гвоздями и прыгнула в воду.

Ухватившись за этот спасительный кусок деревяшки, пыталась грести ногами, но течение все равно уносило её в противоположную сторону. Вот бы отец был жив, он бы вытащил её из этого кошмара. Вот бы он не поругался тогда с мамой, вот бы не выскочил из дома хлопнув дверью так, что даже хрустальные листики на люстре заплясали, тренькая на разные лады. Вот бы, вот бы, вот бы.. вот бы не сел он в этот свой проклятый москвич и не помчался бы на дачу и... если бы не этот чёртов поворот... и дерево...

— Очнулась! Невероятно! Зовите главного врача! Два дня в коме! Ну молодец, девчонка! Боец!

— Да уж, — задумчиво прошептал другой голос, — как будто Ангел ей того рыбака послал...