Американец

Вадим абсолютно ничего не планировал, не строил планов ни на девушку, ни на вечер. Просто хотел поговорить с ней по-английски, придумать историю, войти в роль, ощутить, каково это быть иностранцем в ночном клубе. И потом спокойненько пожелать ей спокойной ночи. Но его открытость, умение подражать иностранцам, наблюдательность в прошлом и большой опыт общения с американцами странным образом сыграли на руку. Девушка купилась с потрохами. Неожиданно она даже не спросила и сказала прямым текстом:

— Я пойду с вами.

Или «с тобой». Английский настолько прост в исполнении формальностей, что различия между «вы» и «ты» стёрты. Пожалуй, они всегда имеют ввиду «ты», когда говорят «ю».

Вадим не сразу понял, что Люда имеет ввиду. Его новая знакомая испытывала сложности в общении. Он расценил её слова, как предложение проводить её. Он переспросил и только тогда понял, что всё наоборот: она хочет проводить его. Во как.

Внимание иностранца явно импонировало ей. Девушка могла вдруг сказать: «Я слишком старая для тебя». Или тихонечко добавить вдруг по-русски:

— Моему сыночку нужен папа.

Такие нюансы, всплывающие из двуязычного общения, в котором Вадим-американец играл роль неумеки, понимающего только «спасибо», «как дела» и «хорошо», создавали дополнительную интригу, фонтаном адреналина бьющую по глазам.

Вадим вёл девушку к гардеробу. Неожиданно нарисовались коллеги. Вадим похолодел, но к счастью знакомые не стали беспокоить парочку. С удовольствием констатировал Вадим про себя, что завистливые взгляды со стороны знакомых по работе парней, ложаться как бальзам на душу. Значит, снять девочку в ночном клубе, целенаправленно привести её к гардеробу, сесть с ней в такси и отвезти домой — всё это считается высшим пилотажем и именно он в этот момент купается в лучах мужской зависти, — так думал Вадим, скрывая дикий восторг в душе.

Людмила нервничала. Не смотря на заверения американца, что парень он простой, можно сказать «рубаха», она явно не часто отдавалась воле случая, отправляясь в авантюрное ночное рандеву на квартире. Марк назвал таксисту адрес с акцентом, и тот сделал вид, что каждую ночь пачками разводит таких новоявленных пацанов с Брайтон-Бич.

Вадим прокручивал в голове различные развития сценария, но ничего страшного даже в раскрытии своей личности не видел. Он ведь не собирался ограбить или изнасиловать Люду. Он даже не планировал тащить её в кровать. Она сама навязалась. Он вёз её по адресу, доставил в лифте на нужный этаж, запустил в пустую однокомнатную квартирку, которую снимал меньше года. Ничто не указывало на принадлежность жилплощади человеку определённого происхождения. Всё было опосредовано, обезличенно. Люда захотела кофе, а у Вадима кроме чая и презервативов ничего не оказалось. Но чай Люда не захотела пить. Она нервничала: как всё сложится в постели с иностранцем? Вадим тоже начал задумываться о поспешности новогодней связи. Стоит ли целовать девушку в губы, которая едва ли знакома ему? Чем она занимается? Какие у неё были половые партнёры ещё вчера, если она так легко готова поехать на квартиру? Все эти вопросы лёгкой тенью прокатились по опьянённому сознанию. Вадим проявил нежность: его объятия и поглаживания нашли отклик. Люда до конца боялась неожиданного насилия.

— Такой нежный, — сказала она по-русски, когда Вадим начал ласкать её соски. Она лежала напряжённая, сомкнув ноги, положив руки по швам. В чёрном бюстике и трусиках. От страха она прикрыла глаза. Минутой раньше они разделись и запрыгнули под одеяло. Вадим выключил свет и теперь грелся вместе с Людой, прижимаясь к ней. Он был намного больше её. Она, как маленькая женщина, стройная но женственная в бёдрах и грудках, лежала неподвижно, вытянувшись в струнку. Она ждала, ждала, что он накинется на неё, начнёт насиловать. А он целовал е нежно, как привык. Как любил делать это с Катей. Он ...

знал, догадывался, как должно быть волнуется девушка, попавшая в такую ситуацию. Он сам волновался, но секс с некоторых пор стал для него абсолютно естественным актом любви, даже менее интимным, чем признание в юношеских комплексах или страхах. Он общался с Людой в более интимной сфере, но по сути не сильно отдалившись от первого восхищения, выраженного в ночном клубе.

Поцелуями он прокладывал дорожку от губ, по шее, к мягким припухлостям сосков, он не спешил, не думал о себе. Спускаясь по животу болезненно думал, стоит ли делать куни на первом же свидании, насколько это безопасно? Длинный шрам на животе удивил его, мысли о Кесареве сечении не сразу возникли в полусонному захмелевшем сознании. Он стягивал трусики за резинку, ухватившись пальцами по бокам. Люда по-прежнему сжимала ноги, но уже не так сильно. Язык Вадима спустился под трусики на лобок, нашёл острую двухдневную щетинку, выбритую, сходящуюся к складочке половых губ, которые выглядели совсем по-детски. Запустив язык в верхную часть складки, Вадим впервые за долгое время насладился моральным высвобождением от чувства, тяготившего его так долго, — комплекса неполноценности. Теперь он стал на шаг ближе к тем ловеласам, которые пачками снимают баб по ночным барам. Он продолжил раскрывать Люду по частям, вылизывая её складочку, где предположительно прятался клиторок.

Люда, видимо, опьянённая спонтанным сексом с едва знакомым человеком, усмотрев в прелюдии невозможность насилия, расслабилась и отдалась чувству. Возбуждение нарастало в ней, усилилось от прилившего желания вырваться из концлагеря через оральные ласки. Она уложила Марка на спину и кинулась делать ему самый жадный минет. Член Вадима в секунду превратился в обмылок, Люда, видимо, ощутив доверие, которое Вадим вселил ей, первым спустившись к оралу, теперь с благодарностью высасывала из члена все соки. Катя никогда не сосала так, ничего подобного Вадим не испытывал. Его как-будто засосало в вакуумную помпу, страшно стало за член и яички. Так жадно его не тягали, без зубов, только ртом и губами, языком и руками. Люда вытянула член в стройные двадцать сантиметров, что убедительно подтвердила опять же по-русски:

— Такой большой!