Американец

Американец

zekzaczjmehfpw

Вадим прибился к немцам в конце второго курса. Те отказались проходить военную службу у себя на родине, и их в качестве наказания сослали в Беларусь на две недели. На самом деле альтернативная служба в Германии носит многоплановый характер. Это Вадим понял, общаясь с немецкими парнями. Он впервые услышал немецкую речь от носителей языка, со странным акцентом, кучей непонятных слов. Уже на второй день, вооружившись блокнотиком и ручкой, он взялся интенсивно изучать новый для него живой немецкий язык, а не какой-то там лингафонный.

Немцы были ровесниками Вадима, все разные, в меру воспитанные, взбалмошные. Руководитель группы Вольф — пожилой поджарый немец с изящной бородкой и в тонких почти невидимых очочках — водил парней по местам былой «славы». Вот здесь оккупанты сожгли целую деревню, а вот единственный уцелевший предлагает выпить за упокой душ, которые остались в замкнутом сарае. Вадим, как и немцы, чувствовал себя неловко от такого единения. Но делать нечего, они ехали дальше. Музей Великой Отечественной, Хатынь, встреча с редактором закрытой оппозиционной газеты, детсад для сирот, больница для умалишённых — за две недели Вадим узнал о своей родине больше, чем за двадцать лет.

Но было ещё что-то, что несомненно тревожило и расстраивало его. Инъязовские девчонки липли к немцам, слетались, как мухи на мёд. Казалось, свет клином сошёлся на этих двенадцати парнях, один из которых, к слову сказать, активно клеил Вадима ввиду своей нетрадиционной ориентации.

— Хочешь, дам послушать тебе классную музыку? Она у меня в номере, — сказал он как-то вечером во время прогулки по парку.

Андреас — невысокий паренёк с серёжкой в ухе и выкрашенными в белый волосами, вздыбленными под воздействием геля.

— Не, спасибо, — Вадим улыбнулся.

Другие немцы уже давно заметили, как Андреас взял стойку на Вадима. Так Вадим и узнал пару новых сленговых выражений, означающих похотливое желание.

Вадим был девственником, девушки у него никогда не было. Он был одинок, влюбчив, романтичен. Но гомосятина никак не входила в его планы. Андреас был классным парнем, очень милым, общительным, чрезвычайно умным. Если отбросить нормы гетеросексуальной доктрины, то Вадим, пожалуй, и не против был бы стать ему ближе. Ну, просто там дружить как лучшие друзья. Без всяких там поцелуев и обнимашек. А так пришлось сразу провести черту между собой и Андреасом, выслушать жизненную историю о вхождении Андреаса в гомо-жизнь, упереться в животрепещущий вопрос, который, похоже, волновал не только Вадима:

— У тебя есть девушка? — спросил Андреас, сгорая от любопытства.

— Да, — соврал Вадим, чем тут же снизил градус их общения.

Девушки у него не было и не планировалось в ближайшее время. Вадим не представлял, как ухаживать за девушкой, если в кармане нет ни копейки. Он был гол, как сокол. А бабы липли к немцам, как мухи. Их набилось с двух институтов по две на каждого немца. Теперь эти две группировки враждовали, перехватывали инициативу, уводили «своих парней» в сторону, соблазняли, окучивали. Такого женского прессинга Вадим никогда не видел, не подозревал. Такого лёгкого схода с рельс одногруппницы, которая два года была надёжно закреплена за белорусским парнем, не мог он себе даже представить. Чтобы красавица Даша пришла в первый раз на встречу, Даша, которая хуже всех понимала и говорила по-немецки, чтобы она сворковалась с самым симпатичным изысканным немцем — истинным арийцем — ушла с ним в сторонку и ходила под ручку, болтая о чём-то, загадочно улыбаясь, так вот такого номера от своих же, своих же в спину, Вадим ну никак не ожидал.

Девчонки не замечали Вадима и гнули линию с немцами, продавливали ухаживания наоборот до конца. Устроили фанты в парке. Организовали немцев, наладили танцы, шуточные прикосновения и заигрывания. Чего там только не было. Вадим, как единственный белорусский парень, оставался полностью без внимания. Один лишь Андреас любовно поглядывал на него, хоть и переключился на добровольно сдавших позиции белорусских девок не меньше своих соотечественников.

Апогеем женских игрищ стал последний прощальный вечер. Накануне отъезда немцев в родные пенаты активизировались девушки из другого института. Конец вечера неожиданно приобрёл новый оборот. Настя — самая агрессивная сучка из той компании, именно «сучка», как её про себя окрестил Вадим, — пригласила вроде как всех к себе в гости. И неполная группа немцев, включая Вадима, выдвинулась к ней на квартиру. Подогнали ещё девчонок из того же института, где училась Настя. Вадим неожиданно почувствовал себя чужим, выразил озабоченность на этот счёт, общаясь в кругу двух немецких парней, которые чуть подотстали вместе с ним.

— Кватш, — со смехом отмахнулся один из них. — Идём с нами, там всё будет здорово.

Они поднялись в квартиру, где их уже ждала группа голодных красавиц. Все крайне активные в плане желания подцепить заморский продукт. Вадим покрутился в прихожей, начал разуваться, и тут его как обухом по голове огрела Настя:

— Я тебя не приглашала, — зашипела она, сверкнув шакалистыми очами.

Вадим только кивнул и, понурив голову, вышел за дверь. Всё было кончено: немцы, гости, девушки, друзья. Всё имело цену, продавалось, покупалось, зарабатывалось, выпрашивалось. Он возвращался поздно ночью домой по пустынной тёмной улице, погрузившись в тяжёлые мысли о несправедливости мироустройства, где достаточно быть немцем, чтобы безвозмездно получать всё внимание белорусских девушек.

***

Пройдёт ещё пять лет, и Вадим закончит институт, найдёт работу, познакомится с девушкой. Лишится девственности, расстанется с первой любовью. Вернее, она уйдёт к другому. Но всё закономерно, будет думать он. Если бы отношения с девушкой не испортились, она бы и не ушла.

Вадим вновь почувствует одиночество. То чувство, когда тебя гложет невостребованность, желание самореализоваться в любви, желание быть любимым.

Как часто бывает во время общения с противоположным полом у Вадима сложилась устойчивая позиция: девушки отшивают его, динамят. В итоге ожесточился и он: изучил пикап, научился звонить через день, знакомиться в общественных местах. Но игра по правилам приводила к плачевным результатам: Вадим не влюблялся, а делал то, что требовалось, чтобы затащить девушку в постель. И так как делал он это неискренне, то и цель не достигалась. Девушки интуитивно чувствовали двойственность ухаживаний Вадима, они ускользали сквозь пальцы, растворялись после первого свидания, становились обидчивыми, раздражительными. Всё это крайне утомляло Вадима. Он вытаскивал девушек с сайтов знакомств, кадрил их на улице, раскладывая сети в паре с другом. Но количество упорно не реализовывалось в качество.

Тот единственный раз, когда он влюбился и дело дошло до половых отношений, вряд ли можно назвать удачей. Сплошное недоразумение: он признался девушке в любви, она его отшила, потом долго названивала ему, а он обиженно отвечал немногословно. Наконец она сжалилась, пришла к нему в гости и через пару таких встреч раздвинула ноги. А он даже презерватива не имел на тот момент. Так что пришлось ему пьяную Катю целовать в губки, обещая кучу всего интересного, когда она протрезвеет. Потом и первый секс с ней показался ему странным недоразумением. Даже близко не стоял этот первый акт по ощущениям с дрочкой. Тем не менее, половая жизнь с Катей имела место быть. Вадим научился получать удовольствие от секса, использовать, так сказать, женское тело в личных целях.

Но всё это было в прошлом. Катя бросила его ради другого. Вадим погоревал, оскорблённый таким предательским поступком, и с новыми силами кинулся в погоню за женскими прелестями.

Дело клеилось, срывалось на мази, обретало вялотекущий долгоиграющий характер. А трахаться хотелось прямо здесь и сейчас. От недосягаемости женской вагины хотелось взвыть волком. Вадим и бегал по городу как волк, поджав хвост ...

между ног, мрачно поглядывая по сторонам. Вокруг столько живности, всё сверкает, завёрнуто в пёстрые фантики с бантиками. Футляры с модными лейблами, женские попки и булочки, играющие под напряжёнными тканями. Все недоступные, все требующие определённого статуса от самца, огромного внимания и неимоверных ухаживаний. Каждая, знающая себе цену, целка, имеющая этикетку с ценой, прилепленной на лоб, вертит парнями как хочет. Деньги у Вадима хоть и появились, но этого едва ли хватало, чтобы сводить девушку в ресторан. Он не мог похвастаться наличием автомобиля или собственного жилья — новыми несбыточными целями в жизни.

Продолжение ...

Report Page