Альтернатива
В дверь избы сильно застучали.
- Иван Матвеевич! Ива-а-а-ан Матвееви-и-и-ич! - завыл бабий голос.
Старик поставил кружку с чаем на стол, нехотя встал и заковылял в сени.
- Иду я, иду! - крикнул он в ответ.
На крыльце его встретила запыхавшаяся, растрепанная Надька Орехова, лицо мокрое, красное, глаза огромные.
- Что такое?
- Иван Матвеич, Пашку у малого ручья медведь растерзал!
- Какой медведь? Какого Пашку?
- Пашку Большакова, теть Нины сына! Он с сестрою за ручей пошёл грибы собирать, а там на него медведь напал и разорвал всего!
- Погоди, не тараторь! Какие у нас сейчас медведи?..
- Иван Матвеич, пойдемте скорей на ручей, там уже вся деревня...
"Вот тебе и с добрым утречком!" - подумал старик. Надька схватила Ивана Матвеевича за руку и потащила за собой. Она больше ничего не говорила, только иногда громко всхлипывала и вздрагивала всем телом. Иван Матвеевич еле успевал за её частыми нервными шагами.
У малого ручья собралась встревоженная толпа. Мужчины и женщины тихо переговаривались между собой, дети мрачно поглядывали на них исподлобья. В стороне несколько человек пытались успокоить рыдавшую Нину Большакову. На другом берегу ручья группа людей осматривала место убийства. Иван Матвеевич направился прямо к ним.
- Да говорю я тебе, медведь это, кто ж ещё-то? - твердил рыжий Федька, указывая на кровавую кашу, полтора часа назад бывшую Павлом Большаковым.
- Не похоже, - качал головой Андрей Черных. - Или он больной, с ума сошедший. С такой злобой убить...
- Не медведь это, - бесцветно произнесла Маша Большакова. Она стояла тут же, но глядела не на останки брата, а куда-то вдаль, за деревья начинавшегося у истока ручья леса.
- Не выдумывай! - прикрикнул на неё Федька.
- А я не выдумываю, я сама видела! - вдруг завопила она. - Это человек был, здоровый, зубастый, весь в шерсти, но человек! Паша здесь стоял, а он вылез из-за кустов, схватил его и начал рвать! Я видела!
И так же внезапно замолчала. Только слеза покатилась по щеке. Федька с Андреем переглянулись.
- Человек?.. - глухо промолвил Иван Матвеевич. - Человек?!
- Не обращайте внимания, показалось ей, - шепнул старику Федька.
- Да-да, конечно, показалось...
"Не может быть!" - думал Иван Матвеевич. Подойдя к кустам, он стал тщательно осматривать их цепкие ветки. Через несколько минут он обнаружил клок пепельно-серой шерсти. "Вот сволочь! Нет, ну что за дрянь, что за урод! Ну я его..."
Старик развернулся и торопливо зашагал обратно.
- Иван Матвеич, куда Вы? - спросил его вслед Андрей.
- Домой! Неважно чувствую я себя, очень неважно...
"Ну я его! Только бы ружьё не подвело..."
***
Когда внутрь твоего роскошного автомобиля проникают грязь и суета улиц, когда голоса деловых партнеров смешиваются с гулом ветра за окном, когда богатое убранство дома теряет лоск и яркость, когда изысканная пища становится пресной, а напитки – тошнотворными, когда тела твоих любовниц перестают испускать живое тепло, когда с приветливых лиц родных и друзей начинает стекать воск, когда тонкие морозные иголки впиваются под высохшую кожу, когда все достижения и победы оборачиваются ничем, тогда в один серый день, безобразно похожий на другие дни, к тебе приходят подземные люди.
Они знают о тебе всё: что ты смертельно устал, что хочешь безвозвратно покинуть этот мир и обрести покой. Они знают и больше: что тебе мало просто сбежать от прежней жизни, поселившись где-нибудь в безмятежном отдалении, ты стремишься избавиться от опостылевшего человеческого не только вокруг, но и внутри себя. Подземные люди могут исполнить это желание в обмен на всё твоё состояние. Сначала ты не веришь им, но потом, разузнав побольше о постдауншифтинге, всё-таки даешь согласие на операцию. Наступает долгий предварительный период. Ты приводишь свои дела в порядок и ждешь, ждешь, ждешь… И когда, наконец, получаешь сообщение о том, что всё готово, трагически погибаешь в чудовищной автокатастрофе. Тебя больше нет. Старая жизнь осталась позади навсегда – можно вступать в новую. Ты ложишься на операционный стол в подпольной московской клинике. Превращение начинается.
Хирурги полностью преобразуют твоё тело, оно становится большим и сильным, покрытым густой пепельной шерстью. Могучие когтистые руки способны согнуть металлический лом, крепкие ноги позволяют развить скорость до сорока километров в час. Сердце, легкие, желудок, половой член – каждый орган обладает теперь размером и мощью, свойственными крупным хищникам. Все чувства обострились. Рот полон острых зубов, но поскольку тебе не хочется утратить способность говорить, он так и не превратился в пасть животного. Мозг подвергся минимальным изменениям – ты решил сохранить память и мышление, побоявшись потерять то, что делает тебя собой.
Первое время после череды операций ты чувствуешь себя несчастным калекой, непривычное, чужое тело не слушается, приходится заново учиться есть, ходить, говорить… Но с каждым днем ты всё увереннее осваиваешься в роли царя зверей, и вот к тебе в палату приводят овцу, ты набрасываешься на неё, разрываешь на части и пожираешь. Пролетают два месяца тренировок и инструктажей, в специальном самолете ты прибываешь в отдаленный филиал организации подземных людей, оттуда на вертолете тебя везут в самую гущу огромного безлюдного леса и оставляют там навсегда.
Ты волен делать всё, что угодно, здесь ты – самое сильное, самое умное, самое опасное существо на многие километры вокруг. Никогда ты не был так счастлив, каждое движение, каждый вдох наполняют организм радостью жизни, ты с поразительным мастерством преследуешь и ловишь животных, насилуешь, убиваешь и ешь их, потом – крепко и сладко спишь. Так проходит несколько лет. Всё та же дикая свобода, всё то же мощное тело, которое, по заверениям подземных людей, должно прослужить три-четыре десятка лет. Но первые тени уже омрачают сознание: тревожные сны, дурное настроение, тягостные воспоминания. Человек внутри тебя, урезанный, но по твоей прихоти ещё живой, кричит о тех, без кого невозможно его существование – о других людях. Это раздражает и вызывает тоску. Ты пускаешься в путь, ищешь их и никак не можешь найти. Это сводит с ума. Наконец, тебе удается выйти к небольшому населенному пункту.
Маленькие деревянные домики. Сады. Огороды. Ты вдыхаешь запахи дыма и пищи. Громко лают собаки и орут петухи, но ты слушаешь другое: разговоры, оклики, ругань и смех. Человеческие фигуры. Ты следишь за ними из-за кустов и деревьев. Теперь ты – не один из них, а нечто враждебное, страшный монстр, диковинный зверь. Быстро привыкнув к этой роли, ты охотишься и спишь неподалеку от деревни, и постоянно наблюдаешь за людьми, злыми, завистливыми глазами смотришь на тех, кому хорошо живется в своем теле среди себе подобных. Ты ненавидишь их, но не можешь оторвать взгляд и уйти.
Однажды рядом с твоим укрытием проходит парень с корзиной – очевидно, грибник. Ты хватаешь его и разбираешь на части, силясь обнаружить ту жизненную основу, которая не позволяет ему сделаться таким, как ты. Но в твоих лапах оказывается лишь мясо, да кровь, да кости, да требуха.
***
Вооружённый двуствольным охотничьим ружьём, Иван Матвеевич осторожно брёл по лесу. Хорошо знакомая местность казалась теперь чуждой и опасной. Тот, кого старик называл про себя "снежным человеком", был идеальным хищником, Иван Матвеевич понимал, что не выживет, если первым даст себя обнаружить. Он то и дело замирал, прислушиваясь и оглядываясь вокруг. Подозрительная тишина - ни звука, ни движения. Через час старик вышел на полянку с уродливым древним дубом посередине. Тут же стоял собранный из веток шалаш. Убедившись, что он пуст, Иван Матвеевич прислонился к кривому стволу дуба и стал ждать. Потекли долгие напряжённые минуты...
Прошло около трёх часов. В стороне послышался хруст валежника. Иван Матвеевич направил ружьё на кусты, из-за которых спустя мгновение появилось жуткое существо: двухметровый, мохнатый йети с непропорционально длинными конечностями, маленькими блестящими глазами, приплюснутым носом и широким ртом. Снежный человек пристально глядел на Ивана Матвеевича. Старик хотел выстрелить в монстра, но не смог нажать на спуск.
- Стой на месте, не подходи! - строго крикнул он.
- Иван Матвеич, вы чего? Это ж я, Алёша! - снежный человек говорил грозным, рычащим голосом, однако в нём чувствовались непонимание и испуг.
- Ты зачем парня убил? Отвечай!
- Не убивал я никого!
- Врёшь! Тебя там видели!
- Это не я, Иван Матвеич, правда, клянусь, не я это был! Это, наверно, тот другой...
Пауза. Другой?
- Какой другой, Алёша? Кто - другой? - тихо спросил старик.
- Иван Матвеич, вы только не стреляйте, я сейчас всё расскажу... Я это недавно почувствовал, может, неделю назад... Запах, как будто бы мой, но не мой, а чужой... Я вам хотел сообщить... Видно, кто-то ещё такой же, как я, сюда явился... А я не убивал никого, я про то вообще ничего не знаю...
- Так... Не убивал, значит?
- Нет, Иван Матвеич, я...
- Погоди минутку, я подумаю.
Старик оглядел замолчавшего Алёшу с ног до головы. Тот переминался с лапы на лапу. Какой же он всё-таки отвратительно страшный. Но была одна деталь, которая сводила на нет весь ужас чудовищного образа: драная клетчатая тряпка, служившая снежному человеку набедренной повязкой. Да, он носил нелепую набедренную повязку в бескрайнем безлюдном лесу.
- Ладно, - сказал Иван Матвеевич. - Запах ты, значит, уловил... Выследишь мне того другого - тогда поверю тебе. Сейчас пойдём к малому ручью, где убийство случилось. Идти будешь не быстро, передо мной в десяти шагах. Сделаешь резкое движение - застрелю. Если что почуешь странное, тут же говори мне. Всё понял? Вперёд!
Старик и йети тронулись в путь. Иван Матвеевич, уже порядком уставший с начала дня, часто приказывал Алёше остановиться и, не опуская ружья, медленно семенил следом. "Лжёт он или нет? Как будто знал про смерть Пашки и подробностей спрашивать не стал... Или не знал? Другой снежный человек... Может ли такое быть? Эх, совсем я одряхлел, еле ноги держат... Только бы он этого не понял..." Добрались до малого ручья. Йети неожиданно застыл и начал встревоженно мотать головой.
- Ты чего? - насторожился Иван Матвеевич.
- Чую! Чую другого!
- Давай ищи!
Озираясь по сторонам, Алёша двинулся прочь от ручья в самую гущу леса. Иван Матвеевич из последних сил ковылял за ним. Старик уже заметно отстал, но больше не просил йети подождать, боясь сбить его со следа.
- Рядом! - вдруг воскликнул Алёша и, совершив длинный грациозный прыжок, скрылся за деревьями.
- Стой! Стой, кому говорю!
Иван Матвеевич остался один в незнакомой части леса. "Да он издевается. Завёл чёрт-те куда и бросил. Играет со мной, как кошка с мышью..." Задыхаясь, старик стал подниматься на вершину пригорка, чтобы осмотреться. А когда оказался там, перед ним как из-под земли вырос снежный человек и сбил с ног ударом когтистой лапы.
***
Иван Матвеевич и Алёша познакомились четыре года назад. Старого охотника заинтересовали слухи о снежном человеке, которого якобы видели жители соседних деревень, и он решил во что бы то ни стало выследить и поймать загадочного зверя. Каково же было удивление старика, когда застигнутое врасплох чудовище заговорило с ним и поведало свою ужасную историю.
После прохождения общего медицинского обследования в одной из московских больниц Алексея похитили какие-то странные люди. Хирургическим путем они изменили его тело, превратив двадцатипятилетнего парня в йети. Они проводили над ним болезненные опыты, желая определить степень его живучести, потом вывезли в лес, где Алёша должен был пережить суровую зиму. Он думал, что погибнет, но новое тело и открывшиеся охотничьи способности помогли ему уцелеть. Весной Алёша стал не нужен своим мучителям, и они попытались его убить. Спасла небрежность убийцы, поленившегося сделать контрольный выстрел. Рана от пули долго заживала, но обновленный организм справился и с этой бедой. Зачем они мучили его? Из отрывков разговоров Алёша узнал, что эти странные и страшные люди хотели точно так же превратить в йети какого-то безумного богача, собиравшегося отдать за эту метаморфозу все свои деньги. Алексею не посчастливилось оказаться экспериментальным образцом, на котором они проверяли эффективность методов преобразования человека. Они выбрали его случайно среди прочих посетителей больницы. И навсегда сломали.
Оставшись без надзора, Алёша предпринял несколько попыток вернуться к людям, но везде встречал только страх и агрессию. Паника, обмороки, бегство, выстрелы, разъярённый лай собак... Когда на него начали охотиться, невольный снежный человек постарался спрятаться как можно глубже в лесной чаще. Там его и нашёл Иван Матвеевич. Старик оказался единственным, с кем Алёше удалось наладить контакт. Они иногда встречались и разговаривали - каждый о своей жизни. Иван Матвеевич приносил снежному человеку съестное, лекарства, инструменты, книги, а Алёша показывал старику то, что ему удавалось найти или поймать в лесу. Так продолжалось четыре года, и хотя настороженность никогда не покидала Ивана Матвеевича полностью, с каждой беседой он проникался к йети всё большим доверием. А теперь он лежал на склоне пригорка и не понимал, жив ещё или нет.
Иван Матвеевич охнул и поднял голову. Снежный человек стоял и спокойно глядел на него. Вылетевшее из рук ружьё упало в семи метрах справа от старика. Иван Матвеевич встал на четвереньки и пополз к двустволке. Снежный человек зарычал и приготовился к прыжку. "Не успею!" - подумал старик. Вдруг откуда-то из-за пригорка донёсся крик:
- Иван Матвеич! Нет!
Снежный человек обернулся - как раз в тот момент, когда на него наскочил и повалил на землю другой снежный человек. Оба йети покатились со склона, кусая и царапая когтями друг друга. Иван Матвеевич взял в руки ружьё и, опираясь о молодой клён, поднялся на ноги. Его грудь обжигала дикая боль. У подножья пригорка шёл смертельный бой двух чудовищ. Клочья пепельной шерсти взлетали в воздух, мощные удары сотрясали могучие тела. И хотя силы, казалось, были равны, один из монстров стал одолевать другого. Битва близилась к победе одного из них, и тут Иван Матвеевич с ужасом осознал, что не понимает, кто выигрывает, а кто проигрывает схватку. Йети выглядели абсолютно одинаково. И если победителем окажется не Алёша, а другой, то этот другой либо мгновенно нападёт на Ивана Матвеевича и убьёт его, либо сбежит, в обоих случаях над жителями окрестных деревень нависнет угроза кровавой расправы. Иван Матвеевич не мог этого допустить. Он решил застрелить того, кто останется в живых, сразу же после окончания драки.
Последний удар - и оппонент перестал шевелиться. Йети стоял над трупом поверженного врага. Иван Матвеевич прицелился ему в голову. "Сейчас он обернётся, и я всажу ему пулю в морду". Снежный человек сделал шаг в сторону. Ещё один. Потом наклонился к земле и что-то поднял. Грязную клетчатую тряпку.
- Прости меня, Алёша, - сказал Иван Матвеевич.
И опустил ружьё.