Алла

— Уверен. Мне, по большому счету, безразлично, где баклуши бить. Я бы и в Подмосковье отдохнул. Но эта Алла Борисовна пристала как банный лист: «Поезжайте, не пожалеете!». Надеюсь, она не соврала, как считаешь?

— И я надеюсь, — Виктор щелкнул пальцами, и окурок полетел в опущенное окно. — Пойдем, выпьем за знакомство.

Когда мы вошли в купе, то застали наших жен сидящими на одном диване. Они листали какой-то альбом с фотографиями. Я обратил внимание, что Ленка смутилась, увидев меня. Она захлопнула альбом и нарочито весело вскрикнула:

— Ой, мы Вас заждались. Где Вы ходите?

Виктор, улыбаясь, пробрался к окну и извлек из сумки, стоящей под диваном, бутылку Мартини.

— Нам коньяк, дамам вино. Женя открывай бутылку.

Я сел рядом с женой.

— Ты что так раскраснелась, заболела? Или случилось что-нибудь?

— Нет, просто жарко. Друзья давайте выпьем за знакомство! — Ленка протянула руку за стаканом.

Посуды, кроме стаканов не было, и поэтому пришлось разливать в них.

Виктор поднял стакан, посмотрел его на свет, удовлетворенно хмыкнул и произнес:

— Предлагаю первую рюмку выпить за случайное знакомство. Как известно, случай имеет большое значение в жизни каждого человека. Случай привел Евгения в то же тур-агентство, что и нас. Случай свел нас в одном купе. И я надеюсь, что случай сделает нас друзьями, если конечно Алла Борисовна не ошиблась.

Последней фразы я не понял. Причем здесь директорша. Ленка посмотрела на ...

меня и выпила мартини до дна.

Я пригубил коньяк. Он оказался хорошего качества. По всему телу разлилось обжигающее тепло. Виктор тоже не стал пить залпом. Он немного отпил из своего стакана, задержал дыхание и на мгновение зажмурился.

«Не алкаш», подумал я: «Это хорошо. Не напьется».

Эля сняла туфли, перебралась на наш диван и уселась рядом с Ленкой, почти обняв ее как подругу.

Мне стало вдруг очень хорошо. То ли коньяк подействовал, то ли обстановка. Вот мы первый раз едем в отпуск без детей, но с попутчиками. У меня появилось ощущение, что мне не сорок лет, а девятнадцать, что я молод. Наши попутчики уже не выглядели как чинная пара средних лет. Эля — почти девчонка. Виктор — спортивный парень, достаточно воспитанный, в меру нагловатый. С момента нашего знакомства не прошло и двух часов, а у меня уже такое ощущение, что я знаю этих ребят всю жизнь. Девчонки о чем-то перешептываются. Видно, что у них уже есть какие-то общие интересы:

— Что грустишь? — вернул меня на землю голос Виктора.

— Я? Нет! Что ты? Просто хорошо?

— Да. Грузинский коньяк двадцатилетней выдержки это всегда хорошо.

— А я взял французский, — признался я.

— Никакого сравнения. Я вообще только коньяк пью. У меня есть один приятель, он мне его из Голландии привозит. Там есть грузинский коньяк. А у нас нет. Смешно.

— Обидно, слушай! — схохмил я с грузинским акцентом.

Ленка о чем-то шепталась с Элей. Та явно подбивала ее что-то сказать, но Ленка не решалась. Наконец Эля не выдержала и произнесла:

— А сейчас слово имеет Елена Прекрасная! Мальчики налейте нам мартини.

Ленка взяла из рук Виктора наполненый стакан и вдруг, сильно покраснев, произнесла тихим голосом:

— Предлагаю выпить за любовь!

— А что так тихо-то, а! За любовь! Ура!!! — не унималась Эля. — Ну, кто так тосты произносит. Разве так надо говорить. Я предлагаю выпить на брудершафт! — выпалила она, быстро поднесла свою руку к моей, просунула ее через мой локоть и пригубила свой стакан.

— Все, теперь не отвертишься! — усмехнулся Виктор.

— Целоваться, что ли? — спросил я глупым голосом.

— А как же! — ответил он мне с напускной важностью. — Давай, не заставляй даму ждать.

Эля встала передо мной. Немного нагнулась и поцеловала меня в губы.

Ленка заворожено смотрела на нас. Стакан в ее руке застыл. Я сконфуженно взглянул на нее. Но она перевела взгляд на Виктора и спросила его:

— И мы тоже должны?

— А как же! — опять прогремел Виктор. Он притянул ее за руку, просунул свою року через ее локоть и опрокинул остатки коньяка. Ленка на мгновение задумалась, но вдруг, будто приняв какое-то важное решение, выпила стакан с мартини до дна, резко отбросила руку и, изогнувшись, впилась Виктору в губы.

Я первый раз в жизни видел ее такой возбужденной. Обычно в компании наших друзей, когда все выпивают, Ленка сидела где-нибудь в углу на кресле и наблюдала за происходящим с выражением неподдельного презрения на лице. Но сейчас это была совсем другая Ленка.

Оторвавшись от Виктора, она прыгнула ко мне на диван, прижалась к руке и спрятала лицо за мою спину.

— Ну, Вы, девушка, даете! — только и смог произнести я, и почувствовал, как Ленка сильнее сжала мою руку.

— Теперь мы друзья! — подвела итог Эля. А друзей надо любить.

Я сидел в окружении двух женщин, ощущая их обеих своим телом, и мне было очень хорошо.

— Пойду пройдусь, — сказал, поднимаясь, Виктор. — Посмотрю, где тут вагон-ресторан, — с этими словами он вышел и прикрыл за собой дверь. А мы остались сидеть втроем, прижавшись друг к другу.

Часть 6.

Прошло несколько минут. Уже давно была глубокая ночь. От сжимавших меня объятий стало немного жарко. Я хотел высвободить руку, но почувствовал, как Эля заплела мои пальцы своими. То же самое с другой стороны сделала и Ленка. Мы еще долго сидели так, когда я почувствовал чью-то руку у себя на животе. И вдруг они обе, не сговариваясь, стали лихорадочно расстегивать мои джинсы. Делали они это почти молча. Я слышал только их учащенное дыхание. Вот рука Эли проникла в мои трусы и вытащила наружу член. В следующее мгновение я почувствовал прикосновение губ к головке. Открыв глаза, я увидел Элю, которая сосала мой член. Ленка подняла на меня лицо. Никогда до этого я не видел на нем такого выражения. Оно светилось неподдельным интересом, и, что неожиданно, любовью. Ее голова приблизилось к моей.